Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)
Шрифт:
Олег Максимович поддержал призыв. Не так рьяно, как инициатор лобзаний, нежно прикоснулся к чуть дрогнувшим губам Инны, шепнул:
– Поздравляю.
Дама не успела ответить. Нестерпимая резь пронзила живот.
"Надо было написать на бумажке "запор", - подумала Инна и сорвалась из поцелуя в туалет.
– Ох, хозяйка у нас вся в заботах, - прикрывала сестру Светка, - Олег Максимович, закусывайте. Инна редкая мастерица готовить. Я тоже вроде что-то умею. Муж не обижается. Правда, муж?
– Сущая.
– Но куда мне до Инны! И рецепты ее беру, а все равно не так выходит.
Инна насыпала полстакана плодов черемухи, залила кипятком. Может, этим удастся "завязать" расслабление.
Светка, подкладывая лучшие куски Олегу Максимовичу - про мужа тоже не забывала, - развлекала гостя.
– Мы нынче в Геленжик ездили с друзьями. Сразу договорились - водку на побережье не пить, ее и в Омске можно, у моря исключительно вино употреблять. В первый вечер наупотреблялись... Особенно мой дорогой.
– Не я один, - для порядка защитился Леня.
– Вино, как известно, - продолжала Светка, - продукт, извините, влагогонный. Особенно у моего Лени погнало из организма наружу.
– Не у меня одного.
– Гуляем по набережной, а у него влага подошла к точке терпения. На шхельду захотелось, как из ружья.
– Шхельдой, - пояснил Леня Олегу Максимовичу, - у туристов туалет называется.
На упоминание шхельды организм Инны отреагировал очередным позывом.
– Сейчас, - сорвалась из-за стола.
– Ни платных "М", ни бесплатных нет в пределах видимости, - продолжает Светка отвлекать главного гостя от поведения хозяйки.
– Леня под винным градусом, море ему по коленки, видит: кусты за парапетом растут. Дело южное, вечер бархатный. Под его сенью Леня, турист тертый, решил использовать окружающий ландшафт для "М".
– А че делать, - сказал Леня, - если такой случай не предусмотрели муниципальные власти.
– Перемахнул парапет, чтобы под прикрытием кустиков на шхельду сходить. Че, думает, мне, альпинисту, тут прыгать. И энергия вина играет. Перелетел в кустики... И забыл про шхельду, вино и маму родную... За парапетом оказались не кустики, а верхушки деревьев. Метров десять летел...
– Ты скажешь - "десять"! Метров семь всего, дальше по бетонному откосу катился.
– Так шею можно свернуть, - смеялся Олег Максимович.
– Повезло, только мизинец сломал.
– Как можно кусты с деревьями перепутать?
– Темновато было, - смеялся Леня.
Инна выпила черемуховый настой, присела за стол в позе "на старт! внимание! марш!"
– У меня брат сродный на прошлой неделе на охоту ездил, - В свою очередь рассказал Олег Максимович.
– Тоже учудил с пальцем. На джипе с дружком едут, брат на ходу начал ружье заряжать на тот случай, вдруг заяц по пути попадется. Дорога не асфальт, колдобины. Ружье возьми и выстрели. И прямо в ногу. Большой палец отхватило брательнику начисто. Прихожу вчера, он за голову хватается. "Я, - говорит, - себе к Новому году подарок сделал: охотничьи ботинки американские. Триста долларов влупил. Загляденье! Как валенки теплые и влагоотталкивающие. Мягкие, легкие! Подошва - на сто лет хватит! И всего один раз обул". Весь в расстройстве. И не палец жалко отстрелянный, а ботинки расстрелянные. Прямо чуть не плачет, что самолично такое богатство загубил.
– Значит, надо выпить за здоровье, - предложил Леня.
Инне тост не помог, опять унырнула на шхельду.
И получается, если подытожить арифметически новогоднюю ночь, сидела Инна не за столом.
В два часа Светка подхватилась:
– Ой, нам пора, надо еще куму поздравить.
Инне вроде полегчало. Они выпили с Олегом Максимовичем на пару. Потанцевали. И опять труба зовет, то бишь - шхельда.
Когда вышла оттуда, кавалера след простыл.
Инна бросилась звонить Шульберту.
– Ты что мне насоветовал, чудило с Нижнего Тагила?
– вместо поздравления с праздником выпалила в трубку.
– Я весь Новый год вместе с новым тысячелетием на шхельде встречаю. Сил никаких нет...
– Все правильно, - перебил Шульберт, - значит, хорошо подействовало. Радуйся - очистилась. С первого раза гадость, насланная соседкой, вышла. Люди годами маются от порчи.
– Ага! вышла! И ушла вместе с Олегом Максимовичем.
– Это кто?
– Друг. Первый раз пригласила, положительный мужчина...
– Приворожить что ли?
Но ответа на тему приворота не последовало. Инна бросила трубку. Очищение продолжалось...
СОЛДАТ ПРОИЗВОДСТВА
Авантюрный рассказ с грустинкой
– Неужели красивее твоей Светки была?
– спрашивал Виктора Семина через много лет после нижеописанных событий хороший знакомый.
Они сидели вдвоем за столом, который украшала бутылка, рюмки тонкого стекла, веселой расцветки тарелки. Слегка портили картину сало и малосольные огурцы, нарезанные торопливыми кусками. Зато пучок петрушки лежал живописно.
– Ты когда-нибудь росистым утром наклонялся к траве? Солнце уже начинает пригревать, но трава еще влажно сверкает, лицо поднесешь - пахнет такой чистотой, такой свежестью, так обдаст ароматом луга! Такая была Алина. Кожа, будто росой омыта, светится! Эх!..
И опрокинул рюмку.
Убедительно говорил Виктор. Этим даром обладал на зависть. Стоило загореться идеей, на десять рядов вокруг себя воспламенял окружающих. Раскочегаривал цепную реакцию - не устоишь в сторонке. Одного в свою пользу склонит, тот - второго туда же переманит, который третьего в веру Семина обратит, и пошло-поехало.
Женился как? Сам из себя средне штампованной внешности, а за Светкой пол-института ухлестывало. Первейшие звезды студенческого небосклона увивались без перерыва на каникулы. Королева была лицом и остальными статьями. Но Витька как вспыхнул любовным жаром, так конкуренты скукожились на пять улиц вокруг. И не буром нахрапистым пер. Зачитал стихами, завалил цветами, окружил сумасшедшим азартом. Рядом с возлюбленной до последней пуговицы светился. Никогда, кстати, Светка не жалела о выборе.
Распределившись после института на завод, обожаемый муж стал солдатом производства. Сначала мастером, а потом начальником цеха. Был из тех, кто тянет лямку, пользуясь авторитетом и сверху, и снизу. Денно и нощно Виктор пропадал в цехе: освоение новых изделий, проблемы с планом, штурмовщина конца месяца. Некогда было королеву вниманием окружать. Хорошо, она была из принцесс рабоче-крестьянского замеса, с понятием.