Клуб миллионеров
Шрифт:
Он крепче сыворотки правды действует.
– Что у меня серьезный бизнес, что раньше я работал с бандитами и сам был одним из них, что убивал…
Демид говорит ровно, без запинки. Меня от каждого его слова протыкает острым копьем. В самый центр, задевая сердце. Но я все еще жива, дышу как-то, сдерживаю слезы.
– А еще говорят, что Вы очень опасен, – хрипло отвечаю.
– Смотря для кого, Маша. Но Вам ничего не угрожает, – улыбается.
Застываю над его улыбкой,
Да он несколько своих лет скидывает, когда улыбается.
Ломает от желания сказать, чтобы он чаще это делал, что улыбка ему идет. И я совершенно не понимаю себя, когда улыбаюсь в ответ.
Мгновение, и ток заискрил, словно произошло короткое замыкание. Вспышка, соленый вкус на языке, и сердце стучит без остановок.
– Мы приехали, Маша.
Исхаков выходит из машины первым, обходит и открывает мою дверь. Долго смотрю на протянутую руку, не решаясь вложить в нее свою.
Вспоминаю, что именно этой рукой он ласкает очередную любовницу. А еще ест, расписывается на документах, подает девушке…
Его ладонь теплая, даже горячая. Он тут же обхватывает ею мою руку и тянет на себя, пока я попросту не врезаюсь в его тело.
Задыхаюсь от наглости, и… непонятного чувства в животе.
Заставляю себя очнуться от непозволительного наваждения и снова выдавливаю улыбку.
Он зверь, монстр. Демид Исхаков, который разрушил мою семью.
С трудом забираю свою ладонь и устремляю взгляд на двухэтажное здание. Сглатываю, перевожу дыхание после душного салона и облизываю пересохшие губы.
– Скажете, где мы?
Демид становится позади меня так близко, что я чувствую, как его тело пышет жаром.
– Ресторан.
– Из одного в другой? – чуть не смеюсь, вовремя осекаясь.
Исхаков замечает мой сарказм, но сам бросает стеснительную усмешку и тупит взгляд на огромные окна напротив.
– Банально. Я снял зал, чтобы мы могли побыть вдвоем.
Щекотка проходится по шее и спускается по позвоночнику вниз.
Почему мне кажется это милым и даже романтичным?
– Вы же не боитесь остаться со мной вдвоем?
Флиртующие нотки ощущаем мы оба. Они как сладкий пар окольцовывают мысли, и я вновь улыбаюсь зверю.
Что ж, в чем-то мне играть не приходится. Потому что приятно.
– Я ехала с вами в одной машине в неизвестном направлении. Это должно уже вам о чем-то сказать.
Закусываю губу. Само как-то вышло. А Исхаков, наоборот, стал серьезным. Его молчание заставляет откатиться назад и вспомнить, что именно было сказано, раз он резко изменился.
Провалилась? Обидела? Наглела?
Ничего не понимаю.
– У вас очень красивый голос, Маша.
Неожиданные
– Спасибо, Демид Альтаирович.
– Демид. Я не такой уж и старый, – снова эта ухмылка, которая, вполне возможно, его фирменная. Он же женщин с ума может сводить, знаю. Послужной список насчитывает сотни. Искушенный, избалованный представитель. Таких сейчас называют альфа.
Надо помнить об этом, Маша!
– Мне тридцать семь.
Дарю быструю улыбку и сразу отворачиваюсь. Воспоминания душат, и снова перед глазами темнота и затхлость в носу. До тошноты и рези в желудке.
Моему отцу тоже было тридцать семь, когда все это случилось.
Унять проснувшуюся дрожь практически невозможно, и Исхаков не может не замечать моего состояния. Как хищник окутывает своей аурой перед тем, как вонзится клыками и растерзать ни в чем не повинного крошку.
– Что-то случилось?
Один, два, три… секунду – вдох, еще секунды – выдох.
– Все в порядке. В машине было очень душно, а я… не люблю духоту.
Короткий кивок.
И снова Исхаков протягивает мне ладонь. Когда я вкладываю в нее свою руку, миллионы мурашек устремляются по руке, и я теряюсь в сносящих с ног новых ощущениях.
Глава 5. Маша
Я впитываю взглядом интерьер ресторана. В нос врезаются запахи краски и еды, а еще чего-то сладкого и немного терпкого, будто за дверью курят кубинские сигары.
Двигаюсь вперед, по пути цепляя глазами тяжелые портьеры, которыми разделены столики. Удачное решение по задумке, на практике смотрится избито и пафосно.
И такое нравится Исхакову? Вроде у него нет проблем со вкусом.
– Вы так мило хмуритесь, Маша. Что-то не нравится?
Кажется, зверь все чувствует, чем изрядно меня пугает.
Я и так вся как на иголках и стараюсь контролировать эмоции, но не прошло и пяти минут, как Демид четко почувствовал смену моего настроения.
– Ну почему же? Все прекрасно, – выдавливаю стандартные фразы.
Исхаков не верит, но не настаивает на ответе.
– Тогда прошу.
Он отодвигает мне стул, а я смотрю на мягкую бордовую обивку и чувствую себя в какой-то западне. Колени дрожат, мешают сесть элегантно.
Зверь ведь привык видеть это в своих женщинах.
Взгляд Демида, не отрываясь, смотрит на меня. Выжидает, как охотник свою жертву.
Безумные ощущения, жаль, не получится их смахнуть с себя, как пыль.
– Благодарю, – отвечаю вежливо и присаживаюсь на предложенное место.