Клинок Судеб
Шрифт:
— Так мы идём или нет? — «Лось» стоял возле стола в полной готовности, — парни готовы, ждут.
— Вы остаётесь здесь, в лагере, мы пойдём вдвоём.
— С кем это, с ней что ли?
— Да с ней.
— Ты точно умом поехал после вчерашнего. Чем она может тебе там помочь?
— А чем она мне вчера помогла? — Зло огрызнулся Семён. — Или может, это вы меня вытаскивали? Ладно, всё споры закончили, — добавил уже более мягко, она говорит, что это не ваш путь, я, почему то ей верю.
— Хорошо, не наш, так не наш. — Согласился Сашка, — пойду так парням и скажу. — Он развернулся в сторону стоявших чуть вдалеке ребят.
— Постой, — задержал его Трошин.
— Чего?
— Вы тут хозяйством пока займитесь, обед приготовьте, или ещё что.
— Хорошо, займёмся.
— Ну, вот и ладненько, а мы пошли.
Он поднялся и направился в сторону раскопа, больше ничего не говоря ни Гурьеву, ни Алисе, которая ждала его стоя возле стола. Её шагов сзади слышно не было, но Семён точно знал, девушка идёт за ним след в след.
Откопанная кузня, как и вчера, стояла практически не тронутой временем, двери были закрыты на небольших окнах ставни, ни один солнечный лучик не проникал в середину. Семён спустился в раскоп и обошёл хижину по кругу, он попытался снять ставни, но те как будто приросли к окнам, несколько раз дёрнув, он решил не тратить понапрасну силы, плюнул на ставни и направился к дверям. Алиса всё это время наблюдала за ним сверху.
— Только один не заходи, — остановила она его, как только Трошин взялся за деревянную ручку, — подожди меня. Я сейчас спущусь.
— А что ты там до сих пор стоишь? Уже давно здесь должна быть.
— Что и кому я должна, так это я и без тебя знаю, — ответила девушка, спускаясь и подходя к Семёну. — А вот что ты должен и кому, ты знаешь?
— Знаю, я должен забрать эту железяку, которая пролежала здесь столько лет, и отдать одному человеку, потом получить расчет, заплатить парням и всё. На этом мои долги заканчиваются.
— Просто удивляюсь, насколько наивными порой бывают люди, — больше скорее самой себе, чем Семёну произнесла Алиса. — Ладно, пошли. — Она включила фонарь и направила его на двери, которые Трошин уже начал открывать.
— Что ты всё время скрываешь, — он задержался в приоткрытых дверях, оборачиваясь к Алисе, — почему говоришь какими-то загадками? Я давно уже не наивный юнец и прекрасно знаю все свои долги.
— Никому из нас ничего доподлинно не известно. Ни что с нами было, ни, тем более что будет. Откуда тогда ты можешь знать, что долги твои закончатся, как только меч достанешь?
— А мы вот сейчас это и увидим, вот он меч, здесь за дверью, мумия та в руках его сжимает. Не станешь же ты утверждать, что тот кусок засохшего мяса будет против того, что я заберу у него кусок железяки.
— Как знать, то нам тоже не ведомо, — вновь уклончиво ответила Алиса.
— Тогда пошли, проверим.
Трошин, распахнул пошире двери кузни и решительно шагнул во внутрь, следом за ним в помещение вошла Алиса, освещая кузню фонарным лучом. Луч метался по стенам, потолку, прыгнул на давно остывший горн, пробежал по кучке древесного угля, вязанке дров, выхватил из полумрака кузни заготовки, приготовленные для работы и, пробежав по наковальне, наконец, остановился на кузнеце, сжимавшем в одной руке клинок, а во второй молоток. Здесь в полумраке казалось, что человек вот только, только остановился, прекратил работу, решив то ли немного передохнуть, то ли отнести к горну остывшую заготовку. Но глаза уже не были опущены к наковальне, как в прошлый раз человек за наковальней смотрел в упор на гостей, Семёну вновь стало не по себе от этого взгляда, взгляда живых глаз на восковом, неподвижном лице.
— Что тебя останавливает, почему не берёшь меч? — Поинтересовалась Алиса.
— У меня такое впечатление, прошептал чуть слышно Семён, что он живой. Только этого ведь не может быть. Правда?
— Конечно правда, подтвердила Алиса, он тысячи лет в этой кузне вот так за наковальней простоял. Как он может быть живым. Вы его только недавно откопали. Разве, что он из местных крестьян и спрятался здесь специально, что бы вас напугать.
— Да не похож он на местного крестьянина. Но всё рано удивительно, как он смог так хорошо сохраниться в этих болотах, и он, и одежда и всё здесь. — Продолжал удивляться Трошин не решаясь взять клинок. — Что скажешь Алиса?
— Ничего я тебе не скажу, мне тоже будущее не ведомо, так же как и тебе. Но я одно знаю, что он, — девушка кивнула в сторону кузнеца, — дело своё не доделал, а его очень нужно доделать, особенно теперь, когда их вновь достали.
— Кого достали?
— Вот его, — она указала на меч, — и его, она перевела взгляд на кинжал, пронзенный мечом.
— Ты что-то знаешь про этот клинок, — скорее не спросил, а констатировал Семён. — Что тебе известно?
— Хочешь узнать?
— Да хочу.
— А не страшно?
— Может и страшно, но интересно.
— Но это длинная история.
— А я никуда не тороплюсь.
— Не торопишься? Странно, всего несколько минут назад ты говорил обратное. Ты хотел как можно быстрее достать клинок, отдать его заказчику и забыть обо всём.
— Будем считать, что у меня несколько поменялись планы.
— Хорошо, но я ещё раз повторяю, рассказ долгий, нет смысла всё это время сидеть здесь под землёй.
— В таком случае пошли наверх, расскажешь всё, что тебе известно, и тогда я буду решать, что делать дальше.
— Пошли, — легко согласилась Алиса, развернувшись от наковальни и делая первый шаг в сторону дверей.
Семён тоже собрался идти, но внезапно двери кузни с силой захлопнулись, Трошин бросился к ним, толкнул, но двери задрожали, но не открылись, как будто с той стороны кто-то закрыл засов. Семён оглянулся на Алису, на его лице читалось недоумение, девушка в ответ только пожала плечами. А щели что были в дверях, внезапно начали темнеть, как будто снаружи раскоп начали заспать землёй.