Клятва ворону
Шрифт:
– Ренхильд и Росалия догонят нас, я сопровожу вас, госпожа.
Советник сел на каурого жеребца и тронул поводья. Стражники поспешно распахнули перед ними ворота. Сразу за ними начиналась городская улица, мощенная серым камнем. Кветка ехала бок о бок с Рольдом, во все глаза глядя по сторонам.
Дома были сложены из сероватого камня и крыты глиняной черепицей, но чем дальше они удалялись от замка, тем проще становились дома - люд победнее селился ближе к окраинам. Первый ярус домов здесь был сложен из камней, а второй - из деревянных балок, заполненных глиной и соломой, чисто побелен и вместо черепицы покрыт потемневшей от времени соломой.
По улочкам мимо кёнигин и советника катили повозки и сновали люди. Завидев Рольда, встречный люд приветливо кланялся и с любопытством взирал на Кветку: что за юная госпожа едет с советником кёнига? Рольд, зная каждого жителя Сванберга в лицо, успевал отвечать на все приветствия и перекинуться парой словечек. Кветка вертелась по сторонам, стараясь рассмотреть всё, как следует: беседующих на дороге кумушек, торговцев с корзинами рыбы, стайки беловолосых ребятишек.
Улица привела их на небольшую площадь с большим каменным колодцем посередине. На вид колодец был очень стар. Кветке показалось, что сквозь зеленый мох проступают полустертые руны.
На площади прямо с телег шла бойкая торговля: здесь продавались и мясо, и рыба, и зерно с овощами, и соль с пряностями. В домах на первых ярусах были открыты лавки с разной утварью, тканями, оружием и украшениями. Вокруг было шумно и многолюдно, лаяли собаки и ржали лошади. В воздухе смешивались запахи соломы, навоза, рыбы и пирожков.
– Это главное торжище Сванберга, моя госпожа. Сюда приезжают торговцы со всех сел окрест, едва открываются городские ворота, и уезжают перед самым их закрытием. Но сегодня ворота не закроются совсем: на улицах горожане будут дальше праздновать свадьбу. Обычай требует, чтобы все желающие могли гулять в мэтзелях и на улицах столько, сколько им заблагорассудится, славя союз кёнига и кёнигин.
Кветка внимательно слушала советника, отмечая схожесть родных обычаев с обычаями Гримнира. За торговой площадью возвышался еще один храм, гораздо больше того, что был в замке.
Рольд с довольной улыбкой наблюдал, с каким радостным изумлением взирает Кветка на торговую толчею вокруг. Рольд окликнул её, когда они подъехали к дубовым воротам каменного дома, чьи окна с тяжелыми ставнями смотрели на площадь. Кёнигин не ожидала, что советник живет в столь шумном месте. Кветка спешилась, и двое слуг тот час увели её лошадь. У крыльца дома их ждали Росалия, Ренхильд и три дочери Рольда.
– Разве вы не следовали за нами?
– изумилась кёнигин.
– Рольд поехал длинным путем, чтобы вы смогли увидеть город, - улыбнулась Росалия.
Рольд поклонился и повел Кветку под руку в дом. За ними последовали все остальные. Они вошли в просторные покои, стены которых были обшиты деревянными резными досками. На стенах висели тканые ковры, доспехи и оружие, какого ей еще не доводилось видеть. Коврами были застелены резные лавки у стола. Сам стол был накрыт хлебосольными хозяевами для дорогой гостьи. Обычай требовал как следует угостить гостью. Кветке отвели место подле хозяина дома во главе стола. Пока слуги вносили яства, одна из дочерей хозяина, достав из сундука гусли, принялась негромко играть, услаждая слух гостьи. Две младшие дочери, поначалу робевшие в присутствии кёнигин, понемногу осмелели. Самая младшая, которой едва ли было десять лет, вышла на середину комнаты и принялась неспешно кружиться под звуки струн. Она явно подражала придворным дамам, держа подол голубого платьица кончиками пальцев. Девочка была очень похожа на Росалию: рыжеволосая, с ясными глазами и россыпью веснушек на щеках. Родители, Ренхильд и сестры с умилением любовались ею. Заметив это, она немного смутилась, и, подбежав к отцу, по-детски забралась к нему на колени. Кветка впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности, словно она вновь оказалась в отчем доме.
– Как твое имя?
– шепнула Кветка с улыбкой, пока Рольд отвлекся, давая распоряжения.
– Ивея.
– Это тебе, Ивея.
Кветка вложила в маленькую ручку серебряный гребешок с обережным узором. Подарок Кветки был с радость принят и тут же пущен в ход. Немного погодя, когда за столом принялись за еду и неспешные разговоры о податях и урожае Сванберга за последние двадцать лет, Ивея незаметно пробралась к кёнигин и тронула её за рукав. По-детски открыто и прямо глядя на Кветку блестящими глазами, она протянула девушке кожаный шнурок с серебряным вороном.
– Это тебе. Она волшебная! Мне её дал сам Орвар!
– гордо сказала маленькая госпожа.
Кветка тут же надела отдарок на шею в знак того, что ответное подношение ей пришлось по нраву. Она не успела спросить её, кто такой Орвар, подарком которого Ивея так гордилась.
После трапезы Рольд проводил гостью в смежные покои. Кветка понимала, что советник желает побеседовать с ней с глазу на глаз. Едва они остались наедине, Рольд пригласил её взмахом руки к широкому столу, на котором была расстелена кожа тонкой выделки, а на ней красками нанесены узоры. Приглядевшись, Кветка поняла, что перед ней не узоры, а горы, реки, моря и города, как если бы она обозревала землю с высоты птичьего полета.
– Моя госпожа, - решительно начал он.
– Дозвольте мне сейчас рассказать вам о том, что должно остаться в тайне, ибо если кто-то прознает о словах, что я намереваюсь произнести, это может стоить жизни не только мне, но и моим домочадцам.
Темные глаза Рольда тревожно сверкали, а все тело было напряжено.
– Говорите, благородный Рольд, - поспешно разрешила Кветка.
– Моя кёнигин, мои предки живут на этой земле сотни лет, и всегда служили процветанию Гримнира. Правление династии Рагнов стало золотым временем для Гримнира, но потом её уничтожил Игмар, и с тех пор его потомки почти обескровили этот край, процветания которого я жажду также, как счастья для моих детей!
Рольд, все еще статный и крепкий, сцепил пальцы так, что зазвенели драгоценные перстни.
– Я мог оставить всё и уехать далеко отсюда, но как оставить землю, которую поливали потом и кровью мои пращуры сотни лет?!
– в словах советника зазвенели затаенные горечь и боль, эхом отозвавшиеся в сердце Кветки.
– Когда слова купцов о богатстве и мощи далекой страны Негжи дошли до ушей Гермара, он решил сосватать дочь Воибора. Не скрою - его целью было приданое, а не ваши добродетели. Я много слышал о Воиборе и его дочери... Я считал, что слух о ваших добродетелях весьма преувеличен, но увидав вас воочию, мне стало ясно, что ваш ум, красота и добрый нрав намного превосходят всё то золото, что Гермар получил от вашего батюшки. Я не могу допустить, чтобы свершились его гнусные замыслы, потому что вы и есть та, что послана богами из далеких земель для возрождения Гримнира. Я верю в это всем сердцем! Моя госпожа, Хельгот изменил путь, боясь не разбойников, а кёнига, который намеревался напасть на вас под личиной разбойника, и, погубив вас, завладеть золотом.
Рольд со смятением наблюдал за ответом Кветки и не заметил на её лице ни страха, ни отвращения, ни возмущения. Она медленно отошла и распахнула тяжелые ставни, впустив ветерок и звуки торжища. Румянец сбежал с её щек. Скрестив на груди запястья с серебряными тонкими браслетами, она задумчиво смотрела куда-то вдаль.
– Я догадывалась, Рольд. Ренхильд намекнула мне об истинных причинах нашего союза.
– Я знаю, что произошло после свадебного пира, и о тех словах, что вам пришлось услышать от Гермара. Кветка, это позор для всего рода Гермара, а вместе с ним и для Гримнира. Это неслыханное дотоле дело! Главы благородных родов возмущены его проступком!