Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз)

Хейли Артур

— Я считаю, что вы произведете на свет нормального, здорового малыша. Не похоже, что будут какие-то осложнения.

— То же самое мне говорил доктор Кроссан. — Элизабет уже вышла из смотровой и сидела на стоявшем у стола стуле.

Дорнбергер заглянул в свои записи:

— Он был вашим врачом в Чикаго, так?

— Да.

— Он принимал ваши первые роды?

— Да. — Элизабет раскрыла сумочку, достала оттуда листок бумаги: — Здесь его адрес, доктор.

— Спасибо, я напишу ему, чтобы он прислал мне выписку из истории родов. — Дорнбергер прикрепил листок к карточке и будничным тоном спросил: —

От чего умер ваш первый ребенок, миссис Александер?

— От бронхита. Ему был тогда один месяц. — Голос Элизабет не дрогнул. Год назад, услышав этот вопрос, она не сдержала слез. Но теперь, когда она носила другого ребенка, ей было легче смириться с прежней потерей. На этот раз она твердо решила, что ребенок будет жить.

— Роды протекали нормально? — спросил доктор Дорнбергер.

— Да.

Он снова углубился в карточку. Словно для того, чтобы сгладить неприятное впечатление от вопросов, он перешел к другой теме:

— Насколько я знаю, вы только что приехали в Берлингтон.

— Да, это так, — весело ответила она, потом добавила: — Мой муж работает в клинике Трех Графств.

— Да, мне говорил об этом доктор Пирсон. — Продолжая писать, он спросил: — Как ему нравится на новом месте?

Элизабет задумалась.

— Джон мало мне об этом рассказывает. Но думаю, нравится. Он очень любит свою работу. Джон технолог — в лаборатории.

Гинеколог достал из ящика блокнот бланков и сказал:

— Уж коли мы заговорили о лаборатории, придется направить вас на анализ крови. — Он принялся заполнять верхний бланк.

— Доктор, — спохватилась Элизабет, — я забыла сказать вам, что у меня резус отрицательный, а у мужа — положительный.

Дорнбергер улыбнулся:

— Настоящая жена лаборанта. Не волнуйтесь, мы очень тщательно исследуем вашу кровь. — Он вырвал из блокнота направление и протянул его Элизабет. — Анализы вам сделают в поликлиническом отделении клиники Трех Графств.

— Спасибо, доктор. — Элизабет убрала направление в сумочку.

Дорнбергер задумался о том, как закончить беседу. Как и большинство врачей, он знал, что пациенты часто имеют совершенно превратные и неверные представления о медицинских феноменах. Эта женщина потеряла своего первого ребенка: вторая беременность для нее особенно важна. Долг Дорнбергера — не допустить, чтобы она ждала родов в постоянной тревоге.

Элизабет сказала о резус-факторе. Конечно же, она постоянно об этом думает и боится. Но врач сомневался, что Элизабет точно представляет себе, что такое резус-фактор. Он решил приободрить будущую маму.

— Миссис Александер, — сказал он, — я хочу, чтобы вы поверили в следующее: то обстоятельство, что у вас с мужем разные резусы, отнюдь не означает, что с вашим ребенком обязательно возникнут проблемы. Вы в это верите?

— Думаю, что да, доктор, — ответила Элизабет, но в ее голосе прозвучало сомнение.

— Вы знаете точно, что означают термины «резус-положительный» и «резус-отрицательный»?

— Думаю, что нет. Во всяком случае, точно я не знаю, призналась Элизабет.

Именно этого Дорнбергер и ожидал. Немного помолчав, он снова заговорил:

— Попробую объяснить это как можно проще. Наша кровь состоит из определенных веществ — их лучше называть ингредиентами.

Элизабет кивнула:

— Я поняла.

Она

сосредоточилась, приготовившись усвоить то, что скажет ей доктор Дорнбергер. На мгновение она испытала ностальгическую тоску по школьным годам. В школе она всегда гордилась своей способностью схватывать суть новых вещей, умением сосредоточиться на важных проблемах. В такие минуты она умела быстро запоминать факты, полностью отвлекаясь от посторонних вещей. Эта способность сделала ее одной из лучших учениц в классе. Интересно, сохранила ли она эту способность?

Дорнбергер продолжал:

— В настоящее время медицине известно сорок девять ингредиентов крови человека. У большинства из нас таких факторов от пятнадцати до двадцати.

В мозгу Элизабет щелкнуло, и она задала вопрос:

— Почему люди рождаются с разными факторами?

— Мы их наследуем, но для нас это сейчас не важно. Важно помнить другое: некоторые факторы совместимы, а некоторые — нет.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что если эти сорок девять ингредиентов крови смешать, то некоторые из них превосходно уживутся друг с другом, а некоторые начнут драться между собой не на жизнь, а на смерть. Именно поэтому мы так внимательно проверяем групповую принадлежность крови перед ее переливанием. Мы должны быть уверены, что человек сможет принять перелитую ему кровь.

Элизабет нахмурилась и спросила:

— И все проблемы возникают из-за ингредиентов, которые воюют друг с другом? Я имею в виду проблемы, которые возникают у новорожденных.

Это была ее старая школьная привычка: твердо уяснить один пункт и только потом перейти к следующему.

— Иногда это действительно так, но не всегда. Возьмем для примера вас и вашего мужа. Вы говорили, что у него кровь резус-положительная?

— Да, совершенно верно.

— Это значит, что у него в крови есть ингредиент, который обозначают заглавной буквой «D».

Элизабет медленно кивнула. В мозгу ее запечатлелось: если нет буквы «D», то, значит, кровь резус-отрицательная. Элизабет быстро сочинила мнемоническое двустишие:

Буквы «D» нет у меня, Резус-минус кровь моя.

Она заметила, что Дорнбергер внимательно на нее смотрит.

— Вы так интересно рассказываете, — улыбнулась она. — Раньше мне этого не объясняли.

— Хорошо, а теперь давайте поговорим о вашем ребенке. — Он указал рукой на обозначившийся животик Элизабет. — Мы пока не знаем, какой будет у младенца кровь — резус-положительная или резус-отрицательная. Другими словами, мы не знаем, будет у него буква «D» или нет.

На секунду Элизабет забыла о своей ментальной игре. С неподдельной тревогой она спросила:

— И если «D» у него будет, то его кровь вступит в конфликт с моей?

— Это возможно, — спокойно ответил Дорнбергер, — но не надо так пугаться. Слушайте меня дальше.

Элизабет снова сосредоточилась. Жаль, что она допустила минутную слабость и позволила себе отвлечься.

Дорнбергер заговорил четко и раздельно:

— Кровь ребенка надежно отделена от крови матери. Тем не менее во время беременности немного крови плода иногда попадает в систему кровообращения матери. Вам понятно?