Клетка. Грудная клетка

Vilen

Этот понедельник. Кирилл разъяреннее, чем обычно. Ворвался ко мне, держа возле уха мобильник, а в другой руке – пустую стеклянную бутылку.

– … Я СКАЗАЛ, ЧТО ЭТОГО НЕ БУДЕТ!!! ОН МНЕ ДОЛЖЕН, БЛЯТЬ! ЭТО МОИ ДЕНЬГИ! – с самым обычным выражением лица он разбил мне бутылку о голову. – СТАЛЬЦЕВ, ПРОСТО СИДИ ТАМ ТИХО, ИНАЧЕ Я ТРАХНУ И ТВОЮ СУКУ, ПОНЯЛ?!

Возможно, и даже наверняка, вы подумали, что я слабак, раз не дал ему отпор. Но я понимал, что ему врежу этой сволочи, то мне точно конец. Поэтому приходилось тупо прикрывать и так избитые до огромных синяков части тела, и живот в частности. Я каждый день блевался кровью. Не кричал, не сопротивлялся, не умолял

о помощи, а эта скотина все равно была недовольна. Ужасно даже само воспоминание об этом, хотя мыслить сейчас мне толком не удается – наверху, над нами раздаются выстрелы и крики. Мой мозг неохотно, но постепенно, преодолевая боль, возвращает координацию и реакцию в нормальное положение. Я помню боль, как будто от электрического разряда. Верно, мне просто показалось, хотя в груди до сих пор неприятно колет, сердце слишком часто бьется и все движения слишком быстрые для человека, который не мог пошевелиться ещё полчаса назад. Волди тащит меня, взвалив на плечи, а хочу идти сам, вырываюсь, что-то бормочу, пытаюсь стать ровно, опираясь о землю ногами, но чуть ли не падаю, когда Левчук с матами отпускает меня. Я, кажется, и могу что-то сделать, и не могу одновременно. В меня, что, адреналина влили, блин?

– Ох, прости, я подумал, что это стул, а это ты, – с ухмылкой Кирилл стряхивает с моей головы осколки от бутылки. – Нам надо поговорить, пока Чип и Дейл не примчались.

– Г-говори… – сплевывая на пол кровь, бормочу я.

– Понимаешь, – многозначительно начинает он и для большей театральности выдерживает паузу, – я не могу тебя убить.

– К-какая… жал-лость, – прошипел я, сдерживая болевые стоны. – Т-ты… наверное… разрыд-дался по этому п-поводу…

– Да, я горевал три дня и три ночи, – фыркает парень и садится на диван, рядом со мной на полу, распластанный и весь в крови. – Я не могу тебя убить, потому что в этом случае я не смогу получить деньги.

– Да о к-каких… деньгах ты говоришь?

– Ах, да! Я ведь тебе так и не рассказал, запамятовал, – усмехнулся Кирилл, пробегаясь по мне взглядом. – У тебя в руках, увы, все мои деньги. Всё то, ради чего я уже десять лет корплю, ради чего я бросил всех и всё, теперь принадлежит тебе.

– Ч-что…

– Наверное, перед этим надо было поведать тебе маааленькую предысторию. Видишь ли, милый, мы с тобой родные братья.

В тот момент мое сердце упало в пятки. Перекатилось, если быть точнее, я же лежал на полу. Этого не может быть. ЭТОГО НЕ МОЖЕТ И НИКОГДА НЕ МОГЛО БЫТЬ, МАТЬ ВАШУ!!! Что угодно, кто угодно, но только не эта скотина. И сейчас, пока Волди волочит меня по земляному ходу, пригибаясь всякий раз, когда позади слышится громкий звук, я вспоминаю об этих словах с мурашками на коже.

– Если тебя это утешит, я сам узнал недавно. Поэтому ты мне и нужен, – спокойно продолжает Кирилл. – Мой… наш отец потребовал от нашей мамочки одного из двоих, потому что вместе эта парочка существовать не хотела. Кстати, наш отец живет в Москве, занимается ресторанным бизнесом, – как бы невзначай бросает парень с такими же глазами, как у меня. – Так вот, ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было, так что мою прошлую жизнь опустим, – (тут я напрягаюсь, чтобы вспомнить его прошлую жизнь, но ни хрена не вспоминаю). – Отец рассказал мне о том, что все мои деньги – всё, что я заработал, твою ж мать, за все эти годы продажи наркоты – он перечислял тебе, потому что ты один, а у меня есть он! – Кирилл нагнулся ко мне и схватился за ворот свитера, приподнимая над землей. – Из-за тебя я лишился всего, – процедил он, – и если ты умрешь, то эти деньги по завещанию будут отданы в какой-то сраный детский дом!!! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ИСПОРТИТЬ МОЮ ЖИЗНЬ!!! – и после этого удара я отключился.

– … Черт, как же… Пфф, ну ты и тяжелый… Эй, Андрей? Сможешь идти?

Вика остановилась на полпути. Я повернул голову и увидел в конце тоннеля слабое свечение. Да, это тот самый земляной ход к метро. Я чувствую себя пиратом, наконец-то получившим свободу, которому теперь дозволено всё. Силы во мне потихоньку начинают просыпаться, а мысли быстро гонятся в голове одна за другой, они настолько сбивчивы, что я не знаю, за какую ухватиться.

– Я… Я…

– Ясно, – вздохнула она, снова взваливая меня на свои плечи, – пошли дальше… Блять, а Артем сказал, что укол поможет…

– Укол? И при чем тут этот козел? – я уже могу связно говорить, троекратное «ура», посоны.

– Он не козел! Он, между прочим, тебе жизнь спас! Мы вместе все тебя спасли! – сразу начала оправдываться Волди.

– Не кричи так, – прошипел я, сжав челюсти. – Можешь обо все рассказать?

– Сейчас…блять, – она поудобнее перехватила меня, – мне немного неудобно… Артем сказал, что пятнадцать минут ходьбы, и мы выйдем отсюда. А я тебя уже полчаса тащу… Где этот чертов выход?

– Там не выход, – заплетающимся языком сказал я, – там переход тоннеля в метро…

– Метро?!

– Ага.

– Но он сказал… Он сказал, что там нас ждет человек, его хороший знакомый, и… Черт.

– Может, и ждет, – я попытался идти сам, но снова безрезультатно.

– Спасибо, блять, за то, что утешил. Обнадежил до невозможности.

– Правда? – усмехнулся я.

– Да, конечно. Я от этой обнадежности вся переобнадежилась по самые трусы.

– Мм, а какие на тебе трусы?

– Семейники в горох красный, хули!

– Меня как раз это и заводит, – с сарказмом проговорил я, предпринимая очередную попытку.

– Ну, тогда я прям сейчас на тебя и наброшусь, малышка… Так, погоди, давай ещё раз попробую, – она остановилась, прислоняя меня к стене, и вытащила из рукава – тут я удивился – пакет. – Поверни голову.

– А зачем?

– Поверни, сказала, а не то сделаю укол в мошонку.

– Ну ладно, ладно, не кипишуй, женщина.

Я повернул голову, зажмурился и через пару секунд зашипел от острой боли в шее. А ещё через пару секунд сердце зашлось в быстром темпе, телу стало гораздо теплее, и силы во мне возникли буквально из ниоткуда.

– Прости, но я так больше не могла, – откомментировала Волди, убирая пакет обратно в рукав и бросая назад шприц. – А теперь пошли.

Удивительно, но я смог идти. Мне было больно, но мой мозг не понимал этого, вместо болевых импульсов посылая мысли совсем другие, и на языке уже полчаса, всё это время пути, вертелся вопрос. Я, медленно ступая, все же взял подругу за руку, чтобы не упасть, и посмотрел на неё:

– Вик… Я… Блять, я не понимаю, зачем Артем помог мне? Он же сам хотел помочь Кириллу доставить меня сюда? На кой черт теперь спасать?

– Я не знаю, – она упрямо не желала смотреть на меня, сверля взглядом вид впереди, вглядываясь в свечение в конце, которое становилось все ярче.

– Ну и черт с тобой! – я убрал руку и хотел пойти вперед быстрее, но рухнул на землю.

– О, Господи, Андрей… – она опустилась рядом на колени, протягивая ко мне руки, пытаясь помочь мне подняться.

– Не надо мне помощи! Ни твоей, ни его! Я знаю, что ты с ним заодно! Я все знаю! Я видел ту смс, где Кирилл приказал быстрее привезти меня и, желательно, живым, сука! И ты сейчас…