Клянусь, что исполню...
Шрифт:
Она открыла ее и все поняла. Все и сразу.
На пороге номера стояли Оливия и Энни.
– Вы. – Это короткое слово прозвучало как плевок.
– Можно нам войти? – спросила Оливия.
Кэри долго смотрела в зеленые неумолимые глаза Оливии, потом перевела взгляд на Энни и увидела в ее лице понимание и – черт бы ее побрал – жалость.
– Разумеется, можно, – отрывисто проговорила она.
Они прошли в гостиную.
– По-моему, будет все-таки
Энни взглянула на нее.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.
– Лучше некуда.
Они сели. Энни довольно робко примостилась на краешке дивана, Оливия села в кресло, положив на колени черный кожаный кейс. Оливия взглянула на лицо Кэри, увидела свинцовую бледность под слоем косметики, поняла, что Кэри недавно плакала, и ее вновь захлестнуло чувство вины.
– Я думаю, – сказала Кэри, – я заслужила выпивку.
Медленно, сдерживая движения, она направилась к бару, смешала для себя водку с тоником, снова села в кресло и сделала хороший глоток.
– А теперь, – сказала она, – приведите причины, по которым мне не следовало бы немедленно вызвать полицию.
– По правде говоря, – ответила Оливия, мгновенно утратив чувство вины, – это проще простого.
Кэри взглянула на кейс. Нетрудно было представить себе его содержимое. Если бы она была на месте Сегал, она собрала бы то же самое – копии ее писем в «Люмитекник», записи телефонных разговоров, видеозапись презентации.
– Я понимаю это как переход от мистификации к шантажу, – кивнула она на кейс.
– Я не стала бы так ставить вопрос, – спокойно проговорила Оливия.
– А я ставлю именно так. – Кэри снова отпила из бокала. – Что вы собираетесь делать со свидетельствами моей наивности?
– Это зависит от обстоятельств.
– Каких?
Энни нервно подвинулась на диване.
– Энни, дорогая, вы нервничаете? – улыбнулась Кэри. – Может быть, предложить вам таблетку валиума?
Энни сразу успокоилась, чувство стыда отчасти испарилось.
– Нет, спасибо, – ледяным тоном ответила она.
– Может, вы сейчас сидите на чем-нибудь покрепче?
– Месть – достаточно эффективное средство. Мне хватает.
– Да, – согласилась Кэри. – Могу представить. Оливии хотелось поскорее перейти к делу.
– То, что мы сделаем с этими свидетельствами, как вы их называете, – сказала она, – зависит от вас, Кэри. Есть много способов воспользоваться ими, и все будут иметь один и тот же результат.
– Выставить меня на посмешище, – жестко проговорила Кэри. – Я полагаю, это и есть ваша цель.
– Этого не будет, если вы согласитесь на наши условия. В этом случае мы с Энни с удовольствием предадим все забвению. Вам придется только возместить нам часть расходов и изобрести подходящее объяснение для публики.
– Часть расходов?! – У Кэри расширились глаза. – Да вы хоть представляете, во сколько мне обошелся один сегодняшний вечер?
– Ну, не во столько же, сколько потратили мы с Энни, – добродушно заметила Оливия.
Кэри допила коктейль и, все еще дрожа, подошла к бару, чтобы смешать новый.
– Кто были все эти люди? Мюллер, Шнабель? – спросила она.
– Друзья, – ответила Оливия.
– Интересные у вас друзья, – заметила Кэри и вернулась на свое место. – А почему вы все помалкиваете? – обратилась она к Энни. – Может, сообщите мне свои условия?
– С удовольствием. – На Энни снизошло новое, удивительное спокойствие. Она начинала верить, что Оливия, может быть, права и им удастся выйти из «Ритц-Карлтона» без наручников на руках. – Во-первых, – произнесла она и глубоко вздохнула, – полное опровержение гнусной лжи, которой напичкано интервью с Сайлесом Гилбертом, и извинение перед Джимми.
– И не просто крошечные заметки, похороненные на задних страницах газет, – вставила Оливия, – а нечто столь же яркое и запоминающееся, как ваше сфабрикованное интервью.
– И еще, – Энни заговорила более уверенно, – вы станете совершенно по-новому строить деловые отношения с Джимми. Вы должны подписать официальное разрешение вашим сотрудникам свободно переходить на работу в его агентство.
– Разумеется, если они не захотят остаться у вас, – добавила Оливия.
– Как предусмотрительно, – заметила Кэри.
– Далее, – продолжала Энни, – вы передадите в «Джи-Эй-Эй» пятьдесят процентов доходов, полученных «Бомон-Ариас» с момента вашего разрыва с Джимми. Эти деньги по праву принадлежат ему.
Некоторое время Кэри сидела с ничего не выражающим лицом и смотрела то на Оливию, то на Энни.
– Это все? – спросила она наконец.
– Не совсем, – сказала Оливия.
– Я так и думала.
– Вы никогда не будете предпринимать новых попыток очернить доброе имя Энни.
– А как насчет вашего? – едко спросила Кэри. Оливия широко улыбнулась:
– Насчет моего можете рискнуть, Кэри.
– Что еще?
– И последнее, но отнюдь не наименее важное, – проговорила Оливия. – Вы даете личную гарантию, по всем правилам оформленную вашими адвокатами, никогда не пытаться предпринимать никаких действий против нас. Я имею в виду эту маленькую шараду.
– Шараду? – Глаза Кэри были холодны как лед. – Вот как вы предпочитаете это называть? Не мошенничество? Не подлог? Не шантаж?
Все спокойствие Энни разом исчезло.
– Я предпочитаю называть это шарадой, – хладнокровно ответила Оливия.