Клятва Люка Болдуина (часть сб.)
Шрифт:
— Дэн! — испуганно вскрикнул он.
Пёс, весь ощетинившись, прыгнул к нему, на голове и на воротнике шерсть у него встала дыбом, а единственный зрячий глаз был устремлён прямо в глаза змеи, которая не уползала, а, чуть извиваясь, смотрела на них со зловещим спокойствием. Дэн захлёбывался лаем, но змею не трогал.
— Берегись, Дэн, берегись! — прошептал Люк.
Ему хотелось бежать, но он видел жёлтые пятна и чёрные точки на голове змеи и знал, что ни повернуться спиной к этому стражу чащобы, ни тем более бежать от него нельзя. Отступив на шаг — колени у него дрожали, — он поднял большой плоский камень и швырнул
— Ну и напугался же я, Дэн! — признался Люк, а вот Дэн ничуть не выглядел испуганным. — Ты не знаешь, чем могла оказаться эта змея, — продолжал Люк. — Она ведь выползла, как злой дух, правда, Дэн?
Обойдя заболоченное место, они направились к откосу, где деревьев было меньше, а сквозь хвою и листву проникал солнечный свет.
И вдруг вся земля затряслась, а поскольку он верил, что блуждает в мире духов, то снова напугался, и сердце его молотом застучало в груди. Он посмотрел вверх и увидел, что ветви и листья деревьев окутаны дымом, который тёмной тучей налетел откуда-то издалека. Но дым рассеялся, луч солнца упал ему на лицо, и он услышал гудок паровоза, который вёл поезд по рельсам, проложенным по горному кряжу, что шёл через лес.
— Оказывается, это всего лишь поезд, — облегчённо вздохнув, объяснил он Дэну.
Он по-прежнему с надеждой оглядывался вокруг в поисках какой-нибудь знакомой приметы, тени или шёпота, которые могли бы принести хоть малейшее утешение, а со стороны казалось, будто по лесу, кого-то поджидая, разгуливает любознательный мальчик. Они очутились у неглубокого оврага, где росли величественные дубы и сосны, верхушки которых были прорезаны лучами солнца, и где воздух был напоён сладостью и прохладой. Это место было подобно тихому и мирному крову, который они вдруг обрели после тяжёлого перехода по зловещим болотам.
На прогалине покоился огромный круглый валун из кварца и гнейса в восемь футов высотой и с плоской вершиной. А вокруг него из травы высовывались камни поменьше. Валун лежал среди деревьев, как огромный, приплюснутый сверху мяч. Люк обошёл его, поглядывая и прикидывая, можно ли залезть на вершину. На поросших мохом крутых боках валуна были ямки и выступы, и Люк решил лезть.
Когда он долез до середины, Дэн начал лаять, поэтому он позвал: «Ко мне, Дэн!» Пёс подпрыгнул, но сполз вниз. Тогда Люк схватил его передние лапы, и Дэн, извиваясь, как червяк, и прилипнув телом к поверхности валуна, взобрался на вершину, где они уселись вместе с Люком.
Обхватив колени руками и любуясь залитыми солнцем верхушками деревьев, Люк вдруг понял, как он одинок с тех пор, что приехал на лесопильню. «Где я?» — подумал он и, оглянувшись, спросил: — Что же я здесь делаю?
Но ничто не нарушило его одиночества; вокруг царила тишина. Как он ни прислушивался, сколько ни ждал — ни звука.
И вдруг Дэн, который отдыхал, положив голову на лапы и высунув розовый язык, чтобы легче дышалось, медленно поднялся, шерсть у него на спине встала дыбом, уши насторожились. Он медленно повёл головой из стороны в сторону и даже негромко зарычал, словно кому-то угрожая.
— В чём дело, Дэн? — заволновался Люк.
Но Дэн уже успокоился, никому не угрожал и даже наоборот: морда у него стала приветливой и пытливой. Внезапно он трижды гавкнул.
— Дэн! В чём дело, Дэн? — просил его объяснить встревоженный Люк. — На кого ты лаешь, Дэн? Я ничего не вижу…
Но теперь ему стало страшно от присутствия чего-то загадочного, не видимого ему, но ощущаемого Дэном. Стиснув кулаки и подняв голову, он медленно озирался по сторонам полными боязни глазами. Кожа на затылке у него зашевелилась от страха: ему казалось, будто за ним следят. Но, бросив взгляд на собаку, он заметил, что она спокойна, и успокоился сам. Тишина перестала быть страшной. Дэн повернул голову и посмотрел на Люка своим зрячим глазом, словно спрашивая: «Всё в порядке? Я не боюсь, если ты не боишься».
Люку хотелось верить, что отец недалеко и видит его, и он почувствовал благоговейный трепет перед собакой, которая, казалось, обладала необыкновенной способностью видеть и чувствовать присутствие чего-то невидимого. Этим невидимым в мыслях Люка был только его отец, и он, испытывая радость, тем не менее был потрясён. Обняв собаку, он прошептал:
— О Дэн, если бы я мог видеть и чувствовать, как ты!
В благодарность за эту похвалу собака лизнула ему руку.
Они долго сидели молча, довольные друг другом. Люк думал об отце и мысленно старался объяснить ему, какой непривычной показалась ему жизнь на лесопильне.
Они сидели там до тех пор, пока Дэн не поднялся и не попытался слезть вниз с камня, всем своим видом показывая, что им там больше делать нечего.
Прежде чем пуститься в обратный путь, Люк постоял, глядя на валун.
— Мы вернёмся сюда, Дэн. Мы часто будем сюда приходить, — прошептал он.
Теперь у них была общая тайна: секретная жизнь, о которой на лесопильне никто никогда не узнает.
Идя вниз по течению реки, они добрались до лодки, и когда уже плыли по реке и стали видны залитые солнцем лесопильня и дом, он понял, что никогда не расскажет дяде Генри о том, что произошло в лесу, ибо то, что случилось, принадлежало миру чудес, который дядя Генри презирает, и той секретной жизни, что он будет делить только с Дэном.
6. Дядю Генри не обмануть
Тёте Элен Люк казался практичным мальчиком, потому что помогал ей, вставил в окна сетки, починив две из них, и всегда помнил, как она не любит, когда в доме мухи. Она предложила платить ему по пять центов за каждые десять убитых мух, и однажды он провёл весь вечер с мухобойкой в руках, хотя и понимал, что на уничтожении мух не разбогатеешь, когда на улице ещё прохладно.
Он был в кухне, сосредоточив всё своё внимание на одной упрямой мухе, которая никак не желала слететь с потолка, чувствуя, что там она находится в безопасности, как вдруг услышал, что тётя разговаривает с кем-то у входа в дом. Когда голос незнакомца стих, а тётя Элен вернулась в кухню, Люк вышел на веранду.
Возле машины стоял человек лет шестидесяти пяти в чистом синем комбинезоне. У него было обветренное лицо в морщинах, торчащие в стороны усы и твёрдый взгляд умных серых глаз. Когда Люк подошёл поближе, ему почудилось, что морщины на лице у человека образовались от многолетней улыбки. Звали его Элекс Кемп, а жил он в кирпичном доме чуть дальше по дороге от лесопильни. Он держал коров и развозил по соседям молоко.
Спавший на вернаде колли встал и подошёл к Люку, который наклонился, чтобы погладить его по голове.