Клинок Гармонии

Кишин Илья

— Наступают! — послышался крик капитана Кастелланоса.

— Время пришло, — сказав это, я поднял в воздух «Нами», дав начало этому судьбоносному сражению. — Вперед «Спектр»! За Гармонию!

— За Гармонию! — в унисон воскликнули остальные.

Глава 61: Ловец снов

В то же время, орден «Спектр»:

Смелость — это качество, данное исключительным людям, способным столкнуться с любыми сложностями, даже если не могут с ними совладать. Сострадание — способность сочувствовать другим людям, словно себе самому. Благодетель — это человек, сердце которого

исполнено любовью к другим, человек, который заботится о других, не требуя ничего взамен. Страх — это наша защитная реакция в моменты сомнений, делающая нас живыми. Любовь — это нечто, стоящее за гранью, необъяснимое чувство, которое можно лишь испытать, но не объяснить. Свобода — это возможность выбора.

Люди похожи на механизмы, внутри которых живут и таятся одни и те же шестеренки, но все они работают по-разному. У кого-то есть склонность к насилию, другие же бояться раздавить ногой муравья. Кто-то желает всех земных богатств, а кто-то готов жить в бедности. И я все задаюсь вопросом, что же делает нас людьми? Почему одних мы называем людьми с большой буквы, а других клеветаем бесчеловечными, если при рождении все мы одинаковы и один лишь сосуд отличается?

Проживая свою жизнь, человек сталкивается со многими трудностями, делающими его сильнее, и, наоборот, припеваючи удовлетворяет свои прихоти, считая, что ему дозволено все. Что есть добро и что есть зло? Кого мы можем назвать добрыми, а кого злыми? Кого умными, а кого глупыми?

У всех нас есть одна дорога со множеством развилок, и в основе этого пути лежит выбор. Судьба создана для того, чтобы оправдать правильность или неправильность того или иного выбора, и многим становится легче от того, что они во всем винят ее.

Благодаря Ашидо я задумался, чем же являюсь на самом деле. Чего бы я хотел от своей жизни, будь у меня выбор? С самого рождения за меня все решали другие, никто не объяснял мне разницу между тем или этим, пока этот вопрос не стал мучительным. Сейчас я чувствую себя пустым, словно кукла, которой все время дают указания, которой из раза в раз командуют, и такая жизнь мне не нравится.

— Каспер, хватит спать, — послышался голос в тишине. — Самое время просыпаться и уносить ноги, пока еще не слишком поздно.

— Ах, это ты, Морфи, — полусонным голосом проговорил я, протирая заспанные глаза.

— Давай же, отрывайся от кровати и беги, пока они не нашли тебя, — продолжал настойчиво приговаривать Морфей.

— От чего бежать? — опешил я.

— Хватит задавать глупые вопросы, — слегка разозлилась кукла. — Делай то, что я тебе говорю, а иначе нам обоим придется несладко.

— Что происходит? — подумал я. — Что-то случилось.

Резко соскочив с кровати, я принялся одеваться в привычные вещи: черная кофта с капюшоном, короткие шорты и кроссовки тридцать шестого размера, под которыми нелепо скрывались разноцветные полосатые носки.

— Давай быстрее! — вновь заговорил Морфей. — Ты как девка одеваешься!

— Сейчас-сейчас, — отмахивался я, пока наконец не оказался полностью одетым.

Схватив с тумбы близ кровати свою плюшевую игрушку, я тотчас бросился в коридор, взявшись за дверную ручку. Стоило лишь потянуть дверь на себя, как та неожиданного и громко распахнулась, а в лицо ударил резкий запах гари. Как только глаза открылись, я застал перед собой картину того, как на моих глазах пылают длинные красные шторы на окнах.

Стоило выйти из комнаты и оглядеться вокруг, как я наконец догадался, что происходит.

— Пожар? — вопросил я, немного испугавшись.

— Видишь, осел! — возмутился Морфи. — А я что тебе говорил? Беги отсюда скорее!

— А как же остальные? — оторопел я.

— Забудь о них, — бесчувственно проскрипел Морфей. — Они нужны были только для твоей безопасности. Хотя я и сам могу тебя защитить, как и всегда защищал. Бросай их и беги.

— Но так ведь нельзя, Морфи! — чуть ли не плача прокричал я. — Они были так добры ко мне! В последний раз я видел такую доброту в клинике доктора Фишера! Разве можно их вот так бросить?

— Они сами тебя бросят, когда решат, что ты им не нужен, — этот плюшевый енот был непробиваем. — Только я был всегда с тобой и всегда буду, Каспер.

В этот момент я находился в глубоких сомнениях. С одной стороны, Морфи был прав и просто хотел уберечь меня от опасности, как всегда делал это, но, с другой стороны, я не мог бросить тех, кто был ко мне так добр все это время. Разве эти люди заслуживают предательства?

В эту секунду в коридоре раздался едва слышный кашель, доносившийся откуда-то со стороны кабинета мастера. Пусть я и не был готов принимать сложных решений, ноги сами потащили тело в ту сторону.

— Что ты творишь? — снова возмутился Морфи. — Я же сказал, что нужно убегать! Почему ты меня не слушаешь?

— Заткнись, Морфи! — оскалил зубы я.

— Ах, так! — обижено фыркнул он. — Ну и справляйся сам со всем! Я не буду тебе помогать!

Сказав это, кукла затихла, словно ничего живого в ней нет. Теперь игрушка со стороны выглядела именно так, как ее видят другие.

— Ну и хрен с тобой! Сам справлюсь!

Добежав до источника звуков, я наткнулся на ослабевшую девушку, прижавшуюся к стене, кашель которой то ли дело разлетался по коридору, словно гром под проливным ливнем. Стоило подойти поближе, как я узнал в ней Наташу, и эта самая девушка была не в самом лучшем состоянии: из-под спортивной кофты через дыры сочилась кровь, стекая на пол. Если бы не кашель, я бы подумал, что она уже мертва.

— Эй! — окликнул ее я. — Тетя Наташа, что с вами случилось?

— К-каспер? — ослабевшим голосом произнесла она. — Что ты тут делаешь? Спрячься где-нибудь, или лучше беги куда подальше от этого места…

— Я не могу так поступить! — прокричал я, после чего постарался зажать одну из ран. — Все будет хорошо!

— Брось это дело, мальчик, — в странной манере усмехнулась Наташа. — Меня уже не спасти, слишком уж много крови я потеряла. Ты очень поможешь мне, если хотя бы сам выживешь, чтобы моя душа после смерти не чувствовала вины за погубленного ребенка.

— Не говорите, вам будет только больнее, — настойчиво продолжал пытаться я, даже не зная основ первой помощи.

— Сюда! — послышались мужские крики со стороны крыла «Б».

Следом за ними в коридоре стали показываться высокие фигуры в черной форме с желтыми полосами. В один миг они нас окружили и наставили оружие, все время о чем-то переговариваясь.

— Мы же не можем убить ребенка? — вопросил один из присутствующих. — Пусть сгорит, так хотя бы не мы будем виноваты!

— Приказ есть приказ, — отстранился другой. — Даже этот ребенок опасен, а нам велено убить каждого в этом здании и спалить все дотла! Огонь!