Клинок Судеб
Шрифт:
В бой вступили же и партизаны, которые некоторое время наблюдали за происходящим, они несколько оттеснили от кузни опасно приблизившийся немецкий десант, поляна уже была завалена убитыми и ранеными, залита кровью, а люди всё прибывали и прибывали. Это казалось удивительным, но небольшой отряд, одетый в шкуры и вооруженный одними мечами всё-таки пробивался к окраине восставшей деревни, направляясь к кузне. Во главе этого отряда был Сигурд. Его лицо походило на маску ярости и смерти, он направо и налево рубил всех, кто встречался на пути, будь то свой, или чужой. Он был с ног до головы залит кровью, но рвался вперёд и ни одна пули, ни ин клинок не мог остановить его.
И тут на его пути встал Родгар.
— Сигурд! Я тебе приказал уничтожить деревню! Кузнец мой!
— Приказал?! Да кто ты такой, что бы мне сыну Богов приказывать?! Кончились твои времена! Теперь я хозяин, а ты, ты давно отправился в страну мёртвых, только вот, видно дойти никак не можешь. Не воспитал ты ни единого сына, что бы отомстить за тебя. А те шлюхи, которых ты пригрел у себя на груди, они не способны ни на что, разве что прислуживать мне. Ничего, вот сейчас разберусь с тем щенком и потом покончу с ними. Будет с кем поразвлечься после драки.
— Нет, Сигурд, не спеши, у меня ещё к тебе разговор есть! — Взревел Родгар и бросился на врага, — кузнец всё равно будет мой, а с тобой я разберусь очень быстро.
Они сошлись в схватке, казалось, что воины просто не замечают того, что творилось вокруг, они были увлечены боем. Клинки мелькали в воздухе, раз, за разом сталкиваясь и отражая атаку противника, солнце сверкало на их лезвиях. Воины кружили на небольшом пятачке, возле входа в кузню, не давая один другому войти туда.
Синга проскочила мимо дерущихся, и ворвалась в кузню. Она была разгорячена боем, залита кровью и еле стояла на ногах от усталости.
— Ядрей, там, там такое.
— Что там? — Не отрываясь от работы, спросил мастер.
— Там твоя деревня, она ожила, а ещё там мой отец, он у дверей дерётся с Сигурдом. А ещё там непонятные люди, они убивают на расстоянии, их много. Я не знаю, что делать. Мы проиграли.
— Нет, милая, мы не проиграли, я уже почти закончил, остался всего одни штрих, присядь здесь возле меня, я сейчас закончу, и…
Договорить он не успел, двери кузни слетели с петель, Сигурд показался на пороге, но его тут же выдернула на улицу чья-то сильная рука, это был Родгар.
— Не спеши, мы с тобой ещё не закончили.
— Как, ты ещё жив? — Удивился Сигурд. — Тогда убирайся туда, откуда пришёл.
Он взмахнул мечом, описав короткую дугу, и опустил клинок на шею противника, клинок с силой распорол плоть, сломал шейные позвонки, и застрял в теле, упёршись в ключицу. Сигурд немного не рассчитал силу и траекторию удара.
Последним ударом молоточка по резцу Ядрей закончил вырезать девиз.
— Убивший мной, мною убит будет, — прочитал Семён начертанное на ещё раскалённом клинке.
Сигурд, наконец, освободил клинок и развернулся в сторону Ядрея. В глазах Сигурда горел огонь ярости, и ещё какой-то необычной силы, таких глаз Ядрей ещё никогда не видел. Вот теперь ему стало по-настоящему страшно, он вдруг понял, что в одиночку ни за что не справиться с этим обезумевшим от пролитой крови и жажды власти не то человеком, не то демоном. Но и мешкать времени не было Сигурду оставалось сделать всего один шаг внутрь кузни, и этого допустить было нельзя. Почему нельзя, парень не понимал, просто чувствовал. Он схватил ещё раскалённый клинок, страшная боль пронзила всё тело, в помещении запахло горелой плотью, и в то же время он почувствовал силу, не свою, силу многих. Он как бы рос, вбирая в себя всех, кто был вокруг, своего деда, старого кузнеца Горазда, этого непонятного ему парня из будущего, а может и из прошлого, Семёна. Ядрей уже смотрел на всё глазами всех троих, когда к ним внезапно присоединилась Алиса и его Синга. Их было много, все они желали жить, мечтали растить детей и воспитывать внуков. Все жили полной жизнью, любили и страдали, но жили и хотели дальше жить. Ядрей стал огромен как вся вселенная, вселенная, которая живёт в душе у каждого и теперь эти множества вселенных объединились с одну, готовую сражаться и победить того, кто желает отобрать у них всё, отобрать у них будущее. Парень почувствовал эту силу, и теперь он был непобедим, даже если перед ним стоял не человек, а Бог, или сын Бога. Кто бы он ни был, но он уже не сможет отобрать у них ни этот мир, ни эту землю, ни это голубое небо, ни ромашки, цветущие на лугу. Меч взвился в воздухе, расчеркнув полумрак кузни, отбил нацеленный на хозяина клинок, сделал выпад навстречу врагу, выталкивая того, уже начавшего пересекать порог назад, на улицу, и легко вонзился в тело противника, прожигая плоть и ломая рёбра. Кровь в пронзённом сердце закипела, разрывая его на части, в глазах Сигурда застыл ужас. Взрыв страшной силы потряс землю, оглушительный грохот, ослепительная вспышка. Ударная волна прокатилась по поляне, разметав всех и нападавших и защитников, а следом наступила оглушительная тишина.
— Ну, вот и всё, — спокойно сказал Белый, — ты как всегда проиграл. Не понимаю, зачем было затевать это.
— А что делать? — Отозвался Чёрный, — как то же развлекаться надо. Зато смотри, сколько времени мы с тобой заняты были. Ну не получилось в этот раз, получится в другой. Или может быть ты, что-то весёленькое придумаешь?
— Пошли, нам с тобой ещё на Большом Совете оправдываться. И не забудь прибрать за собой.
— Почему я?
— Потому, что ты проиграл. А закон гласит, Кто проиграл, тот убирает.
— Ладно, приберу.
— И вот, что ещё, сними со своего клинка все предначертания.
— Но и ты свой должен освободить.
— Да, конечно.
— Тогда договорились, встретимся на совете. Бывай, братик.
— До встречи.
Шуйский уже давно потерял инициативу. Он не руководил даже действиями своих людей. Он только наблюдал. Вон к кузне невероятным образом прорвался отряд дикарей, вон на их пути встал ещё один, и завязалась драка. Это дрались мастера своего дела, они парировали даже самые мудреные удары. Порой невозможно было рассмотреть даже движение клинка, не то, что бы предугадать его, и, тем не менее, ни один их них ещё не попался на уловку другого.
— Там Семён и с ним никого! Алиса подхватилась с земли и побежала в сторону кузни.
— Стой, девчонка, чем ты хоть сможешь защитить его? — Прокричал ей вслед Адам Маркович, но девушка его уже не слышала, она как молния неслась в сторону строения, увёртываясь от пуль и стрел, от встречавшихся ей на пути партизан и солдат Вермахта.
Наконец она добежала до кузни и заскочила вовнутрь.
Полковник с облегчением вздохнул и продолжил наблюдать за поединком. Воины дрались в том же темпе, но было заметно, что тот второй, который появился ниоткуда, слабеет. Его удары становились всё более вялыми и наконец, первый, улучив момент, прорвал его защиту, поймал на обманном движении и встречным ударом вонзил клинок в живот, потом высвободил его, развернулся в сторону кузни.
От сильного удара ноги двери слетели с петель. Но с соперником ещё не было покончено. Он поднялся на ноги, схватил победителя за плечо, выдёргивая того из кузни на улицу. Однако рана была слишком тяжёлой, на большее у него сил не хватило, а вот тот первый наоборот ещё был увлечён азартом схватки, он описал клинком дугу и опустил его на шею соперника, ломая шейные позвонки. Меч застрял в теле, у воина ушло немного времени на то, что бы освободить его, после чего он развернулся, делая шаг вперёд и переступая порог кузни, что произошло внутри, Адам Маркович не видел, но в следующее мгновение фигура воина вылетела наружу от сильного удара. Летевший следом клинок опережал тело и входил в него очень мягко, без малейшего сопротивления. Меч был раскалён почти добела, он светился и от тела противника начал сразу подниматься дымок. Вслед за клинком в дверях возникла хрупкая фигура, это была Алиса, девушка держала в руках раскалённый меч так непринуждённо, как будто это был ивовый прутик. Клинок проткнул тело насквозь и замер всего на мгновение, а следом поражённый девушкой враг взорвался. Всё последующее Шуйский видел как в замедленном кино, тело разорвалось на мелкие кусочки, выплёскивая наружу неимоверной силы энергию. Вспышка на мгновение ослепила полковника, а следом прогрохотал взрыв. Адама Марковича опалило жаром, и неимоверно сильная волна бросила его назад. Уже в полёте он увидел застывшую на месте Алису, рядом с ней стояла ещё одна Девушка, в странных, старинных одеждах, а за спиной двое парней и старик. Они были в самом эпицентре взрыва, но совсем не пострадали, да и ударная волна их не затронула, равно как и саму кузню.