Клей
Шрифт:
расскажи им, расскажи нельзя так с отцом
РАССКАЖИ
– Малышка, нет, я больше не малышка. Была, когда ты меня насиловал, – спокойно сказала она. – Я больше не буду молчать, не буду больше лгать. – Она посмотрела ему в глаза и увидела, как погасли в них нездоровые сахарные искорки.
– Что? – ощетинились его друзья.
Шарлин почувствовал, как рука Рэба сильнее сжада её плечо, она изогнулась и присела, чтобы сбросить её. Лиза тоже узнала отца Шарлин. Она подошла поближе к подруге и Рэбу.
– Это он? – Шарлин услышала, как Рэб спросил Лизу, и та угрюмо кивнула.
Лиза
Рэб, указывая на мужчину, спокойным голосом сказал:
– Сука ты позорная. – Он посмотрела на мужиков, сидевших рядом с ним. Пара суровых пач, пара авторитетов. – И вы тоже позорники, потому что пьёте с этим ублюдком. – Он покачал головой.
Мужчины напряглись, они не привыкли, чтоб с ними так разговаривали. Один из них бросил на Рэба испепеляющий взгляд. Кто они такие? И как этот молодой парень и девчонки смеют оскорблять всю компанию?
Шарлин почувствовала, что мяч у её ног. Как сыграть, как сыграть.
Это твой отец грязный мудак
сейчас не время и не место а когда, грязный мудак
поставишь всех в расскажи им всё, расскажи,
неловкое положение в этом баре животное
оставь его, уходи, скажи гондону,
не стоит он этого кто он, сука, есть
Она вздохнула поглубже и посмотрела на мужчин за столом.
– Он говорил, что я какая-то странная, потому что мне не нравилось, что он пихал в меня свои пальцы. – Она холодно засмеялась и повернулась к отцу. – Теперь у меня настоящий секс, секс, который не сравнится с тем, что могло быть у такого тошнотворного улблюдка, как ты. Чем ты занимался. Тыркал хуём в неуверенную глупую женщину и лез пальцами в девочку, которая была тебе дочерью. Вот такой у тебя был секс, жалкая ты развалюха, говна кусок. – Она повернулась к мужчинам за столом: – Ни хуя себе жеребчик?
Отец молчал. Друзья смотрели на него. Один решил за него вступиться. Девчонка, должно быть, тронулась или обторчалась до умопомрачения, не знает, что говорит.
– Беспредел, что за беспредел ты устроила, клуша, – сказал он.
Рэб сглотнул. С насилием он был знаком только по футбольным дракам, больше нигде оно его не привлекало. Но сейчас он был готов схлестнуться.
– Нет, – рявкнул он, указывая прямо на мужика, – беспредел – это сидеть здесь и пить с этим поддонком.
Самый суровый не стал обращать на Рэба внимания, а вместо этого повернулся к своему другу, собутыльнику, мужику по имени Кейт Лиддел. Но кто он такой? Мужик, с которым он выпивал; ну, обменивался ещё порножурналами и кассетами, так, для смеха, спустить пар одинокому мужчине. Больше он ничего о нём не знал. Но теперь ему стало видно: есть в нём что-то болезненно-неприятное, отвратное, мерзопакостное. Сам он не такой, не такой, как Кейт Лиддел. Он с ним выпивал, но ничего общего с ним не имеет. Он пристально посмотрел на Кейта Лиддела.
– Твоя девчушка?
– Да… но…
– Она правду говорит?
– Не.. – выдавил Кейт Лиддел, и глаза
Никто и моргнуть не успел, как здоровый, весь в наколках, кулак приятеля влетел ему в рожу. Супер. Кейт Лиддел был в таком шоке, что едва почувствовал удар.
– Сделай одолжение, а главное, пожалей себя, съеби отсюда, – сказал его бывший друг.
Кейт Лиддел обвёл взглядом стол, и собутыльники либо отводили глаза, либо смотрели на него с презрением. Он встал с опущенной головой, Шарлин же осталась на месте и ещё сверлила глазами его затылок, пока он как призрак плыл к дальней двери.
Рэб собрался проследовать за ним, но Лиза рванула его за руку:
– Нам в другую сторону.
На секунду Рэб почувствовал непреодолимое желание покончить с этим, он был на таком взводе, что голова и тело прямо сочились адреналином. В его поле зрения появилось лицо Джонни, сплющенное и искривлённое, на заднем плане. Когда напряжение спало, Рэб чуть не загоготал. Он взял Шарлин за руку.
Оторопь Шарлин длилась не дольше секунды. Пока он шла до двери, в голове пронеслись образы любящего, заботливого, примерного отца. Но это был не её папа. А тот, наверное, каким она бы хотела его видеть. Хорошо хоть, что он всегда был ублюдком, так что ей даже не пришлось разрешать никаких противоречий. Невозможно жалеть о таком дерьме. Шарлин думала, что расплачется, но нет, теперь она всегда будет сильной. Лиза проводила её в уборную. Рэб нехотя ослабил свою хватку.
Заперев подругу в замкнутом пространстве, Лиза решила:
– Давай-ка домой.
– Ни за что. Домой я не поеду.
– Да ладно, Шарлин…
– Я сказал, не поеду. Я ничего плохого не сделала.
– Так-то оно так, но сценку ты пережила не из приятных…
– Нет, – внезапно ответила Шарлин жёстче, чем когда либо раньше, – я всё правильно сделала. Довела до точки кипения. Не могу я больше париться, думать о том, что он со мной делал, и как они позволяла ему это делать. Меня, Лиза, всё это заебало. И наскучило. Пусть теперь они разбираются! – Она сделала агрессивный жест в сторону двери.
Лиза притянула Шарлин к себе:
– Ладно, только смотри, куколка, я за тобой глаз да глаз.
Они поправили макияж и вышли, как раз когда появился Терри, раздражённый, что без его участия что-то произошло.
– Ну и чё тут было? – спросил он.
Лиза улыбнулась.
– Да охуевал тут один. – Они с Шарлин взялись за руки. – Да Рэб разобрался, – сказала она, притянула его к себе и поцеловала в щёку, но тот был настолько поглощён Шарлин, что едва ли заметил. Она ущипнула Терри за задницу: – Пойдём, пора сваливать.
Они вышли и парами-тройками поплелись в центр, щурясь на солнце и обходя стороной туристов, заполонивших Вест-Энд.
– Не знаю, не знаю, – стонал Алек. Он предпочитал выпивать в районах, где расстояние между пабами составляло как максимум несколько шагов.
– Беспокоиться не о чем, Алексис, – сказал Терри, сжимая Лизино плечико. – Мой старинный друг Уильям (Бизнес) Биррелл устроит нам наигостеприимнейший приём в своей маленькой пивнушке. – И, повернувшись к Рэбу, добавил: – Не так ли, Роберто?