Клятва истинной валькирии
Шрифт:
«Откуда берется подобная преданность? – спросил он. – Из них готовят идеальных солдат, готовых выполнить любой приказ родины, и потом эта безграничная верность просто переносится на тех, с кем они служат?»
«Любовь – это очень простое чувство, чтоб ты знал, – ответил Магнус. – Люди заботятся друг о друге. Просто любят друг друга – и все. Друзья, возлюбленные – просто любят. Попробуй как-нибудь, вдруг понравится».
«Я люблю Син и Квентина. Не смей это обесценивать».
«Я и не собираюсь. Ты их и вправду
«А они кому преданы? Друг другу? Или РОСА?»
Вороны не ответили.
– Итак, Порфирио не очень все это понравилось. – Вал наконец пришла в себя и продолжила рассказ. – Он как с цепи сорвался. Все хотел показать, какой он крутой. И уехать подальше от Мэй тоже хотел. И он потребовал, чтобы его отправили в Европу. Ну, ты и сам знаешь, что там творится.
– Знаю, – согласился Джастин.
Когда его изгоняли, он сразу понял, что туда лучше не соваться.
– Что с ним случилось?
– Он погиб, – просто ответила Вал. И их с Дагом лица стали очень мрачными. – Погиб в бою. Их взорвали. Я подробностей не знаю. И знать не хочу. А когда все стало известно, многие – особенно в его когорте – стали говорить, что это ее вина.
– Но это – не так! – свирепо выдохнул Даг. – Наглый придурок сам нарвался!
Вал не возражала. Однако заметила:
– Многие так не думали. И не думают. Похороны состоялись три недели назад. И одна из Индиго полезла выяснять отношения прямо на похоронах.
Даг тут же просиял:
– Но Финн ее здорово отделала, реально в клочья порвала. Мы даже испугались, там нереальное что-то было…
– Для начальства все было вполне реально, – сухо продолжила Вал. – Одно дело – на вечеринке помахаться. Другое – неуставное поведение на официальной церемонии похорон военнослужащего. Ее посадили на гауптвахту, потом объявили выговор. И лишили права ношения формы…
– Одну секунду, – перебил ее Джастин. – Что это значит?
– Она не может носить военную форму преторианца, пока взыскание не снято. И если ей придется надеть форму, то это будет серая или красно-коричневая.
Вал смотрела обеспокоенно, ее явно волновала судьба подруги.
– Серьезное дело. Очень неприятное.
Для Джастина – не слишком, подумаешь, какая-то форма. Но, судя по лицам и тону, преторианцы придавали этому большое значение. А потом Джастин подумал – и все осознал. Преторианцы – ребята самодовольные и самоуверенные. Они привыкли себя чувствовать самыми сильными. Привыкли думать, что им все дозволено. И форма – символ этой уверенности. И часть привычного имиджа преторианца – беспощадные воины, облаченные в черное, лучшие в Республике. А если вдруг форму надеть нельзя – это как часть себя утратить. И тут в памяти кольнуло: так вот почему Мэй разозлилась, когда он предложил ей надеть форму, чтобы встретить Денниса.
– А еще ее отстранили от обычной службы – и службы в почетных караулах.
Вал сделала эффектную паузу перед страшным финалом. А потом сказала:
– И приставили – охранять тебя!
– Значит, вот почему это наказание, – проговорил он.
Они кивнули, и Джастин решил, что не будет делать вид, что его это не задело.
– Не в тебе же дело, – сказал Даг почти сочувственно. – У тебя жизнь, кстати, интересная.
– А могла быть еще интереснее, – пробормотал Джастин.
Тут они все надолго замолчали, а потом Даг повторил:
– Ну… не в тебе лично дело. Так что ты не обижайся.
Джастин сумел выдавить из себя обычную улыбку – хотя это было непросто – и сделать вид, что он нисколько не задет невеселым рассказом. Затем попытался придумать новую тему, которая увела бы от разговора о наказании.
– Честно говоря, я удивлен, что она открыто встречалась с мужчиной не из своей касты, – сказал он. С точки зрения кастовых, не свой – то же самое, что плебей. – И вообще думал, что она давно помолвлена – с кем-то очень правильным и нужным семье.
– Она-то? – с прежней легкомысленностью откликнулась Вал. – Да она никогда не встречалась с парнями из нордлингов!
– Но гражданство у нее есть. Она нордлинг по паспорту. Так что, похоже, она касту покидать не собирается.
– Но спать с темноволосыми парнями ей нравится больше, – отмахнулся Даг. – Пока она не замужем и не беременна, она может щеголять своими романами сколько душе угодно.
Джастин расстроился окончательно. Во-первых, Мэй обманула: она прекрасно могла встречаться и встречалась с ненордлингами. Во-вторых, она им не «щеголяла» – значит, он ей не понравился. Да, конечно, Мэй оставалась по-прежнему недосягаемой, но все же гордость его была уязвлена.
Он допил свой бурбон и предложил им еще виски, но преторианцы посмотрели на часы и поняли, что опаздывают на вечеринку.
– Большое спасибо за теплый прием, – сказала Вал, поднимаясь.
И погладила его по щеке:
– Считай меня свой должницей. Когда-нибудь расплачусь чем-нибудь приятным.
– Вал… – предостерегающе произнес Даг.
Она рассмеялась, подмигнула Джастину и расслабленной походкой направилась к выходу. Даг двинулся было за ней – но вдруг развернулся и сказал:
– Кстати, о девчонке. Ничего ей не говори – до завтрашнего вечера. Пусть помучается неизвестностью. А потом скажи, что тебе позвонили и сообщили, что на первый раз ее прощают. Уверен, больше она ничего такого не вытворит.
– Отличный совет.
Даг ухмыльнулся и вышел следом за Вал.
Джастин остался сидеть. Потом налил себе еще. Внутри у него бушевала целая буря – давно с ним такого не случалось! Ему было плохо и больно. Еще он злился. Он одним глотком выпил половину стакана – и грохнул им об стол.