Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

Прокопьев Сергей

– Прикинь, поверил, - Катюха хихикает.
– Разделся, как учили, да от волнения носки забыл стянуть. Врач, Наталья Арнольдовна, заходит, а он на четырех костях во всей красе выставился. Кушетка так стоит, что голой задницей как раз в Наталью Арнольдовну нацелился. Она дамочка манерная, как закричит: "Вы что?" Думала, за-ради издевательства над ее женским достоинством задница. Больной подхватился: "Извините! забыл!" И давай носки с себя срывать! Ржачка!

Похохотали над больничным анекдотом, потом Катюха принялась жаловаться

на судьбу-непруху. Опять у нее с женатиком нелады.

– Сдался он тебе, - в который раз просвещает задуренную голову подруги Люся.
– Давай с кем-нибудь с нашего факультета познакомлю.

– Он хороший, - защищает свое добро Катюха.

Почирикали, на следующее утро вскочила Люся в университет бежать, глаза промыла-накрасила, хвать-похвать, а золотого кольца и цепочки из того же драгматериала нет. Перерыла все - увы и ой-е-ей!

"Петька что ли?" - погрешила на младшего брата. Тот "твое-мое" хорошо усвоил. Запросто мог в кошелек к сестре залезть не с празднолюбопытной целью.

"Уже до золота подрос?" - злилась Люся. И вдруг вспомнила: брат третий день с родителями на даче.

"Может, сорока украла?"

На даче белобока зеркальце может со стола умыкнуть, мыла кусок.

"Сорока не моль, - рассуждала дальше, - мимо зрения в квартиру впорхнуть-выпорхнуть. И не с ридикюлем ведь под крылом - одним приемом кольцо с цепочкой уволочь?"

В тот день только Катюха была у них.

– Что ты менжуешься!
– наседала на Люсю университетская подружка Полина Шкурапет.
– За горло возьми, чтоб вернула! Это не заколку невзначай прихватить!

– Вдруг не Катюха!

– А кто? Связалась с уголовником и сама по воровству пошла!

– Я когда в седьмом классе ноги ломала, мама столько не сидела в больнице, сколько Катюха.

– Ты еще времена декабристов вспомни!

Мозг Полины кипел негодованием и сварил коварную задумку - прикинуться колдуньей для разоблачения.

– Катюха, говоришь, девушка впечатлительная. Это хорошо. И меня не знает. На этом поставим комедь с нравственным уклоном...

Полина жила с родителями. В приданое имела однокомнатную квартиру. Пустующую жилплощадь выбрала для хитротонкого трюка.

Люся разрекламировала Катюхе гадалку-колдунью. Дескать, та прорицательница, ясновидящая, делегат всемирного конгресса психоаналитиков и колдунов. Корректирует судьбу, выправляет кривизну ног. Девчонки к ней табунами ходят. Одной сняла венок безбрачия, у другой на парне порча была бывшая возлюбленная-ведьма мужской потенциал на ноль с минусом свела. Колдунья исправила изъян так, что подружку за пропуски скоро из университета выпрут, полгода не могут с дружком из медового месяца выйти.

Одним словом - на все любовные случаи мастерица. Мужей от любовниц отваживает.

Полина решила во время сеанса нагнать жути на Катюху, задурить белибердой и подкинуть наживку про кольцо с цепочкой. Если ее рук воровское дело, обязательно разоблачится.

– Только не молотком в лоб действуй!
– умоляла Люся Полину.
– Вдруг не она.

Полина не жгучая брюнетка, как ведьме положено, и очи не выдающихся размеров, но так может стегануть взглядом, рука сама креститься дергается. Нос... для красоты лучше поменьше, для ведьмы - в самый раз. В объемах худобой не назовешь. Здоровьем пышет, с первого взгляда чувствуется: дай диск или копье, зашвырнет, с собаками не отыщешь. Представительная особа.

Чтобы веселей комедию гнать, подружку Вику Мухамедзянову призвала в подручные. "Прогоним дурочку, - с большой охотой откликнулась позабавиться Вика, - что не брала - приволокет".

Девки тумана чертячьего нагнали в "колдовской квартире". Полумраку бордовыми шторами напустили. Свечек запашистых нажгли. Разорились на сигару, углы обкурили. Заходишь с улицы, сразу ясно - не на чай с шанежками сюда ходят.

Не разбираясь в магии, постановили, чем дурнее - тем лучше.

– Пусть волос хахаля несет, - наказала Полина.

– Он же лысый, - хохотнула Люся.

– Тем хлеще! Но строго-настрого накажи: волос добывать незаметно! О ворожбе зек не должен знать ни под каким гарниром! А то еще прищучит ножичком!

Любовь у Катюхи была с абортом. "Пойдет!
– обрадовалась колдунья роковому факту "истории болезни" пациентки.
– В самый раз для ясновидения козырь!"

В назначенный час заходят Люся с Катюхой в квартиру, там свечи горят, табачище вперемежку с духами и свечным ароматом шибает. Полина за столом в черном платье восседает, Вика рядом стоит. Парик для убедительности напялила. Была крашеной блондинкой, стала пепельно-фиолетовой мамзелью вульгарного разлива. На столе среди всякой всячины щипцы слесарные.

"Они-то зачем?" - удивилась Люся.

Сама с Катюхи глаз не спускает. Та заметно вибрирует.

– Волос принесла?
– колдунья даванула тяжелым взглядом пациентку.

– Да, - дрожащими ручонками разворачивает Катюха носовой платочек с пегим волоском.

– Что-то волос не такой!
– подмастерья Вика наклонилась к атрибуту ворожбы.
– Откуда взяла?

– С пиджака, - испуганно ответствовала Катюха и принялась жевать нижнюю губу.

– Если не его, - Полина выстрелила пальцем в пациентку, - плохо будет! Обоим!

– Клянусь!
– хлопнула себя в грудь Катюха и ускорила жевание.

Полина подняла волос кончиками пальцев, над свечкой пронесла и принялась вещать загробным голосом:

– Парень твой, девонька, еще в одну постель скачет. Женатый?

– Д-да!
– заикается Катюха.

– Плохо! Ой, плохо!
– гвоздит колдунья.

Волос сожгла, в Катюхин живот, зверски прищурившись, вперилась. Долго, накапливая каменную паузу, смотрела, потом изрекла:

– Вижу тяжкий грех! Не знаю, отмолишь, нет ли! Два младенца страдают через тебя! Мальчик и... еще мальчик! Невинные! Ой, тяжкий грех на душу взяла!