Клуб любителей фантастики, 2003
Шрифт:
— Садись, — спокойно сказал он.
Не знаю, почему я назвал именно эту дату. Надо было совсем не туда, а в другой, солнечно-шоколадный апрель, в тот день, когда я потерял дочь. Но он уже тронулся…
— …да ты понимаешь, я просто тебя… — я поймал себя на этой фразе, обращенной к испуганным Юлиным глазам, и внутри меня взорвалась бомба. Вот он, момент!
— …иногда не понимаю, — закончил я. Помню: была какая-то вспышка, далеко в небе, над кварталами новостроек. — Но я тебя люблю.
— Я тоже… — пробормотала она с облегчением, почти со слезами, и обняла меня.
Вы
Однако в ТОМ САМОМ апреле я, уже будучи мужем Юли и отцом маленького Сережки, стоял в том самом дворе и смотрел на свою дочь. Крепко вцепившись крошечными ручонками в ржавые цепи она храбро раскачивалась, не замечая моего взгляда. Светлое дитя в красном. ЭТОТ красный цвет я буду помнить всю жизнь, моля Бога о том, чтобы никогда не увидеть ДРУГОЙ красный цвет.
Я подошел. Она глянула на меня почти равнодушно, кивнула. И тут я, прервав ее полет, остановил качели и прижал к себе худенькое тело в шуршащем нейлоне. Зарылся носом в волосы, поцеловал запрокинутое вверх недовольное лицо:
— Валечка. Понимаешь. Я твой отец. Я люблю тебя. Ты понимаешь? Ты вырастешь, станешь служить в армии, будешь ходить в красивой форме, все у тебя будет прекрасно… Только, пожалуйста никогда больше не подходи к этим качелям. Пожалуйста! Я точно знаю, что ты разобьешься, упадешь с них и погибнешь. Ты этого не хочешь? Я серьезно с тобой говорю, Валя, ты веришь мне?..
Она покивала, осторожно выкарабкалась из моих объятий и встала прямо.
А потом мы прогулялись по набережной, и ее забрала мать, буркнув, что давала мне пятнадцать минут, а не полтора часа.
— Вот видите, все закончилось хорошо…
Не совсем, доктор.
Знаете, бывают такие прозрачные летние дни. После дождя. Свежие, прохладные, резко-солнечные, а в воздухе — только озон и аромат листвы…
Они стояли на набережной и курили. Я не решился позвать, но Валентина оглянулась сама и протянула изумленно-весело:
— Па-а!…
Подбежала, шлепая по лужицам, ткнулась загорелым лицом в грудь:
— Папа, а что ж ты не заходил столько? Почему? А я тебя узнала. Видишь? Слушай, а хорошо, что ты меня отвадил от тех качелей. Правда! Я к ним больше не подходила, а на следующий день там разбилась другая девочка! Насмерть! Если бы не ты… ой, папа, ты же спас меня! Ты зайдешь? Я сейчас домой, мать в санатории. Пойдем? А это муж мой, Славка. Сейчас я вас познакомлю!..
Она весело тараторила еще что-то, а у меня вертелась в голове только одна фраза: «…на следующий день там разбилась другая девочка! Насмерть! Если бы не ты…». Нет, моя дочь не укоряла меня этим, она просто радовалась счастливому стечению обстоятельств.
А я вот не радовался больше никогда. Что-то такое, что выше нас… не природа, нет… не терпит пустоты, взамен одного оно берет другое, и вмешиваться в этот процесс недопустимо никому. А я вмешался.
И покоя мне теперь нет.
ТЕХНИКА МОЛОДЕЖИ 6 2003
Лора Андронова
СТРАЖ ЙЕГУ-ИНН
Почти всю ночь на Изгибе бушевал шторм, и теперь широкая терраса, выходившая на залив, была завалена ветками, листьями и обломками досок. Добела отмытые мраморные плиты нестерпимо поблескивали маленькими лужами, забившиеся в углы клубки водорослей сохли под лучами солнца, источая крепкий соленый запах.
— Боги немилостивы к нам. Случись эта буря на два дня раньше — от флота лонтанов остались бы одни щепки, — сказал Рагхет Харр, имир о-Цигны.
Он сидел на перилах и смотрел вниз, на спокойные, ленивые волны, шелестевшие у подножия скалы. Могучий, как рийгу, статный, с редкими серебряными штрихами на висках, правитель едва разменял седьмой десяток.
— Что молчишь, жрец? Думаешь, как бы половчее защитить своих небесных господ?
Зегерро покачал головой, и тонкие хрустальные палочки, вплетенные в его волосы, холодно зазвенели.
— Буря не решила бы наших проблем. В лучшем случае, она лишь продлила бы агонию.
Имир бросил на него быстрый взгляд и снова отвернулся. Спорить было не о чем. Битву, которую страна вела пятнадцатый год, можно считать проигранной. Враг занял весь материк, вытеснил о-цигнов с обжитых земель, заставляя искать убежище далеко на западе, на небольшом округлом полуострове, отделенном от чужой уже территории узкой длинной косой.
Иегу-Инн, Голова Лебедя — так называлось это место. Каменистый, бесплодный клочок, изрезанный ледяными горными ручьями. Скудная почва почти не давала урожаев, позволяя прокормить лишь малое число жителей. Осенние ветры сворачивали валуны, уносили постройки, ломали кирпичные укрепления. Здесь не было животных, только быстрые яркие птицы краснохолки прилетали весной на гнездовья.
Угрюмое место. Угрюмое и мрачное.
Священное для каждого о-цигна. Место, где уставшие от темноты предки впервые вышли на поверхность.
— Нам нужно лишь восстановить силы, — устало сказал он — Вырастить ящеров, заново создать армию.
— И подготовить ее, — кивнул жрец.
— Но нас осталось так мало.
— Надо вернуться в скрытые пещеры. Мать-земля поможет своим детям быстрее встать на ноги, подарит новые стаи чешуйчатых братьев. Мы возродимся и сметем пришельцев.
— Когда это будет? Через тридцать лет? Через сорок? Даже у самого ядра мы не сможем восстанавливаться быстрее, — Рагхет провел рукой по лицу. — А кто в это время прикроет нас, кто оборонит Ход? Как долго выстоят мои войска против объединенных армий лонтанов?
— Мы останемся наверху и будем биться до последнего, — спокойно ответил Зегерро. — Поклоняющиеся Сойлу не смогут жить в вечном сумраке.
— Но даже вы одни не справитесь, вам понадобятся бойцы, а их осталось так мало, так мало.