Клятва рыцаря

Джордан Рикарда

Однако лекаря нигде не было видно. Только господин Яков громко спорил со своим непутевым сыном. Они были так увлечены перепалкой, что совсем не обратили внимания на учтивое приветствие Герлин. Господин Яков, похоже, был в ярости, а Авраам выглядел скорее обеспокоенным и загнанным в угол.

— Если у нас осталась хоть капля разума, нам нужно бежать отсюда. По крайней мере мне нужно убраться, я прошу тебя, отец, дай мне одного мула!

Яков пробормотал что-то невнятное, и Авраам нервно провел рукой по волосам.

— Отец, я даже не догадывался, что этот идиот собирается сражаться этой пикой! Бог ты мой, копье святого Георгия! Еще и со следами засохшей драконьей крови… Любой же поймет, что оно уже совсем непригодно! На прошлой неделе я сбыл одному стрелы, которыми когда-то пронзали тело святого Себастьяна. Но никто же не стал использовать их в соревнованиях по стрельбе!

Уже миновав их, Герлин улыбнулась. Похоже, Авраам боялся, что один из новоиспеченных рыцарей может обвинить его в поражении в поединке. Неудивительно, что он хотел сбежать.

Сама же она дошла до конюшни и нашла там Флоремона. Дитриха и Флориса там не было. Герлин вздохнула. Значит, никакой улыбки — и никакого поцелуя для Дитриха, равно как и никаких пожеланий удачи. Следующий поцелуй уже скрепит их брак.

Теперь девушка отправилась в свои покои. Утром она попросит Дитриха предоставить ей другие покои, в том крыле крепости, где ее никто не потревожит. А сейчас ей пришлось поспешно пройти мимо толпящихся рыцарей, оруженосцев и конюхов — и в коридоре она натолкнулась на своего брата. Юноша нес на руке праздничное одеяние.

— Ты прислуживаешь своему господину и как камергер? — язвительно спросила она его.

Рюдигер опустил взгляд, однако сразу же поднял голову. Похоже, он принял решение смотреть Герлин в глаза.

— Мне кажется, что в этот вечер следует угождать ему, — сказал он.

Герлин невесело рассмеялась.

— В этом ты прав! Ведь Роланда сегодня преследовали неудачи. Я убедилась, мой юный оруженосец, что Бог не на стороне подлецов и убийц. Возможно, тебе стоит об этом задуматься!

Рюдигер закусил губу.

— Господи… — пробормотал он. — На самом деле это не совсем моя вина…

Герлин насторожилась. Она отметила, что виноватое выражение лица Рюдигера на этот раз еще дополнено плутовской гримасой.

— Если вообще… ну, в большей степени… гм… вина святого Георгия.

Встревоженная Герлин втолкнула юношу в свою комнату и закрыла за собой дверь.

— Прекрати говорить загадками! — набросилась она на него. — Что произошло? Что ты натворил?

— Ну… — Рюдигер жевал губу, словно маленький ребенок. — Когда вы недавно говорили о том, что господин Роланд, возможно, собирается сделать с господином Дитрихом… ну, ты, господин Флорис, и этот еврей… ну и вот я подумал… Дитрих не станет хитрить, Герлин, не было никаких шансов! И никто из вас не мог ничего сделать. Если вообще кто-то и мог что-то сделать для Дитриха, то только тот, кому господин Роланд доверял. Н-да, ну и… кому доверяет рыцарь больше, чем своему оруженосцу?

— Это ты все подстроил? — испуганно спросила Герлин. — Ты подсунул Роланду негодное оружие?

Рюдигер поник головой и кивнул. Однако затем он поднял голову и сверкнул на нее глазами.

— А что в этом такого? — спросил он. — В честном поединке — в честном показательном поединке, где удары только обозначаются, — меч бы выдержал. Я его не подпиливал, только ненадолго оставлял на солнце или возле камина, чтобы дерево стало хрупким. А копье… — Лицо Рюдигера по-мальчишески просияло, как при воспоминании об удавшейся проделке.

У Герлин появилась догадка:

— Ты купил «копье святого Георгия» у этого плута-иудея! Но ведь эта штука была явно непригодной. Как Роланд мог не заметить этого?

Рюдигер пожал плечами.

— Я заменил копье в последний момент. И кожаный чехол…

— Он же тебя четвертует! — ужаснулась Герлин.

Рюдигер ухмыльнулся.

— Еще чего! Во-первых, он уже не сможет понять, что сталось с мечом. Я не думаю, что после поединка он осматривал разломанный меч. И к тому же… — Юноша многозначительно указал на камин. Похоже, он сразу же замел следы своей выходки. — Да и вообще, если даже он о чем-то узнает, я ведь поступил по совести! Я не желаю ему зла, даже наоборот. Это ведь привилегия — сражаться копьем святого Георгия! Да еще и во время показательного поединка, где ничего не может случиться.

Герлин не могла не улыбнуться.

— Упомянутая реликвия оказалась чрезвычайно полезной, — заметила она. — Удар господина Роланда, который — чисто случайно — был направлен так высоко, мог раздробить Дитриху горло.

— Вот именно! — воскликнул посерьезневший Рюдигер. — Это Божья воля. После я пойду и поставлю свечу перед иконой святого Георгия.

Герлин рассмеялась.

— Этого недостаточно, нам нужно по крайней мере вышить для него алтарный покров. И я охотно сделаю это. — Она почувствовала комок в горле. — Прости, Рюдигер. Я… я плохо о тебе думала.

Рюдигер отмахнулся.

— Ах, да ладно! Если бы я не обманул тебя, то мне не посчастливилось бы провернуть все это с Роландом. Мне только жаль, что Дитрих разочаровался во мне. Но мы не можем посвятить его в эту тайну!

Герлин покачала головой.

— Да, не можем. И мне жаль, что сегодня вечером я не могу пригласить тебя в круг рыцарей, когда я и Дитрих будем произносить клятвы. Ты заслужил этого — и не только потому, что ты мой брат.

Рюдигер рассмеялся.

— Этого уже не изменишь. Но я буду наблюдать за церемонией снаружи. А ты… может, ты сможешь поговорить с отцом… Я не хочу, чтобы он разочаровался во мне. — Он подошел к Герлин и обнял ее. — Я надеюсь, ты будешь счастлива, сестра.

Герлин также обняла и поцеловала его.

— Я уже счастлива, Рюдигер. Я стану женой графа и мой брат — благородный рыцарь!

Глава 11

Время до вечернего пиршества Дитрих провел в своих покоях. Он пребывал в эйфории после победы, однако также чувствовал себя изнуренным. После удара пики и падения с лошади вся левая сторона его тела болела, а еще результатом беспрерывных атак Роланда стали несколько ссадин.