Ключ к тайне
Шрифт:
За деревом и правда показалось шоссе, к сожалению, не слишком близко. Рада сделала вид, что не помнит собственного обещания, и побрела к дороге. Она села на обочину, погладила ладонью родной крупнозернистый асфальт в ямках и выбоинках. Потом вспомнила о том, что не каждый человек остановится, увидев на обочине то ли пьяную, то ли больную женщину в грязной одежде, и выползла на середину. Достала из кармана мобильник и сжала в кулаке. И потеряла сознание.
Сева вел машину аккуратно. Он никогда особо не спешил, но странным образом никогда никуда не опаздывал. И это хорошо, потому что Сева работал в службе доставки цветов. Привозил крупные партии из аэропорта или развозил заказы по магазинам, а иной раз и клиентам. Само собой, цветы – товар хрупкий, но если привозить к месту вовремя и обращаться с ними осторожно, то все довольны. Пусть денег
Дорога бежала, Сева насвистывал и, увидев впереди на асфальте темную кучку, засигналил, плавно сбрасывая скорость. Кучка не двинулась, и Сева затормозил. Теперь он видел – то, что сперва принял за большую собаку, оказалось некрупной женщиной. Сева пристально оглядел окрестности, не спеша покидать кабину. Слыхал он о таких номерах. Один лежит на дороге, изображая жертву, а подельники прячутся в кустах. Но, честно сказать, спрятаться тут было решительно негде – ни канавы придорожной, ни другого укрытия. Кусты росли далеко. И пока кто-нибудь от них добежит, водитель успеет в машину нырнуть. Прихватив на всякий случай ключи из замка зажигания и монтировку из-под сиденья, Сева вышел из машины. Еще раз огляделся. Подошел и присел рядом с телом. Девушка выглядела замученной и грязной, но живой: на шее билась голубоватая жилка. Возиться не хотелось, чумазая она какая-то, да и связываться с милицией – не дай бог. Но Сева был человек не то чтобы сильно верующий… но не мог он оставить девушку вот так на дороге. Черт знает, кто поедет да что случится. Вздохнув, он поднял ее на руки и, сопя, понес к машине. Что-то стукнуло об асфальт. Сева скосил глаза и увидел мобильник. Устроив бесчувственную женщину на переднем сиденье, он вернулся и, покрутив в пальцах телефон, нажал кнопку, повторяя последний набранный номер. Из телефона тут же понесся крик:
– Рада! Рада! Где ты! Рада, что с тобой!
– Это, мужик, слышь, без сознания твоя Рада, – сказал Сева, чувствуя себя неловко оттого, что огорчает невидимого собеседника. Вот ведь переживает…
– Ты что с ней сделал, урод? Да я тебя на кусочки порежу! – Тон говорящего мгновенно изменился.
Сева неодобрительно взглянул на телефончик, но раз уж назвался добрым самаритянином – терпи. Авось зачтется.
– Слышь, мужик, ты на меня не гони. Я твою девку нашел на дороге. Она лежала посреди шоссе. Думаю, ей нужен врач. Я еду в сторону города по пятнадцатой дороге. Через минут тридцать буду у Ивановки. Или сам подъезжай, или скорую вызови.
– Я приеду, – сказал мужчина. – Прости меня, человек хороший, я не знал. Я буду у Ивановки. Ты на какой тачке?
– Свою назови, я тебя узнаю, – сказал осторожный Сева. – Мне неприятности не нужны.
– Я буду на сером «ниссане», номер 876 КТ. Если не успею ко времени – сделай божескую милость, подожди минут десять. Не обижу.
Сева покачал головой. Вот что за люди, а? То «порежу», то «не обижу». Хоть бы спасибо сказал. Хотя если не обидит – тоже неплохо. Вернувшись за руль, Сева внимательно посмотрел на девчонку. Наверное, симпатичная, только грязная и замученная. Губы у нее потрескались, и водитель достал из бардачка пластиковую бутылку с морсом и стаканчик. Поднес его к бледным губам и попытался влить немного в рот. Морс потек по подбородку, неприятно похожий на кровь. Сева почесал в затылке, сунул руку под сиденье и достал прикупленный на вечер пузырь. Была у него слабость – Сева любил не водку, а сладкие, но крепкие ликеры. Вот и теперь купил себе к ужину «Бейлис». Он скрутил крышку и щедро плеснул в стаканчик с морсом. Пристроил голову девушки поудобнее, потом вспомнил, как это выглядит в кино, и довольно чувствительно похлопал ее по щекам. Она вздохнула и попыталась разлепить ресницы. Сева решил не упускать момента просветления и притиснул пластиковый край к зубам, приговаривая:
– Пей, ну-ка давай, пей скоренько!
Рот приоткрылся, Сева наклонил
Тот заставил ее допить лечебную дозу морса со спиртным, деловито убрал бутылку и термос и пристегнул пассажирку. Потом завел мотор и поехал. Девушка некоторое время смотрела на него, потом откинулась на сиденье и закрыла глаза.
– Эй, ты как? – забеспокоился Сева. – Ты не помри смотри. Я уж хахалю твоему позвонил, он скоро подъедет. Там уж сами решите, куда тебе – в больницу или как. Слышишь?
– Да, – прошептала девушка. – Простите, я просто очень устала.
– Ну, это ничего.
Остаток пути они проделали в молчании. Сева потихоньку включил музыку, и девушка благодарно ему улыбнулась. Говорить ей явно не хотелось, а в компании веселого диджея молчание не казалось таким напряженным.
Рада ни о чем не думала. Это оказалось таким всеобъемлющим – радость оттого, что она выжила, и усталость, которая на нее навалилась, что девушка просто дремала, слушая болтовню местного радио. Потом они приехали к въезду в деревню, и там уже стоял серый «ниссан», и около него нервно озирался Алекс. Осторожный Сева зорко огляделся, но ни милиции, ни бандитов поблизости не было, а потому он притормозил. Парень рысью метнулся к машине, распахнул дверцу, чуть с корнем не выдрал ремень и уволок девчонку к себе в машину. Потом, правда, вернулся и, сунувшись в окно, вложил Севе в кармашек рубашки купюру. Сказал:
– Спасибо тебе, шеф! – и побежал к своей машине.
Сева пощупал купюру – она была одна, но, когда вынул, оказалось, что она зеленая, то есть сто долларов, что существенно подняло ему настроение.
Алекс сел в машину и порывисто обнял Раду:
– Что случилось? Как же ты… Боже, я чуть с ума не сошел! Так испугался, когда эта штука начала закрываться и я не успел спуститься. Рада! Посмотри на меня! Едем к врачу?
– Не надо к врачу… лучше домой. Хочу в горячую ванну и спать.
– Спать? – Казалось, Алекс растерялся, но тут же взял себя в руки: – Да-да, все что угодно.
Он гнал машину, время от времени поглядывая на сидевшую рядом девушку. Рада дремала, не выказывая ни малейшего желания что-либо рассказывать. «Ничего, – сказал себе Алекс. – Я подожду. Надо, чтобы она пришла в себя».
Он поддерживал ее, пока они поднимались по лестнице, потом помог налить ванну, принес тетин халат, спросил, что приготовить поесть. Рада попросила молока, и он, загрузив ее в ванну, побежал в магазин. Потом поил молоком, полусонную вынул из ванны и отнес в кровать.
Рада заснула, свернувшись калачиком на постели, и Алекс, постояв над ней, пошел к дяде в кабинет. Взглянув на часы, достал мобильник, набрал номер и сказал:
– Все идет по плану. Нет, дальше пока не продвинулись, но я работаю. Завтра в обычное время.
Глава 12
Клаус сидел на песке и смотрел на море. Море было серо-синим, холодным, и по нему бегали пенные барашки. Просто удивительно, как люди могут здесь купаться. Он прожил недалеко от Балтики много лет. Ездил сюда сперва с дядей, а потом с приятелями и Терезой. Но ни разу не мог заставить себя войти в воду глубже чем по колено. Холодное и неприветливое море. И ветер, пробирающий холодом. Вот и сейчас – за спиной высокий берег, но ветер такой, что горит лицо и волосы чуть ли не парят над головой. Несмотря на шум волн и крики чаек, Клаусу казалось, что он пребывает в полной тишине.
Собственно, Клаус и приехал сюда за тишиной – подумать и принять решение. В городе было суетно и трудно найти время и место, чтобы остаться в одиночестве.
Он поерзал, потому что сидеть на портфеле было не слишком удобно. Он уже давно не расставался с этим кожаным монстром: вместительный и слегка потертый, плотно закрывающийся и с замочком – самое надежное, что он смог найти. Клаус купил его на барахолке вскоре после войны. Тогда было плохо с продуктами и люди меняли вещи на хлеб или картошку. Портфель продавала старушка, должно быть, жена какого-нибудь профессора. На ней было платье довоенного покроя, митенки и маленькая шляпка на седых волосах. Кроме портфеля старушка пыталась продать ка кие-то вазочки и статуэтки, но Клаус плохо разбирался в этом, да и не было у него лишних денег. Он купил портфель, сложил в него бумаги Карла и свои собственные и везде таскал с собой. Тереза то подшучивала над ним, то посматривала удивленно и в конце концов сказала, что если кто-нибудь еще обратит внимание на эту странность, то желающие заглянуть в портфель найдутся непременно.