Клятва ворону
Шрифт:
Кветка, подавленая и оглушеная, почти не слушала Йохна, а только наблюдала за лицами собравшихся людей. Молоденькие девицы сидели бледные, с широко раскрытыми глазами, словно кара вот-вот настигнет их. Кто-то истово молился, закрыв глаза и встав на колени. Один из вельмож слегка задремал, клюя носом. Кёниг со скучающим видом слушал проповедь, рассматривая драгоценные перстни на своих пальцах.
Наконец, Йохн повернулся лицом к алтарю и затянул молитву. Обряд явно затягивался, ибо Гермар едва скрывал раздражение при взгляде на храмовника.
– Гермар, я обращаю к тебе сии светлые слова!
– прогремел Йохн.
– Перед тобой стоит та, что будет зваться твоей женой! Достойна ли она быть подле тебя?
– Да.
– В знак нерушимости этого союза, обменяйтесь перстнями...
Рольд подал кёнигу кольцо со зловеще сверкающим изумрудом. Кветка протянула руку. Гермар неловко принял кольцо из рук советника, и кольцо выпрыгнуло из рук кёнига, звонко покатившись по каменному полу. И Рольд, и Йохн, и Гермар ринулись за кольцом, путаясь в длинных накидках. Кольцо, увернувшись от жадных рук ловцов, пару раз подпрыгнуло и юркнуло в щель между плит. Все ахнули. Воистину, дурной знак!
Гермар поднялся красный от злобы и прошипел:
– Продолжайте!
Рольд достал второе кольцо и дрожащей рукой передал Кветке. Та спокойно надела перстень с рубином на правую руку кёнига.
– Отныне вы муж и жена!
– величественно заключил Йохн.
В подтверждении этого на верхнем ярусе торжественно запели несколько голосов еще болеё унылую и протяжную молитву. Рольд и остальные присутствующие склонили свои головы перед кёнигом и Кветкой. Все кроме Йохна, который всем своим видом показывал, что величие земных правителей для него пустой звук. Кветка окончательно растерялась, не ожидая столь стремительного окончания обряда, на котором её даже не спросили о желании стать женой Гермара. Она в смятении наблюдала, как по знаку кёнига Йохн взял с алтаря подушку алого бархата с небольшим золотым венцом, лежащим на ней.
Гермар поднял венец высоко над головой, показывая всем.
– Клянешься ли ты, Эмбла, стать достойной кёнигин Гримнира, делая всё для его процветания и спокойствия?
– пропел Йохн.
– Клянусь...
– выдавила Кветка.
– Во славу Гримнира!
– крикнул Гермар и возложил венец на голову Кветки. От неё не укрылась его кривая ухмылка.
– Слава Гримниру!
– Слава кёнигин!
– Да здравствует Гермар!
– неслось отовсюду.
Под сотрясающие каменные своды возгласы и тонущие в них песнопения, кёниг повел Кветку к дубовым дверям. Он держал её вытянутую руку за кончики пальцев. Со всех сторон на них летели пшеничные зерна, застревавшие в складках одежды. Наконец они вышли во двор замка, где некуда было ступить от вельможных гостей. Перед Кветкой мелькало множество лиц и пестрых одежд, все угодливо кланялись и спешили посторониться перед риттерами, расчищавшими дорогу для молодой четы.
Кёниг и новоиспеченная кёнигин первыми вошли в просторную залу, где были накрыты столы для свадебного пира. У стены на небольшом возвышении стоял стол для жениха и невесты, а внизу множество столов для гостей, меж которых сновали слуги с подносами. На каменном полу были разбросаны свежие благоухающие травы, а тяжелые ставни были распахнуты, впуская в зал яркий солнечный свет. Несмотря на летний день, огромный очаг жарко горел, и в нем на двух вертелах жарились оленьи туши. С деревянных перекладин под потолком залы вниз спускались полотнища с гербом рода Игмара. Едва войдя в залу, Гермар отошел от невесты, и верный Рольд проводил её к столу, придвинув госпоже резной золоченый стул. Гости суетливо рассаживались за громоздкие дубовые столы, двигая скамьи. Гермар, отдав несколько распоряжений, сел во главе стола рядом с Кветкой. С его стороны за стол сел храмовник Йохн, и высокий черноволосый риттер в праздничном алом платье. Слева от Кветки сел Рольд с Росалиной. Слуги тут же наполнили кубки. На столе перед Кветкой стояли еще горячие запеченные гуси, пироги и множество неизвестных ей яств. Она вспомнила, что голодна, но родные обычаи запрещали невесте что-либо пить за свадебным столом, к тому же на ней был покров.
– Госпожа, обычай запрещает невесте пить вино и притрагиваться к яствам...- прошептал Рольд.
– Но если вы будете испытывать жажду, есть кубок с водой.
Кветка кивнула в ответ. Что ж, она была голодна, но ей кусок не лез в горло при виде такого множества людей. В зале было не протолкнуться от гостей и слуг. Стоило Гермару подняться с кубком в руках, как разговоры и шум окончательно смолкли. Все с тем же мрачным взглядом в черном одеянии он вовсе не походил на счастливого жениха.
– Я приветствую всех тех, кто прибыл на мою свадьбу. В Гримнире рады гостям, и пусть этот союз послужит процветанию Гримнира!
– Гермар медленно осушил до капли внушительных размеров кубок.
– Да ниспошлет Единоликий мир и процветание Гримниру!
– Слава Гермару!
– Да здравствуют Гермар и Эмбла!
– кричали со всех сторон, поднимая вверх кубки, наполненные вином.
Кветка случайно встретилась взглядом с темноволосым риттером, сидевшим подле Йохна. В его темных глазах, обращенных на неё, полыхала холодная ненависть. Она вздрогнула от неожиданности, и, когда тот отвернулся, чтобы наполнить кубок, она внимательнее присмотрелась к нему.
Темные вьющиеся волосы незнакомца спадали на плечи, резко очерченные скулы и поджатые губы придавали его лицу выражение жестокости. В отличие от Гермара он был статен и широкоплеч. Даже на свадебном пиру при нем был меч. Его бегающий взгляд из-под густых черных бровей настораживал.
Когда гости принялись за еду, и зал вновь погрузился в шумные разговоры, Кветка, улучив миг, когда Гермар о чем-то говорил с Йохном, спросила Рольда:
– Кто этот темноволосый риттер подле Йохна?
Рольд, словно подбирая слова, несколько мгновений смотрел то на Кветку, то на незнакомца.
– Это риттер Дагвор, моя кёнигин. Друг вашего мужа, его ближайший соратник и советник...
Кветка старалась не смотреть более на Дагвора. Что-то в его облике настораживало и отталкивало, хотя он был молод и хорош собой. К тому же его полное ненависти выражение лица вовсе не почудилось ей. От этих мыслей невесту отвлекло появление шумной пестрой толпы.
Разом заиграли свирели и зазвучали бубны. Внизу у подножия стола молодой четы скакали и плясали люди в ярких одеждах. Гости вскакивали с мест, громко смеясь. Тем временем мужчины и женщины, не переставая плясать и кувыркаться, разошлись в разные стороны, и на середину вышел молодой светловолосый мужчина с гуслями в руках.
– Это шпильманы, бродячие певцы, танцоры и сказочники, - благодушно улыбаясь, шепнул Рольд.
Кветка взглянула на шпильмана с гуслями и тот час узнала его. Певца Ульриха и его людей она встретила на одном из постоялых дворов, где Хельгот решил остановиться на ночь. В тот вечер в мэтзеле - как называли харчевни и постоялые дворы в Северных пределах - праздновали приход весны. Народу набилось с лихвой, служанки не успевали разносить пиво и закуски. Хельгот позволил Кветке спуститься вниз. В мэтзеле было шумно и весело: смех, звон кубков, песни, звуки барабанов и свирелей. Кветку усадили в дальний угол под присмотром трех суровых риттеров. Но кувшины с добрым пивом заставили повеселеть и подобреть весь отряд Хельгота.