Клубника со сливками
Шрифт:
– Как продала? – Он вскочил с пола и упер руки в боки. – Она же клялась, что ничего не продавала даже тогда, когда они нуждались после отцовой смерти!
– Тогда не продала, а сейчас пришлось…
– Зачем?! – взревел Никита и одним рывком за руку поставил ее перед собой.
Потирая руку, на которой отпечатались Никитины пальцы, Лариса рассказала, куда они потратили деньги, вырученные за «Часослов». Она шестым чувством поняла, что этому человеку лучше не врать.
– Что?!! – заревел он уже совсем по-медвежьи. – Это из-за тебя, шлюхи, продали драгоценную книгу?!
Никита схватил ее за растрепавшиеся пряди, притянул к себе и задышал в самое
– Да ты… Да я тебя раздавлю, если ты не найдешь мне книгу!!!
– С какой стати я должна искать книгу! – крикнула она и тут же пожалела об этом, потому что получила такой удар в щеку, от которого отлетела к вешалке. Та наконец упала, больно стукнув ее в переносицу.
Отбросив ее, Никита натянул брюки и, брызгая слюной, прорычал:
– Ты найдешь мне книгу и принесешь в зубах, поняла?!
– Где я ее возьму? – захлебываясь слезами, но еще не сдаваясь, выкрикнула Лариса.
Никита подошел к ней, опять одним рывком поднял с пола и гаркнул в ухо:
– А ты подсуетись! Расспроси Евстолию, кому продала. Наверняка ведь мужику! А ты у нас до мужиков сама не своя! Вот и предложи ему вместо «Часослова» себя, сладкую да рассыпчатую!
– Нет! – взвизгнула Лариса и, получив еще один жуткий удар куда-то под челюсть, рухнула на коврик у двери.
Никита оделся, за плечи откинул ее от входной двери и, процедив: «Чтобы завтра же отчиталась, что предприняла», вышел из квартиры.
Лариса, уткнувшись в распластанный на полу собственный плащ, страшно, по-звериному завыла.
Игорь Маретин, вернувшись домой от Риммы, крепко задумался. Она не открыла ему дверь. Видимо, история с Раисой научила ее спрашивать: «Кто там?» Услышав его голос, она сказала, что не желает его видеть, и сразу отошла от двери. Он попытался выкрикнуть извинения и даже что-то объяснить, но Римма его, похоже, не слышала, запершись в комнате или кухне. Далее бесноваться на площадке было глупо, и, несолоно хлебавши, Игорь поехал домой.
Чем дольше он размышлял над всем случившимся, тем быстрее таяло его чувство вины перед Полиной Хижняк. В конце концов, он никогда ничего не обещал ей. Никогда не говорил о любви, то есть не обманывал. По выходным он пылесосил ее квартиру и носил за ней тяжелые пакеты, когда в соседнем универсаме они затаривались продуктами на неделю. Иногда Игорь варил куриный бульон. Свои носки и белье всегда стирал сам. Деньги вываливал из кошелька, не считая. Возил ее на море. В постели она никогда на него не жаловалась. Словом, он, как мог, считался с ее нуждами и интересами. А что она? Она ему все время врала. Прикидывалась невинной овцой, а сама породила такого монстра, как «Агенересс»!
Нет, это нельзя так просто оставить. Эти, из агентства, не должны думать, будто они с Риммой безропотно скушали то, что им приготовили Полинины «кулинары». Не на тех напали! «Агенересс» должен ответить за то, что его спецы сделали с Риммой! Впрочем, какое ему дело до всех работников агентства! Отвечать будет идеолог и вдохновитель! Игорь знает, как расправиться с Полиной! Поскольку он никогда не интересовался ее бизнесом, считая его мелким и жалким, она не скрывала от него, что ведет двойную бухгалтерию, как и многие деловые люди. Одни бумаги, справки и отчеты, предназначенные для налоговиков и прочих государственных органов контроля, хранятся в агентстве, другие, в которых отражено истинное положение дел, – у нее дома в секретере. Игорь пару раз как юрист напоминал Полине народную мудрость
Завтра, как сказала Натали, Полина Борисовна будет в агентстве с утра, значит, уже завтра Игорь может забрать из ее секретера всю бухгалтерию. Хорошо, что он так и не отдал Полине ключи от ее квартиры. Они по-прежнему валяются у него на тумбочке в прихожей. Ну, держитесь, Полина Борисовна! Те органы, которых вы несколько лет успешно обводили вокруг пальца, ознакомившись с документами из секретера, сожрут ваше агентство с потрохами! И он, Игорь Маретин, им поможет. Последнее время, собирая деньги на дом, сверх обязанностей в своей конторе он не брезговал вести дела самого разного профиля, которые ему предлагали юридические фирмы, где работали друзья. Ох уж он и поднаторел! И нужных знакомых приобрел по всему Питеру! От «Агенересса» только мокрое место останется! Черную блестящую плитку с зеркалами придется со стен содрать и продать, чтобы расплатиться с государством, а ту, что останется, – пустить себе под усыпальницу.
Уже поздним вечером, еще раз прокрутив в голове блокбастер «Гибель „Агенересса“», Игорь вдруг понял, что пойдет другим путем. Провались она, их двойная бухгалтерия! Пусть налоговая служба (и иже с ней) держат нос вострее! Он должен уничтожить Полину ее же способом! Точно! Только так! Не угодно ли, Полина Борисовна, на себе примерить?!
Маретин вдруг вспомнил человека, которого некоторое время так жутко боялась Полина, что Игорь не мог не обратить на это внимание, как не обращал на многое другое. Она представляла дело так, будто бы некто Гали-Ахметов обещал подловить ее в темной подворотне и «произвести с ней развратные действия в особо извращенной форме» за то, что ее брачное агентство подсунуло ему аферистку, которая, вместо того чтобы идти с ним под венец, обчистила его квартиру и скрылась в неизвестном направлении.
Игорь тогда долго хохотал, утверждая, что это только первая ласточка, а потом все эти неудовлетворенные и обманутые галиахметовы объединятся в батальон и произведут свои развратные действия над всеми сотрудницами агентства одновременно. И он их очень понимает и где-то даже оправдывает! Одно дело, когда ты сам вляпался в сомнительную женитьбу, и совсем другой коленкор, когда тебе аферистку нагло подсунули в агентстве, где весь предлагаемый к использованию контингент должен быть проверен, просмотрен и привит от краснухи, коклюша, гриппа и, желательно, сифилиса!
– Неужели джигит Гали-Ахметов испытывал такой комплекс неполноценности по части своей мужской привлекательности, что попер в брачное агентство? – изумился тогда Игорь. – По-моему, все джигиты, даже самые толстые, лысые и низкорослые, уверены, что ни одна женщина перед ними не устоит, тут же накроется паранджой и охотно назовется двадцать первой любимой женой!
– Никакой он не джигит, – ответила Полина. – Русский он, Валерий Петрович. Одна фамилия джигитская…
Некоторое время после этого разговора Полина и в самом деле старалась не выходить из дома в темное время суток и избегала безлюдных улиц и темных подворотен. Иногда Игорю даже приходилось встречать ее у метро. И именно из-за этого Гали-Ахметова Полина купила машину и в мгновение ока научилась ее водить, чтобы вообще никогда больше не проходить переулками и подворотнями.