Клинок выковывается
Шрифт:
Графиня во время нашей пикировки слегка побледнела, а когда мы закончили, извинилась и отошла от меня, увлекая за собой кавалеров. Я повернулся к Агнессе. Та была бела, как снег.
– Он вас убьет, – прошептала она, качая головой, – Максимильян, ну почему вы выбрали именно его?
– А что такое? Известный тип? – заинтересовался я личностью нахала.
– Те кавалеры, как вы поняли, добиваются благосклонности овдовевшей графини. – Агнесса была вне себя от расстройства. – Все они – знатные дворяне, и все – отличные бойцы. Несколько посторонних дворян, оказывавших графине знаки внимания,
– Завтра увидим, кто кого, – хотя я, услышав новости, внутренне напрягся, но не подал вида.
Завтра нужно будет трезво оценивать противника – только и всего.
– Я так боюсь за вас, Максимильян, – Агнесса слабо улыбнулась. – Что он такого сказал?
– Неважно, – я пожал ей руку, – но завтра он о сказанном пожалеет.
Стараясь замять тему и отвлечься от мыслей о предстоящей дуэли – в конце концов, именно этого я и добивался, приведя с собой Агнессу и одевшись в вызывающий костюм, – я повел ее к столу с закусками.
Когда мы спокойно угощались неизвестными мне яствами, я краем глаза заметил, что рядом с нами остановилась группа молодых людей.
– Господа, взгляните на этого франта, вырядился, как простолюдин, – со смехом заявил один из них, вовсе не считая нужным понизить голос.
По тому, как на меня стали смотреть соседи, я понял, что восклицание адресовано именно мне. Дожевывая кусочек мяса, я повернулся к группе.
Молодые – моего возраста – дворяне весело смеялись, а разряженный в вычурное платье тип продолжал отпускать шуточки по поводу каждой детали моего костюма.
– Я рад, что графиня пригласила к себе на бал придворного шута. – Я оскалился и отправил в рот еще один ломтик тонко нарезанного розового мяса, приправленного пряным соусом. – Очень смешно, я польщен.
Услышавшие мой ответ соседи по столу рассмеялись, ожидая ответа моего оппонента.
– Не удивительно, что ты знаком с ними, наверное, много времени среди них проводишь? – пацан оказался языкатым.
– Да, – я слегка поклонился смеявшимся; народ, услышав нашу пикировку, начал подтягиваться ближе. – Сразу узнаю по одежде, они всегда так выглядят, что ни за что не отличишь от некоторых благородных.
– Думаю, все же лучше, чем простолюдины.
«Весельчак!» – я от души радовался общению, несмотря на то что Агнесса все сильнее и сильнее сжимала мне руку.
– Думаю, одежда – это все, что шуты могут себе позволить, – я оставался спокоен. – Не имея за спиной ни славных побед, ни уважаемой должности, они способны только тратить деньги родителей.
Крики ярости со стороны приятелей этого недоумка заставили меня улыбнуться. Все вокруг поняли, что простая пикировка зашла дальше, чем обычные словесные баталии.
Вся группа пододвинулась ко мне ближе, я заметил, что барышни подзуживают своих кавалеров. Трое из них выступили вперед.
– Повторите, что вы сказали, барон! – едва ли не в один голос потребовали они.
– Я сказал, – старательно выговаривая каждое слово, чтобы слышно было всем, повторил я, – что вы великовозрастные дурни, только и умеющие тратить деньги родителей. Так вам понятнее или еще тщательнее разжевать?
По тому, как они стали тискать рукояти кинжалов, больше похожих на веера их барышень, чем на оружие, я понял, что сейчас последуют вызовы.
– Где, когда и каким оружием вы будете драться с нами? – вышел вперед один из них. – Мы не потерпим урона своей чести.
– Вас сколько будет, трое? Или своих барышень захватите? – Мой голос был ехиден, как у Рона в лучшие его мгновения.
Сразу же вышли все остальные.
– Барон, вы порядочный наглец и выскочка, мы все будем драться с вами до первой крови, чтобы каждый имел удовольствие по разу проткнуть вас, – вперед выскочил еще один дворянчик.
– Значит, так, – я спокойно тыкал пальцем в каждого из них, перечисляя по очереди, – шесть тридцать, семь, семь тридцать, восемь, восемь тридцать, девять. Все? Или есть еще желающие? Тогда оружие у каждого свое.
Поскольку желающих больше не нашлось, молодые люди удалились, яростно обсуждая, как завтра со мной расправятся.
– Максимильян, – Агнесса слабо пошатнулась, и мне пришлось ее подхватить, – вы сошли с ума – драться с таким количеством народа в один день.
– Вечер еще не кончился, Агнесса, – я весело ей улыбнулся, – не стоит вам так переживать, убить меня не так просто.
Она покачала головой, ничего не сказав.
– Его сиятельство герцог Нариг, сеньор провинции Шатар, с супругой и детьми! – Голос камердинера заставил меня вздрогнуть.
«Этих тут еще не хватало», – едва не сплюнул я на пол.
– Ваши друзья? – тихонько прошептала Агнесса, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха.
– Скорее, враги. – Я еле слышно хмыкнул.
– Поражаюсь вашей способности везде заводить врагов, Максимильян, – она грустно покачала головой. – Да еще и среди сильных мира сего.
«Что лучше, самому подойти или дождаться, пока меня заметят? – Я не обратил на ее слова особого внимания. – Если буду выжидать, то подумают, что трушу. Нужно подойти первым».
Увлекая за собой Агнессу, я направился к герцогу, вокруг которого уже образовалось кольцо дворян, видимо, спешивших засвидетельствовать свое уважение, а проще говоря, добивающихся того, чтобы герцог заметил, как они лижут ему зад. Моя спутница сначала слабо упиралась, едва понимая, куда я ее веду, но затем, смирившись, послушно зашагала рядом.
Властный вид Нарига, надменность и высокомерие, с которыми он держался, трудно было не заметить, они резко выделяли его даже среди прочих, не менее знатных дворян. Я заметил, что за год герцог сильно сдал, на лице появилось больше морщин, а на висках – седины. В отличие от самого герцога, его сыновья внешне ничуть не изменились, и я перевел взгляд на Элизу. Даже при первой нашей встрече она – с залитым кровью лицом и в грязной одежде – была красива, а уж теперь, в светло-синем платье, с россыпями бриллиантов на руках и груди, в сверкающей диадеме на уложенных в замысловатую прическу волосах, она была ослепительна. Я присмотрелся к ее руке. «Вроде все нормально, – заметив, что рука двигается легко, приводя в движение веер-маску, решил я, – отлично, значит, все тогда было сделано верно».