Клеймо оборотня
Шрифт:
— Сожалею, но тебе придется поскучать некоторое время одной в своей комнате. У твоего мужа есть дела.
— Фредерик! — крикнула она, но Брачер уже скрылся из виду. Она побежала было за ним, но путь ей преградил охранник. Луизе ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату. За ней по пятам следовал один из «кнутов», которому был дан строжайший приказ не спускать с нее глаз. Луиза плакала от жалости, злости и собственного бессилия.
Она такая же пленница, как Бласко, ее брат дал ясно понять, что они будут находиться здесь до определенного срока, известного ему одному. И она отлично
Помимо этого у Луизы было подозрение, что поведение мужа объясняется не только и не столько страхом. Джон всегда был прежде всего ученым и мыслителем, он коллекционировал ученые степени и звания, как другие коллекционируют марки, и всегда относился к греху и страданию интеллектуально-абстрактно, отстранению, не испытывая настоящего сочувствия. Луиза хорошо знала своего мужа и понимала, что Невиллом владел не только страх, но и неодолимое любопытство ученого, столкнувшегося в в лице Яноша Калди с чем-то новым и неизведанным, а за этим любопытством скрывалось нечто такое, что заставляло ее содрогаться от ужаса.
Луиза лежала на кровати, безуспешно пытаясь заснуть. Она с тоской смотрела на медленно движущиеся стрелки больших настенных часов.
А в это время на улице, в стоявший напротив главного входа в Центр «Халлтек» черный лимузин «кнуты» впихивали Бласко. Его усадили рядом с водителем, который с отвращением взглянул на цыгана, отвернулся и больше уже не удостаивал его вниманием. Брачер сел за заднее сидение рядом с Праттом, указав Джону Невиллу на откидное сиденье у окна. За лимузином был припаркован большой армейский грузовик защитного цвета с работающим двигателем.
Сильно нервничая и от волнения не зная, куда деть руки, Невилл спросил:
— Куда мы едем, Фредерик?
Брачер не ответил. Он наклонился к водителю, протянул руку и щелкнул пальцами. Водитель передал ему конверт и ручку, которые Брачер в свою очередь отдал Невиллу.
— Подпиши вот ото.
Невилл взглянул на конверт:
— Это же адрес Синодального Комитета по миссионерской деятельности! А какое отношение вы?..
— Это письмо об отставке, — сухо сказал Брачер, в это время водитель включил двигатель, и автомобиль медленно тронулся от Центра. Армейский грузовик последовал за ним. — Эта твоя дурацкая церковь пыталась выяснить, почему вы с Луизой так и не появились в этой Тарзании… или как ее там?
— Намибии. Миссионерская церковь находится в деревне, в трехстах милях от…
— Неважно, — прервал его Брачер. — Мы просто хотим пресечь любые ненужные вопросы с их стороны.
Невилл вытащил из конверта письмо и быстро пробежал его глазами.
— Но послушай, Фредерик, здесь написано, что я отказываюсь от сана пастора!
— Подпиши письмо, Джон.
— Но у меня нет намерения…
Брачер посмотрел на него немигающими
— Джон, подпиши письмо. Или ты хочешь обсудить этот вопрос с моими парнями?
Невилл громко сглотнул и подписал. Брачер забрал письмо и бросил его водителю. Затем он повернулся к Пратту, собираясь что-то сказать, но в этот момент Невилл вновь повторил свой вопрос:
— Куда мы едем, Фредерик?
— Охотиться на оборотня. Расслабься, Джон, ты будешь только наблюдать и ничего больше.
— Но я бы лучше подождал в Центре, если ты не…
— Заткнись! — рявкнул Брачер и снова повернулся к Пратту:
— Надеюсь, мой адъютант Бриггс проинформировал вас обо всем?
— Да в общих чертах, — ответил Пратт. — Послушайте, капитан, вы уверены, что это ваше растение — именно то, что нужно?
— Абсолютно. Мы связались с одним ботаником в Вене, профессором Хансом Эдельмаином. Кстати, вам знакомо это имя?
— Да, конечно, я слышал о нем. Старый австриец был одним из тех немногих помощников и соратников Иозефа Менгеле в Аушвитце, которых не нашли или не привлекли к суду после второй мировой войны.
— Так вот, он сказал совершенно однозначно, что это борец-трава, или Aconitum lucoctonum, как он упорно ее называл. И для сегодняшней ночи У нас ее более чем достаточно. Это в общем-то обычное растение, которое встречается повсюду. Мы вплели веточки в сеть и цепи. Если старик-цыган не соврал про растение, то оборотня мы поймаем.
— Ну, а если нет?
Брачер пожал плечами:
— Тогда Бласко умрет. Если эта трава не ослабит чудовище, как обещал цыган, что ж… у нас хватит времени, чтобы скрыться, пока оно будет пожирать Бласко.
Пратт кивнул:
— Хорошо, понятно. Но капрал Бриггс не объяснил мне, где… в каком месте будет проходить охота.
Северная Дакота слишком велика, чтобы можно было без труда отыскать здесь одного человека.
Брачер наклонился вперед и позвал водителя:
— Берк, подай мне карту. Она в дверном кармане.
Водитель вытащил сложенную карту и передал ее через плечо Брачеру. Капитан разложил карту на коленях:
— Видите? Здесь, здесь и здесь.
Пратт прищурился, его маленькие глазки почти совсем скрылись в складках жирных щек. Карта Маннеринга, Эндора и прилегающих районов в некоторых местах была отмечена красными значками.
Пратт оторвался от карты и спросил:
— И что это значит?
— Это места, где произошли убийства, — ответил Брачер. — Местные полицейские, сочувствующие нашему движению, снабдили нас нужной информацией. В тот же день, когда Калди сбежал из Центра в прошлом месяце, здесь и здесь нашли два обглоданных трупа, — он показал на две красные отметки. — На следующий день, то есть после второй ночи полнолуния, в этом же районе нашли еще три трупа, примерно в полумиле от предыдущих. — Он передвинул указательный палец к другим отметкам. — Прошлая ночь была первой ночью полнолуния в этом месяце, и я заранее договорился о том, чтобы мне немедленно сообщили о любых необычных трупах, если таковые обнаружат в этом районе. Здесь и здесь, — он снова ткнул пальцем в карту, — найдены три трупа, изуродованных и обглоданных. Это случилось прошлой ночью.