Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
– Я бы расплакался, но тогда у меня тушь потечет. Как же мне тогда телочек клеить?!
– Чтобы клеить телочек, необязательно краситься. Посмотри на меня, например.
– Вот поэтому я и говорю про тушь. У тебя же нет девушки?
– Как и у тебя.
– Нууу… Я бы не стал так говорить, – он причмокнул и снова повернулся к плите.
– Мир сошел с ума.
– Не весь мир, – поэтично начал Стальцев, – а только два влюбленных человека, чьи сердца…
– Ты всегда себя так ведешь?
– Нет, только когда мне дают.
– Это ужасно, – я поежилась, представив Волди вместе с этим придурком.
– А мне было хорошо… – мечтательно проговорил Артем.
– Фу, заткнись! Дебил.
–
– Смерть Ромы ты этим не компенсируешь, – холодно сказала я, когда он поставил передо мной тарелку с нормальной, наконец-то, едой.
– Блять, а обязательно было мне об этом напоминать?!
– А то ты уже успел забыть.
– Он был моим единственным другом, – процедил Стальцев. – Не затрагивай эту тему больше, ладно?
– Ладно, – как-то я быстро сдалась. Может, потому что Рома мне самой был дорог как друг?
– Если спросят, я насчет охраны Аркаши уехал, – подхватывая со стула куртку, сказал Артем.
– А на самом деле?
– Я… Надо убедиться, что Кирилл умер, потому что… Впрочем, не важно. Просто никому не говори, хорошо?
– Окей, – согласно кивнула я. – И… Спасибо за завтрак, ты неплохо готовишь.
– Спасибо, – искренне(!) дружелюбно улыбнулся Артем и вышел в коридор.
По правде, день начался не так уж и плохо, учитывая общество Стальцева. Я бы даже могла назвать его нормальным человеком, конечно, в рамках нашей с Волди шизанутости. Покончив с завтраком, я поднялась наверх и с умилением посмотрела на сопящего на кровати полуголого Фейта. Если вычеркнуть из моей жизни все то дерьмо, что случилось недавно, встреча с Андреем была самой лучшей в моей жизни. Я склонилась к нему и провела рукой по взъерошенным волосам. Парень что-то пробурчал во сне в подушку и перевернулся на другой бок. Я заботливо улыбнулась, отметив для себя уже в который раз, что этот засранец чертовски хорош.
Переодевшись и спустившись в гостиную, я застала там распластавшегося на диване Аркашу. Все ещё в костюме пчелы, мужчина запрокинул голову и тихонько похрапывал, иногда подергивая одной ногой, закинутой на спинку дивана, а вторая же стояла на полу, словно в любой момент он мог проснуться и побежать по делам. Я понимала, что всю ночь Стальцев-старший был в отрыве и что сейчас всего восемь утра, но ещё я понимала, что ему надо на работу, скорее всего.
– Эм… Аркадий Владимирович, – я легко пихнула его в паралоновый живот, – Аркадий… АРКАДИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ!!!
Мужчина резко вскочил и тут же схватился за голову. Мало того, что когда так быстро поднимаешься, у всех будет кружиться голова, а дак он же ещё и с похмелья. Эх, несладкое утро.
– Охххх… Викуша… Я… Я сейчас, – зажав рот рукой, он выбежал из гостиной.
Я только закатила глаза и уселась на диван, бросив на пол огромный тапок от пчелкиного костюма. Что тут можно делать, в этом закрытом пространстве, я не представляю, правда. А ещё меня посетила странная мысль, к которой я, к своему ужасу, быстро привыкла: я захотела вернуться домой. Захотела вновь в свой универ, увидеть знакомых, преподавателей. Только я не могла же все сейчас бросить и вернуться сама. Эти люди, все они – и Вика, и Андрей, и Аркаша, и даже Артем – успели стать мне близкими, каждый по-своему, я к ним привыкла. А этот дом… Я настолько к нему привыкла, чувствую себя тут как дома. Но это не мой дом. И это все не моё. Я никогда не любила Минск и не полюблю, и хотя мы сейчас за городом, я все равно… Не знаю, мне как-то не по себе. В голове множество мыслей. То, что мне надо вернуться, чтобы продолжить учебу. То, что я не смогу без слез уехать отсюда. То, что умер близкий мне человек, практически друг. То, что с нами теперь все будет хорошо, потому что Кирилл мертв. То, что у меня есть самый лучший в мире парень и офигенные друзья. То, что я все это пережила…
– Ох, Викуся, прости мне мой вид, – извинился Аркаша, вернувшись в гостиную. – Эта вечеринка… Я совершенно не был готов.
– Не были готовы к вечеринке? Это как?
– Я хотел улететь во Францию за своей дорогой Лизонькой, – он прошелся по комнате, подбирая с пола разноцветные закрученные ленты.
– Лиза – это ваша жена? – предположила я.
– Да, моя Лизонька… Ей сейчас совсем худо стало, я не хотел Артема расстраивать прежде времени, хотел сам все узнать… Не поможешь? – он подошел ко мне и повернулся спиной.
– Да, конечно, – я расстегнула молнию и вопросительно посмотрела мужчине в спину. – А что с вашей женой?
– Она заболела очень сильно, – было видно, что ему тяжело об этом говорить. – После того, как она однажды упала с лестницы, она сломала себе ребро. Кусочек откололся и задел легкое, прошел насквозь и прямо в сердце. Операцию сделали, но там что-то пошло не так, и пришлось отправить её на реабилитацию во Францию, говорят, только там есть соответствующее оборудование… Прости, что все это тебе рассказываю, ты же просто из вежливости спросила, – кисло улыбнулся Аркаша.
– Не правда, – я замотала головой. – Мне это…важно.
– Она умирает, и я все никак не могу собраться с силами, чтобы сказать Артему. Он ведь её так любил, – мужчина сел рядом и уткнулся лицом в ладони.
– Мне жаль, – с сочувствием произнесла я.
– Сколько времени? – отрешенно спросил Аркаша.
– Половина девятого, – глянув на часы, ответила я.
– Ох, уволюсь к чертям, – он поднялся и подошел к двери. – Я вернусь поздно, как обычно. Скажите прислуге, чтобы убрались в комнатах, хорошо?
– Да-да, конечно, – немного виновато улыбнулась я.
– Ты замечательный человек, Вика. Как же Андрею повезло, – произнес Аркадий Владимирович, уже держась за ручку двери. – Видел, как вы танцевали вчера. У вас очень сильная связь друг с другом, это видно многим. Эх, прямо как у нас с Лизонькой было, – вздохнул он и ушел.
Да что ж за день душевных разговоров?! От переизбытка милостей мне уже стало нехорошо. И чтобы как-то отвлечься, я решила почитать, все равно мои прошлые попытки подключиться к интернету провалились – тупая штуковина требовала пароль, который знал только Стальцев. А он как раз свалил, по делу, конечно, и по очень важному делу, но все же. Чтобы что-то почитать, надо оторвать свой зад от волшебно мягкого дивана и протопать в библиотеку. Меня аж передернуло. По спине пробежали мурашки. Я позволила себе на минуту – а может, и пятнадцать – окунуться в воспоминания. Довольная улыбка, искорки в глазах сквозь полуопущенные веки. Нет, я не смогу зайти туда, потому что сразу… К тому же, все это порно записалось на пленку. Интересно, а Артем на самом деле удалил записи или просто соврал мне? Я бы спросила у уборщицы, которая как раз зашла в гостиную с полным набором швабр и совков, да разве она знает? Я выбежала в коридор, дошла до прихожей и выглянула в окно: черт, Аркаша только что уехал. А значит, узнать больше не у кого. Я не уверена, что Андрей знал про камеры, иначе выбрал бы другое место для этого. Придется ждать Стальцева… А ни хрена я не буду ждать! Я вытащила из кармана телефон и набрала самый номер самого ужасного парня во Вселенной. Ну, уже не такого ужасно после сегодняшнего разговора на кухне.
– Чего тебе? – раздалось в трубке.
– Оу, а ты знаешь мой номер? – удивилась я.
– Ты девушка моего друга. Конечно, блин, знаю. А ты откуда мой номер узнала?
– Поведаю-ка я тебе историю того, как ты стал парнем моей подруги, – многозначительно произнесла я.
– А, так значит, она уже проснулась? – скрипя чем-то на заднем плане, уже тише сказал Артем.
– Да, она вот со мной на кухне, – соврала я.
– Ну, тогда давай, отчитывай меня и поноси, как ты любишь.