Клубничное искушение для майора Зубова
Шрифт:
Но ничего, будем надеяться, что поездка немного остудит.
В принципе, оказываюсь права, потому что, пока бегу от метро до здания второго корпуса, где располагается теперь мое место работы, щеки приходят в норму. Губы нет, но будем делать вид, что ничего не происходит…
Работа отвлекает настолько, что я в какой-то момент вообще забываю про то, чем занималась сегодня ночью. И про любовника своего тоже забываю. Тем более, что в стерильной зоне нельзя гаджеты, а потому он сам о себе никак не сможет напомнить.
Не
В конце концов, даже наблюдать за работой такого уровня специалистов — огромный опыт.
Если Васильев решит, что я ему не подхожу, то, по крайней мере, у меня будет, на кого равняться.
Вечером, уже в кабинете, одном на нас четверых, я переобуваюсь и смотрю на телефон.
Пять ммс от Зубова, которые, вот чует мое сердце, нежелательно открывать при посторонних, еще несколько вызовов от него же…
И десять вызовов от Машки.
А еще пять — от ее мужа Вадима.
И, если у меня сейчас инсульт не шарахнет, то буду считать себя дико везучей…
Форс-мажор и способы выхода из него
— Маш, не волнуйся… Главное, что у тебя все хорошо.
Я разговариваю по телефону с подругой, параллельно рассматривая свои пальцы. Их потрясывает до сих пор. Все же, нервы ни к черту, что бы я там про свою стрессоустойчивость не придумывала.
И это уже остаточное явление. Уже, вроде, и нет смысла трястись, все хорошо же. Практически.
Правда, подруга моя загремела на сохранение, допрыгалась, коза, на своих занятиях.
И моя дочь уже сутки практически под присмотром тандема Вадим + Тиран.
А Вадим дико хочет быть рядом с женой. И еще ему бы поработать не мешало.
Мама Лена не может, они с папой Даней и двумя дочерями рванули как раз отдыхать за границу.
Так что один Тиран остается в активе.
Жалко собачку.
Конечно, явно кто-то из многочисленной родни Машки сможет подхватить на пару часов, они, наверняка, так и делают уже полсуток, но тут уже я не смогу больше напрягать людей, и без того постоянно мне помогающих… Это уже свинство получается…
В сад я Соньку только собираю, как раз в апреле распределение должно быть, а пока что деть ее некуда совершенно…
Значит, надо к бабушке везти, в деревню. А это — не менее суток потерянного времени. И там, у бабушки, тоже не факт, что я не буду волноваться.
Мама вечно в делах, работает, да и дома — подсобное хозяйство. А Сонька моя — существо на редкость доставучее и непоседливое. Только Тиран ее и выдерживает…
— Я сейчас беру билет, приезжаю…
— Не надо! Я же говорю, Вадим посидит… — у Машки на редкость виноватый тон, но это мне виноватиться надо. Взвалила на беременную женщину заботы о непоседливом ребенке… И живу тут, в ус не дую, херней какой-то занимаюсь… Никуда не годится, никуда!
Стыд накатывает, заставляя краснеть.
Неожиданно появившаяся личная жизнь совсем голову задурила, надо же. Вот правильно говорят, что нельзя погружаться в отношения, в мужчину, ни к чему хорошему это не приведет…
— Надо, — отрезаю я, параллельно открывая на рабочем ноуте сайт авиабилетов, — сегодня вечером буду у вас.
— Кать…
— Все, береги себя, дорогая. И прости меня…
— Да за что? Это ты меня прости…
Я прекращаю этот поток ненужных извинений, отключаюсь.
Не до того.
У Машки все хорошо, она под присмотром, риска уже нет, но, зная Вадима, из больницы ее никто не выпустит теперь еще долго. Да и потом, как с писаной торбой носится будет с ней. В такой ситуации опять просить за Соньку — немыслимое нахальство. Так и друзей потерять можно, терпение-то не безгранично.
Да и пора уже самой, своими силами…
Значит, Машка пусть отдыхает на сохранении, Вадим — под окнами патологии, его родители — на море.
Это будет правильно.
Порядочно.
А мне надо срочно заняться логистикой.
И у Васильева отпроситься… Черт, как все не вовремя! Только работать начала! Ну кому нужен работник, который отпрашивается на втором рабочем дне? Да и вообще… Кому нужна мамочка с ребенком? Нас, таких, нигде не ждут с раскрытыми объятиями, предвидя все ужасы дальнейшей работы: бесконечное отпрашивания, больничные, невозможность оставить на сверхурочные, на выходные упросить поработать… Я это все знаю, на своей шкуре испытала.
Но деваться некуда.
Ребенок не может воспитываться собакой.
У собаки тоже нервы не железные.
Коллеги косятся на мое нервное лицо, с красными пятнами, но помалкивают.
А я мало что замечаю вокруг, погруженная в поиск вариантов дороги. Естественно, самолет. Лоукостер? Скорее всего. Если вечерний рейс, то я на месте уже через два часа, затем забрать Соньку, созвониться с мамой, но это можно будет сделать по пути, и ехать к ней, в деревню. На ночь глядя… Но выбора нет. Если все удачно получится, то я утренним рейсом вернусь и на работу опоздаю буквально на полдня…
В каком я при этом буду состоянии и смогу ли работать в лаборатории, соблюдая все правила техники безопасности, неизвестно. Но выбор у меня небольшой…
— Екатерина Михайловна, все у вас в порядке?
Голос Васильева раздается, как гром среди ясного неба, заставляет подпрыгнуть. Я пугаюсь, таращу глаза, соображая, как себя вести сейчас. Я на рабочем месте занимаюсь нерабочими вещами. И меня на этом деле застукало начальство… Круто, Катя. Круче и быть не может!
Хотя…
Будем извлекать выгоду из положения, да?