Клетка. Грудная клетка

Vilen

– Это не система ебанутая, это ты ебанутая!

– Я случайно, блин! И мы можем вылезти через окно.

Я быстро подошла к большому витражу в прочной раме и уже хотела открыть его, как меня остановил парень. Он подлетел ко мне и схватил за руку. На сотую долю секунды я разозлилась, но когда поняла, насколько он близко…

– Не трогай, – раздраженно сказал мне Стальцев.

– Почему?

– Потому что на окнах сигнализация.

– Ну и?

– Ты совсем тупая?! – он отпустил меня и отступил назад. – Если сработает сигнализация, сюда же милиция приедет, а у меня тут

заначка с наркотой!

– Ох, ну прости, что не знала. Я же ясновидящая, как я могла упустить этот факт из виду.

– Я в истерике бьюсь от твоих шуточек, – фыркнул он, возвращаясь к столу.

– И что, нам тут сколько сидеть?

– Не знаю.

– Позвони кому-нибудь, чтобы нас вытащили, блин! – рассерженно сказала я.

– Очень продуктивно, только мой телефон в спальне остался. Позвони сама.

– Блин, мой тоже в спальне, – вздохнула я. – И что теперь?

– Теперь ты заткнешься и не будешь мне мешать читать. Тут куча книг, можешь занять себя до прихода отчима. Если ты, конечно, умеешь читать, – усмехнулся он.

– Я в истерике бьюсь от твоих шуточек, – скопировала я его манеру. – Я хотела поговорить.

– Ну, говори, – безразлично бросил Артем, открывая книгу на заложенной странице.

– Ты можешь вести себя нормально? – вздохнула я, подходя к нему.

– Ты сказала, что хочешь поговорить. Но это не значит, что я должен слушать.

– Какой же ты ублюдок.

– Тебе что-то не нравится?

Я закипела. Наверное, если до меня дотронуться сейчас, то можно обжечься, настолько разгоряченной я сейчас была.

– Всё! Мне не нравится всё! – закричала я. – Ты. Это всегда ты и твои дружки, твои шуточки про меня. То, как ты меня унижаешь, всё это дерьмо, меня это уже достало, черт побери! – я вырвала книжку у него из рук и отбросила в сторону.

Похоже, его больше разозлили мои действия, нежели слова. Стальцев поднялся из кресла, и теперь я смотрела на него снизу вверх. Разъяренная, злая, готовая придушить его. И он такой же. Я ненавижу его всем сердцем. У меня есть причины. А что есть у него?

– Я бы послал тебя вон, но, увы, дверь заперта. А теперь послушай сюда, – он схватил меня за шею и заставил смотреть прямо ему в глаза, сдавливая горло до удушения. – Я могу уничтожить тебя в любую секунду, мне ничего не…

– Так почему не уничтожил? – прохрипела я, пытаясь вырваться.

Артем застыл на полуслове, а потом придавил к столу и поцеловал. Его губы обрушились на меня. Он вот так хотел меня уничтожить? Этим поцелуем? Слишком просто. Он больно укусил мою губу и тут же впился в неё, высасывая кровь. Руки обхватили бедра, и вот я уже сижу на столе, смахнув оттуда какие-то листы и ручки, и он целует меня, вжимаясь торсом между ног. Артем целует меня, и это ужасно прекрасно. Я захлебываюсь собственным желанием. Я понимаю, что ему все это не нужно, наверное, но мозг требует ещё и ещё. Я вжимаю ногти ему в спину, проводя вниз и вперед, переводя ладони со спины на грудь, судорожно расстегиваю пуговицы на его рубашке, когда его рука ложится мне на грудь.

– Как же тебя легко сломать, – рассмеялся Артем, резко отстранившись. – Шлюха.

Я не могу ничего выдавить из себя от поражения. От стыда. Встаю со стола, поправляю кофту и подтягиваю джинсы, подхожу к нему в полной решимости дать пощечину. Жестоко, сильно так, от всей моей разбитой души. Черт, я уже занесла руку над головой, как он снова перехватил меня и придавил к стене. Ну почему, почему я не могу ему сопротивляться? Его язык скользит по нижней губе, зализывая кровь из маленькой ранки. Поцелуй просто сносит крышу. Я забываю обо всем, плавно и медленно забываю, в том же темпе, как двигаются на моих губах его губы. Во рту солоноватый привкус крови, и кажется, что её так много. Так много крови…кровь…она повсюду… Мысли, изображения в голове приобретают красный оттенок, и я резко вспоминаю о Вике, о том, что она мне рассказала, когда вернулась. Собраться с силами было бы в 1000 раз труднее, чем сейчас, но это не я, это кто-то другой за меня отпихивает Артема.

– Зачем тебе все это? – сумасшедшее прошептала я.

Он посмотрел на меня так, что сама мысль о новом поцелуе оказалась достаточной, чтобы немного возбудиться, немного к тому, чего я уже желаю. Стальцев отстранился от меня всего на пару сантиметров, он прислонился лбом к стене совсем рядом и повернул ко мне голову.

– Мне это просто надо. Ты не поймешь.

– Не пойму? Почему? Я же просто…

– Заткнись, – он отвернулся и съехал вниз, оседая на пол спиной к холодной стене. – Вечно это твое «просто», меня это бесит. У тебя всегда все просто. Когда же ты поймешь, что… – он замолчал, лишь устало вздохнув.

Ему наконец-то надоела эта игра. Меня волнует Вика, безумно волнует, и то, как спасти её, но я не могу оставить личность Артема без внимания. Я бы никого не бросила. А его так тем более. Это что-то особенное. Я ненавижу его, и мне нравится эта ненависть. Она и что-то ещё, что нарастает между нами с каждой минутой. Я всегда мечтала о таких отношениях, но теперь, когда это есть, я не могу назвать это отношениями, зная, что Артем презирает меня. Мечтам иногда лучше оставаться мечтами.

– Мне нужна твоя помощь, – я присела рядом и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

– Я не могу.

Словно и не было этого поцелуя…этих поцелуев меньше полминуты назад. Вот так просто и в то же время сложно. Потому что я хотела разобраться со всем этим, но понимала, что мои чувства могут и подождать до более удобного случая. Хотя какой случай может быть более удобным, чем этот? Он не может уйти, и я могу допытываться, сколько душа пожелает. Вика назвала бы меня одержимой. Вика.

– Этот Кирилл убьет же их там нахер, – я всплеснула руками, – или изнасилует, он же би, вроде как.

– А какая мне с этого спасения выгода? – пусто усмехнулся Артем.

– Я все, что угодно, сделаю ради них.

Он снова повернул ко мне голову и посмотрел с такой печальной завистью, словно скорбью, что мне стало жаль его. Ну вот, только я могу орать на человека, а потом утешать его, как будто я мать Тереза. Я положила свою руку на его ладонь и слабо улыбнулась.

– Я прошу тебя… – со слезами на глазах прошептала я, – я готова…не знаю…наркотики распространять, убираться у тебя в доме, на панель пойти, черт… Только бы с ними ничего не случилось.