Ключ к счастью
Шрифт:
Глава 17
Был ранний вечер, когда они подъехали к боковому входу дворца в Гринвиче. Здесь, со стороны проезжей дороги, в дворцовые ворота и из них входило и выходило множество народу: солидные торговцы, мальчишки-лоточники, кухарки и прачки, герольды и конюхи — все, в ком нуждались обитатели дворца.
— Буду ждать вас, как договорились, у причала ровно в восемь, — сказал Оуэн. — Сумеете освободиться к этому времени?
— Надеюсь, что да, — ответила Пен. — Принцесса имеет обыкновение рано отходить ко сну, а перед этим любит помолиться в одиночестве, читает
Вильям почуял знакомое стойло и неуклонно стремился туда.
— Буду совершенно счастлив, — заметил Оуэн, с неодобрением качая головой, — если никогда больше не увижу это невоспитанное животное. Оно не позволяет вам ни на минуту расслабиться.
— У нас в поместье он ведет себя превосходно, — заступилась за него Пен.
— Позвольте вам не поверить, миледи. Чем скорее вы покинете его спину, тем спокойнее буду я себя чувствовать. Слава Богу, сегодня мы с вами совершим небольшое путешествие по воде, а не верхом. Наденьте теплый плащ, вечером будет прохладно.
— Что, если я не успею к восьми? — с беспокойством спросила Пен.
— Подожду до девяти, позднее не будет смысла. Тогда перенесем на другой день.
— Нет, не надо переносить! — воскликнула она с дрожью в голосе. — Я не выдержу ожидания!.. Но где же мы будем искать? С чего начнем? У вас появились какие-то идеи?
Оуэн колебался. Весь день он старался избегать ее вопросов и прямых ответов на них, не желая доставлять ей правдой излишние мучения. Вернее, тем, что сам хотел считать правдой.
Ясные глаза Пен неотрывно смотрели ему в лицо, он не знал, куда деваться от этого взора. И не хотел больше прятаться.
— Да, — ответил он, — у меня есть некий план действий. Но он требует уточнений, и потому прошу вашего разрешения изложить его не сейчас, а позднее, когда мы вновь встретимся. Я никогда не делюсь своими планами, — прибавил он, — пока не отработаю их досконально. К этому меня приучила моя профессия.
Сопутствующей словам улыбкой он постарался в какой-то мере успокоить или отвлечь ее. В чем ему помог конь Вильям, начавший снова проявлять нетерпение: Пен пришлось уделить ему немало внимания.
— Хорошо, — сказала она, справившись со строптивцем, — увидимся в восемь на пристани.
— До встречи.
Он склонился с седла и легко коснулся ее губ. После чего повернул коня и поскакал обратно в Лондон.
Пен влилась в толпу людей, входящих в ворота, никем не узнанная добралась до конюшен, где отдала Вильяма на попечение конюха, вошла во дворец и поспешила, не останавливаясь для разговоров, в свою комнату.
Рыжий кот, как всегда, спал у нее на постели, свернувшись клубком. Он открыл один глаз и отвернулся, показывая недовольство столь долгим отсутствием хозяйки.
«Глупый кот, — сказала она ему мысленно, — ты же знаешь, я всегда возвращаюсь к тебе. Всегда…»
Она позвонила в колокольчик и вызвала служанку. Раздевшись, подошла к большому зеркалу, внимательно поглядела на себя: кружева помяты, подол юбки забрызган дорожной грязью.
Служанка была шокирована ее видом, а еще больше тем, что хозяйка не взяла ее с собой в Холборн, куда, как она полагала, та поехала — без нее и даже без самых необходимых
Кое-как оправдавшись перед верной Эллен, Пен с ее помощью переоделась в простого покроя платье из серого дамаста, украшенное высоким белым воротником с рюшами, натянула темно-серый капор и почувствовала себя на мгновение скромной монашкой. Но только на мгновение. Как бы то ни было, такой наряд вполне подойдет для появления у постели недужной и богобоязненной принцессы Марии.
— Эллен, — сказала она служанке, — я буду ужинать одна, когда возвращусь от принцессы, — и рано лягу в постель. Вы свободны до утра.
— Слушаю, миледи, — отвечала та. — О, чуть не забыла: лорд Робин несколько раз спрашивал про вас. Хотел знать, когда вернетесь. А я не знала, чего и говорить. Разве он сам не знал этого? И разве вы не виделись с ним в Холборне? Я ничего не поняла, миледи…
Эти не очень связные речи натолкнули Пен на мысль, что, похоже, Пиппа открыла Робину правду о том, куда и с кем она уехала, иначе он должен бы был считать, как и родители, что она пребывает у постели принцессы. Но что уж теперь говорить? Тем более Робин никогда и никому не выдаст ее, она уверена в этом.
Видимо, долго ей не удастся скрывать свои вынужденные отлучки, и, так или иначе, ее родителям, Робину, а быть может, и принцессе станет известно о ее обмане.
Если она сумеет найти своего ребенка, какое значение будут иметь все эти обманы?.. Ее поймут и простят.
А если не сумеет?.. Об этом страшно подумать…
— Я отправляюсь к принцессе, — сказала она и поспешила выйти из комнаты, пока Эллен не расстроила ее еще каким-нибудь сообщением.
Разноголосый хор приветствовал ее, как только она вошла В приемную. Из отдельных реплик она узнала, что после ее отъезда принцесса не вставала с постели и никого не хотела видеть, кроме любимой служанки и врача.
Еще ей поведали о том, что короля показывали из окна собравшейся толпе, но, когда люди увидели, как он выглядит, они онемели, а многие рыдали.
Пен слушала эти и другие сообщения, но все они были ей совершенно неинтересны. Ей казалось, человека, которого всего четыре дня назад могло заинтересовать рассказанное, больше не существует. Эти россказни и пересуды только мешали сосредоточить мысли на одном — на том, что будет происходить сегодня после восьми вечера…
И все-таки нужно включаться в жизнь вокруг нее, которая не прерывалась ни на секунду и в которой здоровье короля имело огромное значение — для принцессы Марии и для них всех. Слушая сейчас своих наперсниц, она с удивлением осознавала, что за все время путешествия с Оуэном ни разу не вспоминала ни о короле, ни о принцессе. Даже о своих родных.
— Прошу простить меня, — сказала она наконец, — я должна сообщить принцессе о своем прибытии.
С этими словами она вошла в покои Марии.
Ее госпожа выглядела хуже, чем при их расставании, и к Пен вернулось прежнее чувство беспокойства и участливости.
— Мадам, вы по-настоящему больны! — воскликнула она, подходя к постели.
— Ох, Пен, — проговорила та слабым голосом, — я так нуждалась в тебе все это время!
Пен взяла ее исхудавшую руку в свою.
— Вы не ели ничего необычного, мадам? — спросила она, скрывая истинную причину испуга.