Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)

Стивенсон Роберт Льюис

С этими словами рыцарь наполнил рог канарским вином и собрался выпить за своего воспитанника.

– Сэлдэн, – начал было Дик, но смешался. – Сэлдэн… – повторил он и снова замолчал.

Сэр Дэниэл, так и не выпив вина, опустил руку.

– Что? – вскричал он изменившимся голосом. – Что с Сэлдэном? Говори! Что с ним?

И Дик поведал ему о засаде и бойне в лесу.

Рыцарь слушал молча, но с каждым сказанным словом его лицо мрачнело, а глаза наполнялись гневом.

– Я клянусь! – воскликнул он, когда рассказ был окончен. – Клянусь своей правой рукой, что отомщу. И пусть эта рука отсохнет, если я не выполню своего обещания, если за каждого моего человека не отправлю на тот свет десятерых.

Я сломил этого Дакуорта, как тростинку. Я пустил его по миру, я сжег его дом и изгнал из этой страны. А он смеет возвращаться, чтобы угрожать мне? Ну нет, Дакуорт, на этот раз я буду беспощаднее!

Какое-то время он молчал, сверкая глазами и играя желваками.

– Ешь! – неожиданно приказал он. – А ты, – добавил он, повернувшись к Мэтчему, – сейчас поклянешься, что пойдешь со мной прямо в замок Мот.

– Клянусь честью, – ответил Мэтчем.

– Что мне делать с твоей честью? – вскричал рыцарь. – Клянись благоденствием матери.

Когда Мэтчем дал требуемую клятву, сэр Дэниэл снова нахлобучил на голову колпак и приготовил палку и колокольчик. Увидев его снова в этом ужасном наряде, мальчики поежились от страха.

– Я иду в замок Мот, – сказал он, – а вы ешьте поживее и следуйте за мной.

И с этими словами он побрел в лес. Мальчики не притронулись к еде, пока колокольчик, отсчитывающий звоном каждый его шаг, не смолк где-то на вершине холма.

– Ты пойдешь в Танстолл? – поинтересовался Дик.

– Да, конечно, – ответил Мэтчем. – Что же делать! Я храбрее, когда нет сэра Дэниэла, чем у него на глазах.

Они торопливо поели и пошли по тропинке, идущей в гору, где на зеленых, напоенных прозрачным, чистым воздухом лужайках росли огромные буки, в кронах которых весело щебетали птицы и резвились белки. Через два часа они дошли до спуска на другой стороне. Оттуда через ветки уже можно было разглядеть красные стены и крыши Танстоллского замка.

– Здесь, Дик, – остановившись, промолвил Мэтчем, – попрощайся со своим другом Джеком, которого больше никогда не увидишь. Прости его за все так же, как он, искренне и не тая обиды, прощает тебя.

– Зачем? – удивился Дик. – Если мы оба идем в Танстолл, мы там еще встретимся. И наверняка не раз.

– Ты больше не встретишь бедного Джека Мэтчема, – прозвучало в ответ, – такого робкого и нерасторопного, который все же вытащил тебя из реки. Никогда не увидишь, клянусь честью, Дик! – Он раскрыл объятия, мальчики обнялись и поцеловались. – И вот еще что, Дик, – продолжил Мэтчем. – У меня на душе неспокойно. Теперь ты увидишь нового сэра Дэниэла, потому что до сих пор ему все удавалось и удача сама шла ему в руки. Но я думаю, что теперь, после такого удара, когда судьба отвернулась от него, он станет злым господином для нас обоих. В бою он, возможно, и бесстрашен, но у него взгляд лжеца. В его взгляде страх, Дик, а страх ходит рука об руку с волчьей жестокостью. Идем в замок. Святая Богородица, направь нас и сохрани!

И не произнеся больше ни слова, они продолжили спуск, пока наконец не вышли к лесной твердыне сэра Дэниэла. Поросшие мхом и лишайником низкие мрачные стены замка были окружены рвом с лилиями. Как только мальчики появились из леса, ворота между торчащими круглыми башнями отворились и начал опускаться мост. В открывшейся арке их ждали сэр Дэниэл, Хэтч и священник.

Книга II

Замок Мот

Глава первая

Дик задает вопросы

Замок Мот стоял недалеко от лесной дороги. Внешне он представлял собой небольшой краснокаменный прямоугольник, по углам которого возвышались круглые башни с зубцами и бойницами для лучников. Внутри располагался узкий двор. Окружавший здание ров имел около

двенадцати футов в ширину, и перебраться через него можно было по единственному подъемному мосту. Вода в ров поступала по проведенному от лесного пруда каналу, который на всем протяжении находился под защитой двух южных башен. Если бы не пара высоких деревьев с толстыми стволами примерно в половине полета стрелы от его стен, можно было бы сказать, что замок идеально приспособлен для обороны.

Оказавшись внутри, Дик увидел нескольких воинов из гарнизона, занятых спешными приготовлениями к обороне и с угрюмыми лицами рассуждавших о том, удастся ли им выдержать осаду. Одни готовили стрелы, другие точили давно не бывшие в деле мечи, но, даже готовя к бою эти смертоносные орудия, защитники замка качали головами. Двенадцать человек из отряда сэра Дэниэла уцелели в битве, сумели пройти через лес и живыми вернуться в замок Мот. Но трое из этой дюжины были тяжело ранены: двое в битве при Райзингэме, во время бегства, и один – в лесу кем-то из стрелков Джона В-долгу-не-останусь. Из этих людей и состоял гарнизон, которому предстояло оборонять замок. Вместе с Хэтчем, сэром Дэниэлом и юным Шелтоном насчитывалось всего двадцать два человека, способных держать в руках оружие. Ожидалось, что мог вернуться еще кто-нибудь. Следовательно, опасность заключалась не в нехватке людей.

Главной причиной подавленного настроения бойцов был страх перед «Черной стрелой». О своих непосредственных врагах из лагеря Йорков в эти смутные времена они, похоже, думали в последнюю очередь. «Пока гром не грянул, – как говорили тогда, – все может перемениться», но перед своими лесными соседями они испытывали настоящий ужас. Сэр Дэниэл был не единственным, кого ненавидели в этих краях. Его воины, упиваясь безнаказанностью, бесчинствовали по всей округе. Жестокие приказы неизменно исполнялись без промедления и с великим усердием, и среди тех, кто готовился к осаде замка, не было никого, кто не запятнал бы себя тем или иным грязным поступком или жестокостью. Однако военная доля непредсказуема, и случилось так, что сэр Дэниэл оказался не в силах защитить своих приверженцев. Теперь, спустя несколько часов после битвы, в которой многие из них не участвовали, эти люди превратились в изменников государства, нарушителей закона, жалкую группку преступников, засевших в небольшой, практически незащищенной крепости, где, кроме них, почти никого не было и где им предстояло защищаться от справедливого гнева своих жертв. Не было недостатка и в зловещих знамениях, предвещавших грядущую расплату.

В течение вечера и ночи семь испуганных лошадей с ржанием без всадников прискакали к воротам замка. Две принадлежали людям из отряда Сэлдэна, пять – бойцам, участвовавшим в битве с сэром Дэниэлом. А перед самым закатом к замку из последних сил добрался раненый копьеносец, пронзенный тремя стрелами. Он испустил дух, когда его переносили через ров, но по тем словам, которые он пробормотал перед смертью, можно было судить, что он был последним из многочисленного отряда, бежавшего с поля боя.

Даже загорелый Хэтч побледнел от волнения. Отведя Дика в сторонку и расспросив о судьбе Сэлдэна, он опустился на каменную скамью и попросту заплакал. Остальные, кто сидел на табуретах и ступенях в солнечном углу двора, смотрели на него с удивлением и тревогой, но никто не стал спрашивать, почему он плачет.

– Эх, мастер Шелтон, – наконец произнес он. – Я же говорил! Мы все погибнем. Сэлдэн заменял ему руки. Он мне был как брат. Его убили вторым. Что ж, скоро мы все умрем! Как в том стишке было сказано: «Каждого из вас расплата ждет, черной стрелы скор полет». Разве не так все и вышло? Эппльярд, Сэлдэн, старик Хамфри – всех их уже нет. Бедный Джон Картер лежит раненый и умоляет, грешная душа, привести ему священника.