Клубника в горьком шоколаде
Шрифт:
— Мсье Круглик, тут на каждой стене висит по кресту! Какой крест вы имеете в виду? — рассердилась Ирина.
— Долгая история, Ира, — хлопнув себя по тощим ляжкам, проворчал старик. — Вообще-то, крест Калю — один из крестов, которые необходимо предъявить, чтобы получить наследство в Триедином банке.
«Что ещё за наследство?» — подумала Ирина, сжимая свою находку в кармане широкой юбки, и вдруг вспомнила…
— Пожалуй, я тихонько свистнула, — призналась она, глядя на своего пыльного экскурсовода.
— Зачем, Ира?.. — брезгливо сморщившись, застонал Круглик. — Нашли время и место свистеть!
—
— Теперь всё ясно, вы своим свистом разбудили горбатого графа Тьерри Калю! — громко зашипел Круглик и неожиданно припустил к выходу из замка. — Догоняйте! Ну, что вы застыли, как варёная вермишель? — оглянулся он.
— Кого-кого я разбудила? — засмеялась Ирина, не трогаясь с места.
— Уходим, хохотушка! — профессор топнул ногой, вернулся и, схватив её за руку, бегом направился к выходу. — Умоляю, не оборачивайтесь! И ни слова больше, а то граф порвёт нас, как Тузик шляпку!..
Заперев тяжёлую входную дверь, профессор зарыл ключ в землю под деревом и тяжело поднялся с колен. Выглядел старик при этом довольно бодро, хотя выражение тоски в глазах никуда не исчезло, но она обычна для стариков… Ирина в последний раз обвела глазами громадную каменную глыбу замка Калю. На гвозде у самых дверей, где всего лишь полчаса назад стояла и глядела вверх на неё лупоглазая кобыла самой обычной пегой масти, висел пышный лошадиный хвост. Профессор Круглик снял очки и, что-то сказав на французском, хлопнул в ладоши. Ирина не поверила глазам — хвост лошади за пару секунд растворился в воздухе, оставив после себя лишь странное голубовато-красное свечение…
— Что это было? — вскрикнула она.
— Призрак, — будничным тоном объявил профессор. — А нам с вами предстоит долгий обратный путь, Ира.
«Ну да, конечно, кругом одни призраки, — устало думала Ирина, продираясь по лесу следом за профессором. — Похоже, мне от них никуда не деться… В Томске живёт привидение моего бывшего мужа, в Москве — фантом моей любви, а в Париже — злющий горбун Калю!»
— Кто всё-таки эти существа, мсье Круглик? — спросила Ирина, когда за деревьями уже не стало видно замка.
— Привидения, — профессор взглянул удивлённо. — Я же сказал, Ира.
— Вы шутите?!
— Ну, какие могут быть шутки? — Круглик прислушался. — В замке Калю нет ни души, насколько я знаю. В этом замке в семнадцатом веке умерло от чумы около двухсот человек, и французы сюда не стремятся.
Обратная дорога на мотоцикле заняла почти вдвое больше времени, чем днём, и в Париж они приехали ночью. Высадив Ирину у дома, профессор улыбнулся ей на прощание и укатил.
— Ты не веришь в привидения? — хмыкнула Байкалова, выслушав рассказ Ирины про замок. — В твоем возрасте я тоже во многое не верила…
— Ну, Круглик, положим, из ума выжил в его-то годы, но вы, Полина?! — Ирина с некоторым раздражением посмотрела на писательницу, сидящую в стареньком кресле хозяев в чёрной атласной пижаме.
Байкалова пожала плечами и загадочно улыбнулась.
Засыпая под шорох дождя за окном, Ирина вдруг вспомнила про костяную «зубочистку» в кармане висящей на стуле юбки. В темноте кость выглядела как большая буква Т. Ирина спрятала свою находку под
ИСТОРИЯ ДВУХ ГОРБУНОВ
«Ира, сходи в магазин около Люксембургского сада, вещи в нём и вправду очаровательные. Гуляй одна, к сожалению, я до вечера буду занята!»
Под запиской лежала какая-то книжка с порванным переплётом, из тех, про которые библиотекари отпускают сакраментальную фразу: «зачитана до дыр». Ирина повертела книжку в руках, но разобрала её название, лишь открыв оглавление. «Завещание графа Калю. Два влиятельных горбуна Франции» — было выбито с «ятями» на последней странице. Первая глава называлась «Два зверских горбуна».
Шарканье шагов и негромкие голоса с улицы почти не отвлекали от ломких, пахнущих шафраном страниц, испещрённых странными пятнами и кляксами, похожими на кровь.
Ирина уже второй час сидела на кухне, не в силах оторваться от «Завещания графа Калю». Как журналист она понимала, что написать можно абсолютно всё, что угодно, ведь бумага и не такое стерпит. По книге выходило, что в конце шестнадцатого века во Франции жили два заклятых друга и соперника: знатный граф Калю и популярный в очень узких кругах алхимик и колдун Жиль.
Однажды Жиль и Калю едва не закололи друг друга насмерть из-за прекрасной блондинки, но оба каким-то потусторонним способом выжили. Их уже собирались хоронить, клинки торчали из левой части груди у обоих, но почти одновременно оба задышали и очнулись. Без колдовства тут явно не обошлось, ведь когда-то в начале их дружбы колдун Жиль смешал свою кровь с кровью графа Калю, и они стали братьями по крови.
Граф и колдун были прокляты многими людьми ещё при жизни, вдобавок, род графа официально прекратил свое существование во Франции в конце девятнадцатого века, но по преданиям, ветви его рода остались в Венгрии и России. Последующие же войны так перепутали людей, что найти наследников графа Калю долгое время не удавалось, хотя в 1915 году Швейцарский Триединый банк начал их поиск и оповестил о «бесхозном» наследстве все посольства и консульства Европы. По завещанию графа, наследники должны были получить всё, что принадлежало первому графу Калю и затем приумножилось его отпрысками до начала ХХ века. И, начиная с середины 1915 года претенденты на наследство графа Тьерри Калю стали приезжать в Триединый банк сотнями, но все они оказывались либо шарлатанами, либо полоумными, истово верящими, что они — самые что ни на есть прямые потомки горбатого и харизматичного французского графа.
Ирина протерла покрасневшие к концу чтения глаза — на полях книги была приписка карандашом: «Наследство графа Калю в сегодняшнем исчислении равно примерно 1 млрд. долларов».
Было три часа дня. Ирина закрыла книжку и пошла умываться. В холодильнике лежал огрызок зеленоватого сыра. Ирина понюхала его и отгрызла кусочек, сразу же выплюнув. Лучше уж позавтракать в кафе, решила она.
Сбежав по крутой лестнице, Ирина вышла на улицу и огляделась. В конце улицы были развёрнуты ярмарочные павильоны и она, не раздумывая, направилась к одному из них — в лентах, шариках, где звенели стеклянные бокалы и детский смех. Чей-то засохший букетик зацепился за каблук, Ирина отцепила его и подняла глаза…