Клич мятежников (сборник)
Шрифт:
– Ну...
– Эх, пропадай моя телега, все четыре колеса! Ленка, запевай!..
* * *
Полоса неудач для майора Николсона началась совсем недавно, буквально перед самой войной, когда внеочередная проверка выявила в его хозяйстве недостачу почти в двести тысяч долларов. Да кто же знал, что эти козлы из Комиссии припрутся в его кабинет не просто без предупреждения, но и вообще ночью! А его личный сейф они вскрыли, как какие-то уголовники. Конечно, не успел Николсон всё спрятать, нашли они его мелкие шалости. С другой стороны, а у кого их нет то? Да любого армейского финансиста копнуть так внезапно, ещё и не
Потом же Николсону скромный и незаметный человечек в штатском сделал предложение, отказаться от которого было весьма трудно. Либо майор идёт под суд, либо добровольно соглашается возглавить роту формируемом "легионе Радуги". Вероятно, командовать ротами в таком вот "легионе" переизбытка желающих не было, раз вербовать их приходилось таким сложным способом. Николсону тоже совсем не хотелось лезть в эту вонючую помойку, только вот в тюрьму ему хотелось ещё меньше. И он согласился.
Если бы Николсон знал, насколько вонючей и гадкой окажется выгребная яма, куда он почти добровольно прыгнул, то он ещё крепко подумал бы, соглашаться или нет - и не исключено, что предпочёл бы тюрьму, особенно учитывая, что сейчас бежать оттуда стало легче лёгкого - просто выходи за ворота и иди. Да и всяко, на фоне тошнотворной кучи отбросов, гордо именуемой "легионом Радуги", даже и тюремный срок уже не казался таким уж неприемлемым выходом. В конце концов, ну даже если не бежать, даже если отсидел бы он свои три года, лишился бы пенсии, ну и что? Зато не нужно было бы с головой окунаться в эту блевотину.
Впрочем, теперь поздно уже что-то было менять. Он - командир роты. А то, что в качестве личного шофёра ему приходится держать девушку, так это потому что рота такая. Хилари хоть не пытается залезть к нему в штаны и с поцелуями не пристаёт, как это постоянно делал Майкл, которого Николсон поначалу взял шофёром. А Хилари ничего, она нормальная. В смысле, ненормальная она, конечно, ненормальная, её мужики не интересуют. И вот ведь гадство, этих педиков-лесбиянок теперь нельзя даже и своим именем назвать, подсудное дело! Они теперь - "лица нетрадиционной сексуальной ориентации".
А ещё Николсон знал, что оба его шофёра - и бывший и нынешний - на фоне остального контингента роты смотрятся чуть ли не образцами целомудрия и нравственности. Чего стоит хотя бы сержант Джобс, который любит делать ЭТО с мёртвыми собаками, причём он даже и не думает скрывать таковую свою склонность. Да и этот любитель маленьких мальчиков Ковальски, который под утро бодренько прибежал в расположение совершенно голым и вымазанным какой-то дрянью с ног до головы, тоже... хорош. Николсон в некоторой степени даже был благодарен неизвестным русским девчонкам, которые вчера избавили мир от части этой мерзости.
Эх, ну девчонки! Вот это девчонки, а! С взводом таких девчонок, если дать им нормальное снаряжение, он не побоялся бы выйти против всей своей роты. Вернее, против той швали, которую в его роту собрали. Даже приданная его роте банда из полусотни черномазых, которых теперь следует называть исключительно "афроамериканцы", даже они, эти обезьяны пьяные, на фоне его извращенцев выглядят стойкими и мотивированными солдатами. Они хотя бы знают, для чего нужна винтовка и не пытаются засунуть её ствол в задницу партнёру, как это сделал рядовой Кубини. И ведь нужно же было до такой степень обколоться, чтобы даже не понять, что произошло, а просто сидеть рядом с трупом и взахлёб ржать. Смешно ему было, как винтовка внутри задницы "сама собой" выстрелила.
Что это за шум там? А, понятно, черномазые какую-то девчонку из его роты схватили и уже почти раздели. Ладно, пусть пользуются, не жалко. В конце концов, она сама виновата, нечего было подходить к ним. Они же упились уже, разве не видно? Правда, это Николсон немного виноват в этом. Не следовало ему отдавать черномазым дополнительные четыре ящика виски, и первых шести хватило бы. С другой стороны, без виски эти скоты отказывались атаковать вторично. Наотрез отказались. Это в первую атаку он относительно легко послал их простыми обещаниями отдать на два часа попользоваться десяток белых девчонок, нужно всего лишь разоружить их.
То, что лёгкой победы не будет, Николсон понял сразу, как только точным, дьявольски точным огнём были почти одновременно убиты водители всех четырёх грузовиков с черномазыми, на которых те попытались преследовать удиравший с фермы джип. Но Николсону и в страшном сне не могло присниться, что потери будут НАСТОЛЬКО велики. В конце концов, там, в развалинах, всего десяток перепуганных девчонок, а у него целая рота пусть и неумелых, но взрослых и сильных солдат. Да плюс полусотня черномазых. Да, столько у негобыло. Утром.
Теперь от роты осталось едва полтора взвода, а черномазых уцелело чуть меньше трёх десятков. Причем эти три десятка уже все поголовно упились до состояния полной невменяемости, а "собственные" извращенцы Николсона напуганы до такой степени, что пока не разбежались исключительно потому, что их никто не атакует. Если бы страшные девчонки с фермы догадались прямо сейчас пойти в атаку, то из всего "войска" хоть какое-то сопротивление им мог бы оказать, пожалуй, только сам Николсон, лично. Потому что негры пьяны до изумления, а "радужные" "солдаты" совершенно деморализованы чудовищными потерями. Такое впечатление, что девчонки с фермы вообще никогда не промахиваются. Каждый выстрел - в цель.
На связь с Николсоном вышел лейтенант Мэннон. Они на подходе, будут через пять минут. Наконец-то! Николсон вздохнул с облегчением. Конечно, позор, вызывать вертолёты на борьбу с какими-то ненормальными и почти безоружными русскими соплячками. Позор. Но ничего лучше Николсон придумать не смог, силами своей роты справиться с ними он не сумел. Может, они хоть при виде вертолётов решат бросить оружие? Действительно, не могут же даже самые дикие девчонки не понимать, что теперь сопротивление совершенно точно бессмысленно.
Николсон вызвал лейтенанта Хадсона, последнего оставшегося в живых командира взвода. Хадсон уже два часа сидел, не шевелясь, в какой-то канаве в сотне метров от развалин фермы, благоразумно не высовывая из неё головы. Только потому и выжил, девчонки его не видели.
– Хадсон!
– Да сэр!
– Живой?
– Живой, сэр. Спасибо сэр.
– Выгляни, может они там белый флаг выкинули?
– Эээ... Сэр, у меня тут нога болит, сэр. И рука. Я, наверное, не смогу. Я ранен. То есть, травмирован. Мне к доктору нужно. Я никак не могу, сэр.