Клиника Обскур

Антонюк Денис

Жизнь как театр. Часть вторая.

Все рванули со шлюпок на берег, смотря по сторонам в поисках противника. Но было тихо: ни выстрела, ни души на берегу не было, лишь одинокий маяк стоял на небольшой возвышенности, на нём во всю величину была надпись «Верданди», а за ним густой лес.

Задрав голову ввысь, Адам осматривал этот маяк. Подошёл Алан:

– Неплохая позиция для снайпера.

– Возможно. На острове никого. Ведь здесь должен быть точно хоть кто-нибудь.

–Посмотрим?

Адам увидел, что в окне мелькнуло что-то похожее на кончики светлых волос, но быстро пропало. Адам кивнул.

Существует красивая легенда…

Не спеша они оба поднялись по ступенькам спиральной лестницы. Зашли в первую комнату, которая им попалась…

…которая гласит, что два человека, которым суждено друг друга полюбить, соединены красной нитью, привязанной к мизинцам их рук…

…Запястья привязаны толстой верёвкой к железным прутьям окна. Длинные золотистые волосы собирали всю грязь с пола. Свежие синяки под её большими серо-голубыми глазами. Густые тёмные брови, курносый носик, губы пухлые размазаны, словно красной помадой, переходя по скулам, до самых маленьких ушек. Рот наполнен кровью, она стекает к овальному типу подбородку, продолжает течь по тонкой хрупкой шее до самой груди. Глаза полны печали. Худощавое голое тело, свернувшееся в клубок, забилось в угол. Видно было, что девочка продрогла до костей.

Адам смотрел на неё, словно одержимый ей, понимал, что не должен, но не мог остановиться.

Рядом на полу лежал мужчина в бело-красной майке без штанов. Рукой закрыл рану на шее. Вся комната залита кровью от её худеньких ног, до самого выхода к ботинкам Адама, а за ним стоит Алан.

…Эта нить невидима, но придёт день, когда мы узнаем того человека, который находится на другой стороне нити, и полюбим его всем сердцем и душой.

Мужчина умер от потери крови. Она своими зубами вырвала артерию. Алан подскочил к девочке, снял куртку и укрыл её. Достал нож, разрезал верёвки. Адам смотрел в её глаза, наполненные болью, она указала пальцем, дав понять, что наверху кто-то ещё есть. Сжав винтовку, он пошёл наверх.

Не спеша поднялся по лестнице, пройдя три этажа, никаких звуков не слышал, и сам старался не издавать. Приоткрытая дверь. На полу лежала голая женщина с перерезанным горлом, а над её трупом мужчина вытирал нож об свои тёмные брюки, стоя спиной к Адаму. Мужчина был так увлечён насилием и убийством девушки, что не слышал, как его друг этажами ниже издал последний крик жизни.

Адам впервые в жизни увидел двух мёртвых людей, поэтому замешкался. Не успел навести винтовку, как в его правое плечо воткнулся нож. Убийца метнул его так быстро, что Адам не успел среагировать и выстрелил в сторону. Мужчина воспользовался этими секундами, подбежал к Адаму, бросил на пол, перекрыв дыхание коленом, и вытащил нож из плеча. Адам не мог закричать, пытался глотать воздух и издавал звук не громче писка мыши. А враг не спешил всадить нож, он наслаждался своим положением. Наконец ему наскучило, и он взмахнул рукой.

Лезвие ножа касается горла, лёгкое движение вправо, кожа разошлась, будто молния на джинсах, и кровь хлынула на лицо Адама. Алан оттолкнул труп мужика в сторону, и тот рухнул, будто мешок с песком. Три мертвеца за пять минут.

– Теперь ты мой должник, друг. – Алан протянул руку Адаму.

–…Ебааать! – сказал кто-то, сидя в вертолёте.

– Алан вышел из маяка, на руках у него девушка укрыта одеялом, – продолжал Ника рассказ. – Адам смотрел вдаль, стоя на берегу в одиночестве, наблюдал за грядущим штормом. Над пляжем повисли мрачные облака. Море, поднимающее волны, накрывая берег пеной, по руке стекает кровь.

–Тебе стоит сходить к врачу, Адам, ты не забыл про свою рану? Пошли с нами, мне её тоже надо показать.

Он глянул на девушку с золотистыми волосами, в эти печальные глаза, и Адам, уже знал, что она станет виной всему, причиной всех бед, всё равно не мог оторвать взгляд от неё, смотрел, будто голодный зверь на падаль, словно убийца на свою жертву. В ней было что-то притягательное.

Изнутри его рвало словно шторм, бушующей волной разбиваются об скалы, труп, который в любом случае всплывёт, и прибой выкинет его на безымянный берег…на её берег.

Она обнимала за шею Алана, но продолжала смотреть на Адама, пока они шли в сторону палаток. В этом момент Адам понял, откуда у деда появилась страсть к девушкам с золотистыми волосами, которые он оставлял в пакете в людных местах вместе с указным пальцем. А может не ненависть им двигала, а любовь? Ведь бабушка Адама тоже с золотистыми волосами. Но что тогда станет с этой красавицей?

Это насколько нужно ненавидеть или любить её, и найти основание убийств девушек, похожих на неё? Что дальше их будет связывать, он не понимал. Но понимал, что решиться на убийство деда стало ещё сложнее, ведь Адам был у него в долгу за собственную жизнь.

Ночью Адаму приснилось лицо Алана. Когда тот перерезал врагу горло, его лицо не поморщилось, вот что он видел, и помнил после сна. Проснулся он в холодном пату.

Солдаты собрали палатки, впереди их ждала дорога в высокий густой лес. Девушке пришлось идти со всем отрядом, ибо отправить её было некуда, корабль отплыл за подкреплением. Алан вызвался присматривать за девушкой, собственно, желание было не у него одного, но капитан отдал такие привилегии Алану – кто нашёл, тот и отвечает. Девушка не была ранена, но она ни слова ещё не сказала, постоянно молчала, вероятно, ещё была в состоянии шока. Она держалась поблизости к Алану, а взгляд постоянно цеплялся за Адама, это напрягало его, но с этим ничего нельзя было сделать.

Рота зашла в густой лес. Тут было торжественно красиво и тихо, лучи солнца едва пробивались сквозь жёлтые и красные листья. В небольшом ручье солдаты набрали воду во фляги. Через некоторое время тишина уже не казалась спокойной и умиротворяющей, не было слышно ни зверей, ни птиц, это настораживало и заставляло быть ещё аккуратней.

Пройдя ещё дальше, рота наткнулась на противника, началась бойня. Пули летели над головами, ввысь поднимались листья, стрельба шла окало трёх часов. Крики от ранений, истеричные вопли вперемешку со взрывами и стрельбой сдавливали голову Адама, он чувствовал себя нестабильно, перед каждым выстрелом трусил, стрелял просто в вероятную сторону цели, но не задумывался и не проверял, попал ли.

Когда все закончилось, подсчитали потери – тридцать человек. После боя они обошли периметр, установили палатки, похоронили своих товарищей. Несколько солдат выставили часовыми. Другие отмывались от крови, смешанной с грязью. Ели, общались, кто-то ото всех в стороне чистил автомат «Джонсон M1941». Алан подошёл к Адаму, предлагая брагу из железной кружки:

– Нет спасибо, я не пью.

– Почему ты такой весь скованный, закрытый? Возможно, мы завтра умрём, а ты здесь сидишь в одиночестве…