Клятва рыцаря
Шрифт:
Герлин прислушивалась к отдаленным звукам песнопений и молитв, однако затем ее охватил ужас — пение монахов приближалось. До этого момента она не слышала ничего о ночной процессии, однако, возможно, в этот день монастырь чествовал какого-либо святого… Герлин накинула на себя темный плащ и поспешила наружу. Она посмотрела в сторону церкви — действительно, оттуда приближалось шествие монахов. Некоторые несли факелы, один из них нес крест. Монахи явно намеревались обойти вокруг монастыря. И где-то в его стенах Мартинус развлекался с Марией!
Герлин начала лихорадочно размышлять, что она могла сделать. Стоит ли ей отыскать Марию и Мартинуса? Она внезапно может натолкнуться на монахов. Ее заподозрят в том, что она шла к месту ночлега мужчин, однако навестить супруга было, несомненно, простительным грехом. С другой стороны, она не должна была привлекать внимание к себе и Соломону. До сих пор никто не спрашивал у них, кто они такие, однако если начнутся неприятности…
Герлин терзали сомнения и страх — и в этот момент процессия остановилась, очевидно, встретив на своем пути препятствие.
Герлин различила, как из тени, падающей от стены, возникла фигура мужчины в темном плаще…
— Простите, простите, почтенные братья, но прошу вас, остановитесь! Мой мастер…
Герлин нахмурилась. Леопольд? Мартинус выставил его в качестве караульного? Но нет, умоляющие интонации, мягкий тембр этого голоса явно принадлежали не хрупкому ученику астронома. Это был вкрадчивый голос Авраама, а такую интонацию он использовал, продавая рыцарям реликвии.
— Мой мастер ведет в саду разговор со своим святым заступником, — заявил Авраам.
Настоятель удивился:
— Господин Мартинус? Ночью?
— Понимаете, — начал объяснять Авраам, — мой мастер рассказывал о том, что в Вене при свете звезд ему явился святой Мартин. С тех пор он каждую ночь долгие часы проводит в молитвах, мой несчастный господин. Он мало спит, его здоровье уже заметно пошатнулось, однако его душа постоянно требует встречи с епископом Тура. Я только что слышал его молитвы, вознесенные к небу, — он уже не в себе, видно, переусердствовал в стремлении к духовному просвещению. Поэтому, прошу вас, не пугайте его! Дайте мне время, и я выведу его из этого состояния. Он наверняка захочет…
— Мы восхваляем основателя нашего монастыря Бернарда Клервосского, которому сегодня исполняется пятьдесят восемь лет, — сообщил настоятель. — Мы поставили в саду памятный камень в его честь.
— …принять участие в праздновании! — выпалил Авраам, перебив настоятеля. — Только позвольте мне его отыскать.
Авраам развернулся и поспешил в сад. Герлин молилась, чтобы Мартинус и Мария уже заметили процессию и хотя бы оделись. Ее опасения оказались напрасными. Всего мгновение спустя после исчезновения Авраама появился магистр Мартинус. Он выглядел загнанным в угол и сбитым с толку, когда настоятель заговорил с ним о молитвах, однако принял приглашение монаха присоединиться к процессии. Похоже, что по крайней мере он был в безопасности. Однако где же Мария?
Герлин тихонько вернулась к кладовой, стараясь не попасться на глаза монахам, — и чуть не столкнулась у входа с Авраамом и Марией. Юноша натянул на лицо капюшон просторного плаща таким образом, что его светлые волосы не были видны. А маленькая изящная Мария в белой рубашке почти полностью укрылась под полой его плаща. Авраам прижимал ее к себе, она дрожала всем телом.
Герлин затащила обоих внутрь. Марта как раз поднималась со своей постели.
— Ну и ну, это что-то новенькое! — усмехнувшись, воскликнула она, узнав Авраама. — Ты уже нашла себе другого, маленькая потаскуха, с кем будешь смотреть на звезды?
Авраам не удостоил ее даже взгляда. Он снял плащ и улыбнулся Герлин.
— Было тесновато! — заявил он. — Но разве святой Мартин не был обязан своей славой также и умелому обращению с плащом?
Герлин хлопнула себя по лбу и налила немного вина перепуганной девушке. Мария жадно выпила и наконец-то снова могла говорить.
— Господин Мартинус заснул, — жалобно начала она. — Он лежал на моем платье, я долго не могла разбудить его, и я слишком поздно услышала пение. А потом он убежал, когда понял, что к нам приближается процессия. Я хотела… я хотела укрыться где-нибудь в темноте, но в белой рубашке… мне негде было спрятаться, они чуть не обнаружили меня, я…
— Все уже хорошо, — успокаивал ее Авраам нежным голосом. — Вы теперь со мной… Госпожа Линдис, мы не могли уйти дальше, пока монахи не пройдут мимо, я мог только спрятать Марию под плащом и прижаться к стене. Они нас не увидели… Хвала Вечному, что они не установили памятный камень в честь основателя своего монастыря на грядке с петрушкой!
Герлин едва не рассмеялась, однако в то же время ее бросало то в жар, то в холод: называть Бога «Вечный» было еврейской традицией! К счастью, обе женщины об этом не знали. Похоже, Марта вообще не слушала, что он говорит, а Мария сконфуженно смотрела на своего спасителя.
Между тем девушка взяла себя в руки. Она повернула к Аврааму свое красивое лицо.
— Я от всего сердца благодарна вам, господин Константин! — глухим голосом произнесла она. — И я… я могу объяснить… почему… — Мария замялась. Ее присутствию в саду было только одно объяснение. Теперь ей никого не удастся обмануть.
Авраам покачал головой:
— Вы не должны ничего объяснять, Мария. Несомненно, у вас на то были самые что ни на есть важные причины. Возможно, господин Мартинус обессилел во время молитвы в саду?
Марта фыркнула.
— И вы натолкнулись на него по дороге в уборную? — продолжал Авраам.
Герлин в который раз была поражена его находчивостью.
Мария залилась краской.
— Ну… что-то вроде того, — прошептала она.
Авраам поднял руки, словно сдаваясь.
— Так вот в чем дело! Да от этого господина можно ждать чего угодно! Но мне следует идти, госпожа Линдис… госпожа Марта… Мария… — Последнее имя Авраам произнес хриплым голосом. — До завтра.
С этими словами он снова закутался в плащ и, сначала выглянув за дверь, вышел наружу. Аврааму следовало быть осторожным: вскоре монахи будут возвращаться. Однако, возможно, он встретит процессию еще у памятного камня, установленного в честь Бернарда Клервосского. Тогда ему не придется объяснять свое внезапное исчезновение…