Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз)
Шрифт:
Попытавшись скрыть презрение, Коулмен спросил:
— Что вы решили?
— Я могу сделать кое-что.
Пирсон вернулся к своему столу, поднял телефонную трубку и нажал кнопку селектора. После недолгого молчания он сказал:
— Пусть Баннистер зайдет ко мне.
Он положил трубку на рычаг и обратился к Коулмену:
— В этой области есть два признанных специалиста: Чоллингхэм в Бостоне и Эрнхарт в Нью-Йорке.
Коулмен кивнул:
— Да, я слышал об их работах.
В кабинет вошел Баннистер. Он мельком взглянул на Коулмена, но потом устремил все свое внимание на Пирсона:
— Вы меня звали?
— Возьми эти стекла. — Пирсон
— Хорошо. — Взяв коробку со стеклами, Баннистер вышел.
«По крайней мере, — подумал Коулмен, — эту часть работы старик выполнил очень эффективно. Заручиться мнением двух выдающихся экспертов — неплохая идея, независимо от того, есть у нас гистологический архив или нет».
— Ответ мы получим через два или три дня, — сказал Пирсон. — Завтра я поговорю с Люси Грейнджер, но не стану вдаваться в подробности. Скажу, что у нас есть небольшие сомнения и мы ждем, — он метнул в Коулмена острый взгляд, — подтверждения со стороны.
Глава 13
Вивьен охватило странное оцепенение. Нет, нет! Речь идет не о ней. Доктор Грейнджер говорит о ком-то другом. Все ясно! Перепутали истории болезни. Такое иногда происходит в клиниках. Доктор Грейнджер очень занята, она просто перепутала Вивьен с другой больной. Наверное, все это надо сказать не ей, а кому-то другому…
Она стряхнула оцепенение, постаралась сосредоточиться. Нет, это не ошибка. Теперь она поняла это по напряженным лицам доктора Грейнджер и Майка Седдонса. Они серьезно смотрели на нее, сидя по обе стороны кровати, на которой, опираясь на подушки, полулежала Вивьен.
Она повернулась к Люси Грейнджер:
— Когда будет точно известно?
— Доктор Пирсон сообщит нам свое решение завтра или послезавтра.
— А пока он не знает?..
— Сейчас нет, Вивьен. Пока не знает. Во всяком случае, он не уверен.
— О, Майк! — Вивьен протянула к нему руку.
Он нежно взял ее в свою.
— Простите… но… я сейчас расплачусь, — глотая слезы, сказала Вивьен.
Седдонс обнял девушку, а Люси встала.
— Я зайду позже. Ты посидишь с ней? — обратилась она к Майку.
— Да.
— Попробуй успокоить ее тем, что пока это только предположение. Просто я хотела подготовить Вивьен, предупредить — на всякий случай.
Он кивнул, пряди буйных рыжих волос медленно скользнули на лоб.
— Я понял.
Выходя в коридор, Люси подумала: «Ты все понимаешь».
Вчера днем, после звонка Джо Пирсона, Люси долго не могла решить, что делать: сказать Вивьен о возможном исходе или дождаться окончательного заключения. С одной стороны, если она выждет и опухоль окажется доброкачественной, то Вивьен никогда не узнает, какая страшная тень пронеслась над ее головой. Но с другой стороны, если через два дня будет выдано заключение о злокачественной опухоли, то девушке будет показана экстренная ампутация. Сможет ли она в этом случае подготовить Вивьен, не будет ли психологический шок невыносимым для молоденькой девушки, уверенной в том, что у нее нет ничего серьезного? Потрясение будет ужасным. Вивьен понадобятся дни, чтобы подготовиться к мысли о необходимости
Было и еще одно обстоятельство, которое учла Люси. Тот факт, что Джо Пирсон обратился к другим специалистам, говорил о том, что дело очень серьезно. Была бы опухоль однозначно доброкачественной, Пирсон сказал бы об этом сразу. Но он этого не сказал, и хотя был довольно сдержан во время телефонного разговора, Люси поняла, что вероятность злокачественной опухоли очень велика.
Взвесив все это, Люси решила не откладывая обрисовать Вивьен сложившуюся ситуацию. Если у нее все-таки окажется доброкачественная опухоль, то она, конечно, преодолеет страх, и это лучше, чем страшный психологический шок, к которому она окажется неготовой.
Положение облегчилось появлением доктора Седдонса. Вчера вечером резидент пришел к ней и сказал, что они с Вивьен хотят пожениться. Он признался, что поначалу хотел остаться в тени, но теперь передумал. И это было как нельзя кстати. Теперь Вивьен не одна — есть человек, готовый морально поддержать и успокоить ее.
Несомненно, девушке сейчас очень нужны и поддержка, и спокойствие. Люси сообщила ей о своих подозрениях относительно остеогенной саркомы насколько могла осторожно и мягко. Но на самом деле она понимала, что невозможно никакими словами и ухищрениями смягчить такой страшный удар. Люси вспомнила еще одно. Надо оповестить родителей Вивьен, рассказать им правду о состоянии их дочери. Она опустила глаза на титульный лист истории болезни, где был написан адрес. Сама Вивьен согласна, чтобы о ее болезни сообщили родителям. Теперь Люси предстояла трудная миссия — сказать страшную правду по междугородному телефону.
Она живо представила себе, как пойдет разговор. Вивьен была еще несовершеннолетней. По законам штата в таком случае требовалось согласие родителей на ампутацию. Если родители прилетят к дочери, то письменное согласие будет оформлено здесь. Если же нет, то перед Люси встанет трудная задача убедить родителей прислать согласие телеграммой, которой Люси, в случае необходимости, сможет оправдаться.
Она посмотрела на часы. Завтра утром у нее прием в городском медицинском центре. Наверное, родителям Вивьен стоит позвонить сейчас, пока она в клинике. Люси спустилась на второй этаж и пошла в крохотный кабинет, который делила с Гилом Бартлетом. Кабинет был настолько мал, что там практически невозможно находиться вдвоем. Но сейчас он был занят всерьез — там сидели Гил Бартлет и Кент О’Доннелл.
— Извини, Люси, я сейчас выйду. Эта каморка явно не предназначена для троих, — сказал О’Доннелл.
— Можешь остаться. — Она протиснулась между двумя мужчинами и села за столик. — Мне надо позвонить, а потом я побегу.
— Лучше останься. — Борода Бартлета задвигалась вверх и вниз. — Сегодня мы с Кентом в ударе — обсуждаем будущее хирургии.
— Некоторые с удовольствием скажут вам, что у нее нет никакого будущего, — ответила Люси в тон Бартлету. Она выдвинула ящик стола и принялась искать карточки больных, которых ей предстояло принять в городе. — Говорят, что хирургия отмирает и через несколько лет хирурги будут такой же экзотикой, как дронты [2] и ведьмы.
2
Дронты — семейство птиц отряда голубеобразных, обитавших на островах Индийского океана и истребленных в XVII–XVIII вв.