Клиент с того света
Шрифт:
– Что это было?
– потрясённо спросил я.
– Невероятно. У меня просто нет слов.
– Иллюзия, милый друг, - с гордостью ответил Вальехо.
– То, за что мне платят деньги. Хорошие деньги, смею заметить.
Как-то не вязались его слова с потрёпанным костюмом и жалким видом гримёрки, однако я не стал язвить по этому поводу. То, что он продемонстрировал - впечатляло. Если это и была иллюзия, отличить её от действительности не представлялось возможным.
– Похоже на магию, - заметил я.
– Что вы, - грустно сказал Вальехо.
– Мои таланты и близко не стоят с тем, что умели делать маги. Я просто слегка искажаю реальность. На что-то другое нет ни сил, ни возможностей. Лестно,
– Очень хорошие иллюзии. Я подумал, что схожу с ума.
– Буду считать ваши слова комплиментом, - улыбнулся Вальехо.
– Создание иллюзий требует больших усилий. Я долго и тщательно готовлю каждый номер, чтобы избежать эксцессов.
– Любопытно, а какие могут быть эксцессы?
– О, да всякие. Во-первых, я могу неосторожными действиями причинить вред себе и зрителям. Если номер неотработан, бывает масса побочных эффектов. Скажем, не выдержит мозг. Во-вторых - качественная и в тоже время агрессивная иллюзия такова, что в неё просто невозможно не верить. Она засасывает сознание, подчиняет его себе. Если я позволю вырваться процессу из-под контроля, зритель может остаться навсегда в ненастоящем мире и станет для окружающих бесполезным овощем.
Меня передёрнуло. Видя гримасу отвращения на моём лице, Вальехо деликатно опустил глаза.
– Вернёмся к тому, с чего начали разговор, - предложил я.
– Расскажите всё, что знаете об убийстве.
– Будете записывать?
– Нет, постараюсь запомнить.
– У вас хорошая память?
– Не жалуюсь. Есть много вещей, которые я бы хотел забыть, но не могу.
Вальехо сложил пальцы на груди и принял глубокомысленный вид.
– У меня тоже прекрасная память. Мозг как губка впитывает в себя бездну информации. Я способен держать в голове миллионы мелких, никому не нужных деталей: какая погода стояла три года назад, какого цвета было платье на даме, подарившей мне после выступления букет роз, сколько лепестков из него завяло на следующий день, которая из спиц в кэбе, вёзшем меня вчера, сломана. Очевидно, эта способность неразрывно связана с моим даром. Можно считать его и подарком судьбы, и проклятием. За всё приходится платить. Возможности организма не беспредельны. Конечно, благодаря своему искусству, я зарабатываю на жизнь, однако расплачиваюсь за это дикими болями. Я не сплю ночами, иногда в голову приходят мысли выброситься с крепостной стены на мостовую, перерезать вены. К тому же, чтобы извлечь из головы вещи, на которые я изначально не обратил особого внимания, нужно предпринять меры. Я должен погрузиться в особое состояние, даже не знаю, как его назвать: полная релаксация, уход на иные уровни восприятие, подчинение таинственным законам сущности. Если это удаётся, сознание отделяется от тела и начинает парить где-то там, наверху, - Вальехо поднял глаза к потолку.
– Это непросто, требует настройки, множества усилий, а главное - времени.
– Очень интересно, - буркнул я, - но давайте ближе к делу. К чему столь долгое пространное вступление?
Вальехо не обиделся:
– Убийство произошло во время моего выступления. Я стоял на сцене, творил иллюзии. Публика была в восторге. Потом, отработав номер, ушёл за кулисы и тут же услышал крик - в зале нашли мёртвое тело.
– Да, это был Томас Хэмптон, - кивнул я.
– Начался переполох, никто не знал что делать. Потом приехала полиция. Они стали расспрашивать посетителей, официантов, допросили и меня. Я честно признался, что ничего не помню. Знаете, я не лгал, - он приложил руку к сердцу.
– В тот момент я на самом деле не помнил ничего, такого, что могло бы помочь найти убийцу.
Понятно, почему и Рейли, и Колман твердили, что свидетеля нет: Вальехо ещё не успел погрузиться в 'особое' состояние, что тот собственно и подтвердил:
– Ночью я сумел извлечь из головы всё, что видел в тот день даже краешком глаза. Меня как громом поразило - я знаю убийцу. Этот человек подошёл к Хэмптону, когда внимание посетителей было отвлечено на меня. Жертва склонилась над тарелкой и ничего не чувствовала, тогда убийца занёс за его спиной нож, воткнул и ушел, как ни в чём не бывало. В память врезалась рука в чёрных перчатках, сжимающая рукоятку.
– И вы можете опознать этого человека?
– чувствуя, как волнение охватывает тело, спросил я.
– Не только опознать. Я могу показать его лицо, - гордо ответил Вальехо.
– Только надо настроиться. Не возражаете?
– Валяйте, - разрешил я, а у самого в горле заходил сухой комок - вдруг иллюзионист перестарается и отправит мой мозг в дальнюю прогулку по местам, которых не существует в природе.
Мужчина поднёс кончики пальцев к вискам, немного помассировал, затем сложил ладони ковшиком и выдвинул вперёд. Сначала на них появилось ярко-зелёное свечение, оно преобразовалось в шар, который начал распухать, пока не достиг размера футбольного мяча. Вальехо зажмурился, напрягся, рот его открылся, произнося фразы на непонятном языке. Я физически, можно сказать кожей, ощутил, как от иллюзиониста исходят непонятные невидимые волны. Как там по научному - флюиды что ли. Воздух вокруг стал искриться. Шар в руках Вальехо превратился в сгусток молний, забегавших с невероятной быстротой. Они мелькали, а я следил как завороженный, не в силах оторвать взгляд, и едва не поплатился за свою ошибку. Шар взорвался и разлетелся на тысячи мелких частей, похожих на осколки разбитого зеркала. Процесс сопровождался ослепительной вспышкой, казалось выжигающий мои глаза до самого затылка.
– Вы меня ослепили, - крикнул я, падая на колени.
Страшная темнота окутала меня со всех сторон. Не видно ни зги, одна сплошная стена мрака, пугающего безысходностью.
– Не бойтесь, вставайте, - с беспокойством в голосе произнёс Вальехо.
– Вы не ослепли. Я держал ситуацию под контролем.
– Опасный вы человек, Вальехо.
Действительно, чернота стала расползаться, как туман, гонимый таинственным ветром. Зрение частично восстановилось. Я поднялся с колен и увидел в ладонях Вальехо изображение человеческой головы, показавшейся знакомой. Очевидно, требовалось время, чтобы полностью восстановиться и придти в себя. Когда взгляд сумел сфокусироваться, я понял, кого напоминает эта иллюзорная голова.
– Гибсон…
– Те, кто были до вас, тоже назвали эту фамилию, - тихо согласился Вальехо.
– Он убил Хэмптона.
Руки иллюзиониста разошлись. Голова исчезла. Просто исчезла, будто её не было.
– Это убийца, можете не сомневаться. Надеюсь, вы его схватите, пока он не натворил других бед.
– Очень эффектно, - признался я.
– Первым впечатлением было, что вы отрезали Гибсону голову. Она казалась такой материальной.
– Не могу сказать, что ваша похвала была мне неприятной, - улыбнулся Вальехо.
– Это всё, чем могу помочь.
– Вы помогли больше, чем я рассчитывал. Большое спасибо.
– Это мой долг, - губы иллюзиониста снова расплылись в улыбке. Она провожала меня до самых дверей.
Я вышел в коридор, вытер со лба выступивший пот, обнаружил, что брюки в области колен запылились, и склонился, чтобы их отряхнуть.
– Я привёл Фероза, как договаривались, - голос, прозвучавший над ухом, едва не заставил меня подпрыгнуть.
В коридоре стояли двое: администратор и высокий мужчина лет пятидесяти с вытянутым подбородком, носом бывшего боксёра и глазами мудреца.