Клык и коготь
Шрифт:
– Они устают очень быстро, даже опытные, полные сил! Что же говорит о такой крохе! Ты не смог объяснить ему то, что требовалось – и он выплеснул все силы в огромном прорыве.
– А ему это не навредит?
Клайон улыбнулся.
– Если не умрёт – то нет. Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Твой малыш только что открыл в себе огонь – а это нелегко большинству этого непоседливого племени – нужен присмотр старших, их пример и опыт. Это удивительно! Твой малыш жутко талантлив!
Макс нежно погладил бельчонка.
– Он –
Молодой хлой ухмыльнулся.
– Ну, это ты здорово загнул. Твоя реакция превосходит реакцию обычного зверя. Да, ты не осознаёшь своей природы но она тем не менее есть. Давай сейчас просто побегаем по дороге. Троя задача – не пытаться догнать меня, а почувствовать себя, свои лапы, касаться земли нежно, словно лаская их подушечками пальцев. Ощути, как твои мышцы пружинят, как наливаются силой перед каждым прыжком… И тогда ты сможешь догнать меня!
Макс ещё пытался вникнуть в смысл сказанных слов, как чёрный волк огромным прыжком преодолел ограждение – и теперь сидел на дороге, весело скалясь. Сибиряк вздохнул – и, аккуратно пройдя меж проволочными ежами, принялся менять шкуру.
Со стороны это смотрелось забавно. Земляне вовсю веселились, тем более что оборотни кружили вокруг стоянки, не отходя далеко; казалось, что чёрный и бурый звери просто устроили чехарду на дороге. Чёрный отбегал, садился. Ждал, когда бурый его догонит – и, досадливо помотав головой, принимался жестикулировать лапами, скребя ими по земле – и, превратившись в вихрь энергии, вновь отлетал на пару десятков метров в сторону.
Никогда ещё Макс так не злился. Клайон словно издевался над его слабостью и неуклюжестью – он передвигался со скоростью молнии, оказываясь то впереди, от далеко сзади пыхтящего медведя; и приходилось разворачиваться догонять, пытаясь при этом ещё что-то почувствовать уставшими после дневного перехода лапами. Кода же проводник начинал показывать, аккуратно касаясь земли, как именно он отталкивается от поверхности, совершая гигантские прыжки, не приминая и клочка пыли, сибиряка просто начинала трясти. Прыжки в его исполнении были чем-то неуклюжим и неловким – со стороны их временного бивака то и дело доносились смешки, а то и откровенные взрывы хохота.
– Наступать нежно! Словно лаская землю… – Он старался, но тяжёлая лапа раз за разом впечатывалась в грунт, словно готовясь сокрушить кого-то. Макс помотал головой, и сошёл с дороги на лесную траву, густо росшую у обочины – побежал пару десятков шагов, грустно посмотрел на вывороченные пласты земли – и, ссутулившись, вернулся на желтеющую ленту. Не бегать ему подобно лисице, легко отталкиваясь от травы, не приминая её, не скользить бесшумной тенью, почти незаметной на фоне вечно меняющихся теней леса… Его удел – ломиться напролом, распугивая мелкую живность и предупреждая всех о своём присутствии шумом и грохотом переворачивающихся камней, ломающихся
– Атакующий танк! – Макс вскочил, припоминая слова своего хорошего приятеля, так называвшего особый, совершенно не похожий на другие стиль бега – стиль, основанный на силе, а не на ловкости.
Хлоп! Тяжёлая лапа ударила в землю – ударила твёрдо, не пытаясь казаться нежной и мягкой и пружинить подобно травинке – но заставляя саму землю быть такой. Удар! Ещё один! Земля содрогалась под тяжестью мощных лап, послушно отдавая свою силу, свою энергию огромному зверю. Мышцы, и без того уставшие за день, взвыли, потрясённые непомерными требованиями, но отступили перед неукротимым напором, сдавшись на милость зверя. Быстрее! Ещё быстрей! Макс не видел потрясённого взгляда Клайона, изо всех сил пытающегося удержаться рядом, но безнадёжно отстающего – он бежал, наслаждаясь силой, разбивая грудью застоявшийся воздух, превращая его в ветер – и тело уже неслось само, полное внутренней силой. Когда же человек внутри животного опомнился, ему пришлось приложить усилие, что бы погасить скорость, остановится и, развернувшись, встретиться с потрясенным взглядом карих глаз обернувшегося проводника…
– Здорово! – Клайон искренне радовался за друга, захлёбываясь словами и эмоциями. – Я слышал о таком, но никогда не видел. Скорость за счёт силы, энергия вместо лёгкости… В таком состоянии можно разбивать гранитные валуны, словно перезрелые овощи, бегать под водой, не замечая отсутствия воздуха, прыгать, подминая под себя землю… Хотя кому я это рассказываю!
Молодой хлой пытался сказать ещё что-то, но тут со стороны стоянки взвился в воздух тонкий крик перепуганной девушки.
Мышцы взвыли, мироздание застучало в висках тугими молоточками, деревья по обочинам дороги слились в пёструю зелёно-фиолетовую ленту. Клайон, изо всех сил пытающийся не отстать, со странным восторгом наблюдал, как на нерушимой дороге возникают и тут же тают отпечатки крепких медбвежьих лап…
Несколько коричневых фигур, выскочивших из-за зарослей, торопливо перескакивали через ограду, способную удержать любого хищника. Вадим, размахивавший торопливо выхваченной из костра веткой, пытался их задержать – но не преуспел в этом. Фактически, никто даже не притормозил – ветка хрустнула в челюстях одного из зверей, не обратившего на огонь никакого внимания, и вырвавшего её из рук человека, подобно обычной палке. Огонь вспыхнул и потух, рассыпаясь безобидными искрами, Рука парня окрасилась кровью – дико завизжала Мадлен – и тут, сметая проволочные ежи, на бивак влетел бурый ком рассвирепевшего меха. Коричневые звери, как один, оставили людей и бросились на серьёзного противника. Двое повисли на боках, один – самый ловкий и удачливый, чья морда уже была окрашена кровью – метнулся к горлу. Завалить, загрызть это непонятное созиданье – а уже потом не спеша расправиться с остальными!
Конец ознакомительного фрагмента.