Клубная культура
Шрифт:
Когда в клубе отрываются друзья или идет оживленная беседа незнакомцев, он представляет собой неформальную разновидность социального взаимодействия, которое не допускает малейших проявлений страха, беспокойства и недоверия, обычно сопровождающих другие формы социального взаимодействия. В лучших клубах народ даже не думает оценивать друг друга — все слишком увлеченно веселятся. Как объяснил один из информантов:
Ты с кем-то знакомишься в клубе и понимаешь, что он — часть этой атмосферы, и ты разговариваешь с ним, вы вместе смеетесь, и за этим не стоит ничего, кроме удовольствия от общения с этим человеком. Это научило людей проводить остаток дня. Не всех, конечно, — в клубе всегда найдутся тупоголовые уроды,
Неформальная обстановка в сочетании с намерением хорошо провести ночь в окружении других людей рождает ощущение, что клуб — это «центр мира», где вы можете научиться общению с людьми. Мы часто воспринимаем общение как должное, однако оно, как и любой навык, нуждается в тренировке, а клуб — отличное место, чтобы потренироваться и почувствовать себя уверенно, поскольку поведение людей в клубах имеет минимальное воздействие на другие стороны жизни, что делает клубы особым социальным пространством.
Во время общения в клубах люди отбрасывают условности, они сливаются с толпой и наслаждаются этим, они получают удовольствие от ощущения себя как части толпы. Это является для них позитивным опытом, что позволяет пойти дальше: стать более уверенными и экспрессивными, менее эгоистичным и тревожным.
Все три формы отрыва, о которых я говорил, нестабильны: они сливаются и просачиваются друг сквозь друга, меняя скорость и силу, пропитывая всю ночь, а не создают единственную онанистскую кульминацию. Они находят выражение в случайных встречах, удивительных видениях, истерическом смехе, попытках самоанализа, странных разговорах, внезапном понимании красоты, знакомствах с замечательными людьми и чувстве, что клуб растворяется у тебя на глазах. Это реальность движения, жар возбуждения, прелесть извивающихся в такт музыке тел. Сиюминутность этих ощущений — одно из мощнейших и волшебнейших качеств. Однако как утверждает один из информантов:
Какое-то мгновение ты там, в гуще событий, мчишься за ритмом, или болтаешь с кем-то, или смотришь, как отрываются другие, и чувствуешь себя просто божественно, а потом внезапно задумываешься, осталось ли в холодильнике молоко и сможешь ли ты выпить чашку хорошего чая, когда придешь домой. Забавно, как за секунду можно от абсолютного восторга перейти к вопиющей обыденности, но, черт возьми, мне это нравится. Смешиваясь со всем остальным, это меняет твой взгляд на вещи, не давая тебе превратиться в льстивого идио-та
Итак, клаббинг — это не отдельное неизменное состояние, это множество состояний от восхитительных до забавных. Кроме того, это телесная техника, навык, который можно выработать, физическое и мысленное отношение к удовольствию. Чтобы понять клаббинг, вы должны уйти в него с головой. Вы должны преодолеть отчужденность и ухватить потенциальное удовольствие, которое предлагает это пространство. Как сказала об этом одна безбашенная австралийская семейка в интервью для «Choice World Clubbing» на BBC-2:
Мы так относимся к клаббингу: веселись по полной программе или иди домой, потому что ты здесь, чтобы хорошо провести время, а не для того, чтобы скоротать его.
Отрыв — это хобби, один из многих видов отдыха. Как и любое другое хобби, он может стать страстью человека иногда на пару лет, иногда, как в случае моих информантов, на более долгое время. Иногда клаббинг определяет место человека в мире, как с его собственной точки зрения, так и с точки зрения окружающих. Сила ощущений позволяет человеку почувствовать себя непохожим на остальных: он не как все, он не похож на других живущих на Земле, потому что знает настоящую силу клубного безумия, он пережил то загадочное чувство, будто мир меняет свои очертания, и удовольствие от жизни въелось глубоко в его плоть. Людям, которые не пробовали наркотиков, не танцевали и не отрывались, клаббинг может показаться чем-то дурным или эскапист-ским, но, с точки зрения клабберов, эти люди просто многого не пробовали и не имеют представления о том, что можно жить иначе. В глазах клабберов они лишены воображения, они верят, что яркость жизни задается опре-деленными неизменными параметрами, что она не является подвижным и проницаемым свойством плоти. Чем-то, что может меняться по вашему желанию. Один из моих информантов рассказывает:
Что интересовало людей тридцать лет назад? Разговоры в пабе за кружкой пива, недельный отпуск в Богнор Регис, проведенный под дождем, или, может быть, пьяная субботняя дискотека и выкуренный косяк в качестве безумного и запоминающегося приключения. Разумеется, некоторые всегда хотели чего-то большего, но таких было немного. Времена меняются: сейчас удовольствие — это выбраться на две недели на Ибицу, купить авиабилеты на кругосветное путешествие, посмотреть на психоделический рассвет, трахнуться под наркотой. Для нас в Британии изменилось само понятие удовольствия — оно заключается в сильных ощущениях и изменении морали; люди стали иначе воспринимать мир. По правде говоря, мне кажется, что мы всё еще к этому привыкаем, мы еще не совсем научились с этим обращаться
Вот мнение другого информанта:
Возьмите, например, браки — их заключают уже сотни лет. Пару веков назад основным моментом была религиозная церемония. Потом, наверно, к середине прошлого века на первый план вышли поздравительные речи и обед. Свадьба стала социальным событием, посвященным еде и разговорам. Недавно я был одним из диджеев на совершенно роскошной свадьбе, проходившей воскресной ночью. Богатый народ, профессионалы, церемония, потом разговоры и еда. У нас с собой случайно оказалось немного экстази, мы сказали об этом паре ребят и вжжик! — ничего не осталось, как будто саранча налетела. После этого мы начали играть, и тогда вечер по-настоящему взорвался, все стали танцевать, экстази определенно подействовало, это была отличная ночь. Экстази украсило свадьбу, как глазурь пирожное, стало гвоздем программы. Сейчас даже немолодые люди понимают, что танцы и вечеринки объединяют людей. Дело не в религии или еде — они перестали быть для людей, особенно молодых, кульминацией праздника. Их место заняли музыка, танцы и, если возможно, наркотики, становящиеся для все большего числа людей точкой отсчета веселья. Люди предпочли этот опыт другим
Взгляд британцев на удовольствие меняется; все больше людей приобретают новый опыт и новое понимание удовольствия. Люди, музыка, наркотики, секс, танцы — любой из факторов, существующих в клубах в комбинации с остальными, может сам по себе доставить удовольствие. Они являются базовыми элементами активного чувственно-социального поведения, на котором основывается идея «развлечений с друзьями». Более точным был бы взгляд на эти потенциальные возможности клуба, эти несопоставимые явления, собранные под одной крышей, как на что-то такое, что люди могут разделить между собой, ведь именно разделяя их, люди получают наибольшее удовольствие. В данном случае гедонизм проявляется скорее как общественная, нежели индивидуальная сила, она зиждется на связи, которая в клубе может быть с одинаковой вероятностью установлена как между друзьями, так и между незнакомцами. Эти взаимоотношения являются результатом исключительного обострения чувств. Вот почему экстази оказало сильное влияние на наше представление о хорошо проведенной ночи, оно изменило восприятие ночи обществом.
Взаимоотношения в клубе сперва формируются и функционируют как чувственные — это делает их до-ступными по мере того, как клабберы продолжают проводить время в клубе; чувственные взаимоотношения превращаются в социальные, в их сторону смещается фокус опыта. Важнее всего то, что чувственность становится инструментом изменения и усиления определенного набора социальных взаимоотношений. В одном все мои информанты солидарны: после нескольких лет посещения клубов, приема наркотиков и безумных танцев, впитав чистейшие ритмы один за другим, они нашли кое-что ценное — людей, с которыми они делили этот опыт.