Клипер «Орион»
Шрифт:
Они сели друг против друга на банки и, взявшись за руки, долго молчали.
— Какой ужас! — первым заговорил Фелимор.
— Я плохо слышу, говорите громче.
— Наверное, мы налетели на мину? — прокричал Фелимор.
— Можно не так громко, ко мне возвращается слух. Неужели все погибли?
— Не знаю. Я слышал слабый крик, но скоро он стих. Я звал всех плыть ко мне. Я еще покричу.
Фелимор несколько минут кричал, но никто не отозвался.
— Видите? — спросил он со слезами в голосе.
— Может
Они ощупали под водой борта и днище.
— Как будто нет, — сказал Фелимор.
— Давайте вычерпывать воду. Вот тут в рундуке вместе с аварийным запасом есть что-то вроде котелка и ковш.
Они стали вычерпывать воду и работали минут пять, потом услышали глухой шум машин. Фелимор, набрав полную грудь воздуха, хотел было позвать на помощь. Капитан-лейтенант вовремя остановил его и шепнул, чтобы он пригнулся.
Из темноты, надвигаясь на них, показалось темное возвышение, потом низко сидящий в воде корпус подводной лодки. Лодка прошла совсем близко, запахло нефтяной гарью. На мостике вырисовывались два силуэта. Послышалась неразборчивая немецкая речь.
Когда лодка скрылась и урчание дизелей стихло, Фелимор прошептал:
— Так, значит, нас потопила субмарина?
— По всей вероятности.
— Конечно. Убийцу всегда тянет на место преступления.
Они продолжали вычерпывать воду, стуча зубами от холода. Ее оставалось уже по щиколотку, когда Фелимор поставил черпак на банку и полез в кормовой рундук, шепча: «Какой я идиот!» Покопавшись там, он вытащил большую флягу.
— Виски, мистер Никитэн! Нет, у меня отшибло разум. Я же только вчера проверял на этой шлюпке неприкосновенный запас. — Он отвинтил пробку и протянул Никитину: — Глотните, капитан. Вот так, теперь я… Какой напиток! И везет же нам с вами!
Затем они разделись, вдвоем выжали одежду так, что потрескивали нитки. Одевшись, съели банку мясных консервов и выпили по глотку виски.
— Не думал, что буду ужинать здесь, что все так случится, — сказал Фелимор, зевая и лязгая зубами. — Мне так хотелось чаю с коньяком. Сейчас я бы не отказался от стакана воды. Как хочется пить! А вам?
— Очень.
— А ведь в шлюпке был анкерок с водой.
— Как еще она осталась цела.
— И мы с вами.
— Чудом. Мне так не хотелось спускаться в каюту.
— Представьте, а я прямо умирал от желания поесть, выпить крепчайшего чая с коньяком и растянуться на койке. Признаться, вспомнил Элен. Вы и она спасли меня. Ведь если бы я зашел в салон, то уже не выбрался бы из него. Бедная девочка, спит сейчас и ничего не знает. А через несколько дней вдруг сообщат ей, что я пропал без вести! Какой ужас! Она-то знает, что такое пропасть без вести на море!
Никитин стал, утешать лейтенанта, сказав, что через сутки — другие сюда придет
Никитин с трудом разбудил его:
— Спать нельзя! Простудитесь!
— Ничего, ничего…
— Да вставайте же! Застынете, умрете. Оставите свою Элен!
— Элен! Что? Да, да я совсем замерз. Боже, как холодно!
— Вставайте, двигайтесь! Вот возьмите весло, на счастье, его хорошо закрепили под банками, гребите им.
— Да, да… Что со мной? Ударьте меня по щеке… Я сплю стоя. Упаду за борт. Но нет! — он тряхнул головой… — Что это?
На юге небо озарилось малиновым светом. Прошло довольно продолжительное время, и докатился глухой раскатистый грохот.
Фелимор сказал:
— Еще одна жертва! Эта хищница опять кого-то потопила.
— Похоже, — ответил Никитин. — Взрыв милях в десяти от нас. Вот и появилась работа, которая помешает нам уснуть.
— Да, мы идем на помощь! Немедленно! — горячо воскликнул Фелимор, окончательно стряхнувший с себя сонливость. — Где это ваше весло? Если есть одно, то могли уцелеть все шесть. Были весла и на других шлюпках. Сейчас мы осветим море. Какой я идиот, сам положил в рундук ракетницу в брезентовом мешке и банку с патронами. Я думаю, мы не привлечем субмарину?
— Скорее всего, там подумают, что к погибающим подходит помощь, и уйдут под воду, если совсем не потеряли голову от необыкновенной удачи. Потопить два корабля, да еще ночью!
— Есть! Все на месте. Каким молодцом был Гарри Смит, все положил, как я ему приказал, да он и сам знал свое дело. Стреляю!
Хлопок выстрела, и высоко в небе загорелась ракета. Медленно опускаясь на парашютике, она ярко осветила место катастрофы.
Первое, что бросилось им в глаза и заставило быстрей забиться сердце, это человек на перевернутой шлюпке. Он лежал поперек киля, безжизненно свесив голову, руки его и ноги находились в воде. С каждым движением шлюпки на волне он то немного сползал головой вперед, то опять подавался назад. Совсем недалеко от шлюпки плавало весло. Фелимор подтянул его багром.
Ракета погасла.
До второй шлюпки было футов сто. Они выпустили еще три ракеты, пока добрались до нее, по пути подобрав еще одно весло.
Матроса с большим трудом сняли с киля шлюпки. Неожиданно он мертвой хваткой уцепился за леер, протянутый вдоль наружной стороны борта и местами прихваченный к нему скобками, чтобы очутившемуся за бортом было за что ухватиться и легче забраться в шлюпку. Никитину пришлось раздеться и, спустившись в воду, перерезать леер, а затем заплыть на другую сторону и, поддерживая голову матроса, помочь Фелимору перетащить его в свою шлюпку.