Ключ от миража
Шрифт:
— Сажина Евгения, — сказал Колосов. — Много лет прошло с тех пор. Все это время Сажин вместе с матерью жил на Профсоюзной, в Черемушках. А с мая прошлого года, как нам удалось установить, он через свою фирму начал вести переговоры о покупке квартиры здесь, в доме на Ленинградском проспекте. Четвертый корпус как раз заселяли после капремонта, Сажин, видимо, знал об этом и решил вернуться в дом своего детства.
— Зачем? — спросил кто-то из прокурорских. Колосов секунду помолчал.
— Как мы установили из показаний сотрудников фирмы-риелтора, он намеревался купить свою прежнюю квартиру — шестнадцатую
— Но все, что мы о нем узнали, — угрюмо сказал Свидерко, — это всего лишь косвенные факты. Прямых улик причастности Сажина к убийствам Багдасарова, Бортникова и Зотовой по-прежнему нет. И, по моему мнению, в сложившейся ситуации имеется только одно средство, которое, возможно, добудет какие-то доказательства: это обыск у него дома. Обыск совершенно для него неожиданный и тотальный.
— Надо только, чтобы он не захлопнул эту свою железную дверь у нас под самым носом, — сказала Катя. — Ну что ж, думаю, соседке своей он откроет. Однажды я ему тоже помогла в этом самом деле — открывании дверей. Так что вряд ли он что-то заподозрит.
Колосов и Свидерко переглянулись. Катя поняла, что ее намек понят.
Было ровно девять часов вечера, когда она звонила в дверь одиннадцатой квартиры на четвертом этаже. Не только звонила, но и нетерпеливо и испуганно барабанила кулаком по мягкой дверной обивке.
— Откройте, пожалуйста!
Неторопливые шаги за дверью. Звякнула цепочка.
— Кто там?
— Это я, ваша соседка с пятого этажа, — Катя снова забарабанила в дверь так, словно за ней гнались серые волки. — Откройте!
— Что опять случилось? — Щелкнула задвижка, в замке повернулся ключ. Он открыл дверь.
Катя невольно посмотрела вверх — он ведь был очень высокий, почти под самый потолок, этот странный человек.
Сажин был дома один.
В комнате гремел телевизор — передавали хоккей. С кухни аппетитно пахло жареным мясом и крепким кофе. Сажин был в потертых джинсах и черной футболке. Узнав Катю, он распахнул дверь пошире.
— Добрый вечер, рад вас видеть. Ну, что случилось? Опять у нас в доме кого-то отправили на тот свет? — он невесело усмехнулся.
Катя всплеснула руками.
— Газом пахнет, вы не чувствуете? Очень сильно!
Сажин втянул ноздрями воздух.
— И правда, — нахмурился он. — Вот черт!
— Это у меня в квартире, у меня! То ли с плитой что-то, то ли с трубой, — Катя запнулась, так ей было страшно. — Я.., только что домой приехала, чувствую — газом пахнет на площадке, подошла к своей двери — еще сильнее несет. Я дверь открыла, а свет побоялась включить. А то вдруг электрическая искра и как все тут бабахнет!
— Ерунда, от искры ничего не будет, — Сажин потер гладковыбритый подбородок. — Не переживайте,
Сам он, однако, даже не выключил телевизора. Сдернул с вешалки куртку, набросил на себя, сунул в карман ключи от квартиры и вышел вслед за Катей, захлопнув дверь.
— Точно газом несет, — сказал он, поднимаясь по лестнице на пятый этаж.
— Это не дом, а просто какой-то кошмар! — воскликнула Катя. — У меня сил никаких уже нет, уеду я на той неделе отсюда. Не знаю, как вы тут жить будете. Я-то хоть снимаю, а вы тут все как на привязи, бедные.
— Да, что-то многовато испытаний для одного дома. Но… Скажите, девушка, а вы плиту не меняли?
— Да что вы? Какая была, такой и пользуюсь. Она же новая. И потом, для чего в съемной квартире плиту менять? — Ну, сейчас многие бытовую технику меняют.
— Да ну, это такая морока. Это ведь сначала надо разрешение получить в этом, как его…
— Где? — спросил Сажин машинально. Они стояли уже перед дверью Катиной квартиры. Сажин принюхивался, стараясь определить, откуда может идти утечка.
— Да в этом… В Мосгазе! — выпалила Катя.
Он обернулся к ней. На какое-то мгновение ей показалось — его лицо дрогнуло, в чертах его что-то неуловимо изменилось, но…
— Эта контора по-старому зовется? — спросил он. Катя открыла дверь ключом — темнота за порогом.
Тишина. Свет был везде погашен.
— Проходите, только, пожалуйста, осторожнее с электричеством! — она пропустила Сажина вперед, входя следом, прикрывая дверь, отрезая ему путь к отступлению.
— Ничего со мной, девушка, не бойтесь. Сейчас все наладим, — Сажин отлично ориентировался в темном коридоре. Нашарил выключатель.
Вспыхнул свет.
Из комнаты навстречу Сажину вышел Колосов. В коридоре стояли Свидерко и двое оперативников.
— Добрый вечер, Евгений Павлович, — произнес Колосов. — Будьте добры, отдайте нам ключи от вашей квартиры.
— Вот ордер на обыск, — Свидерко выступил вперед, предъявляя бланк, штамп и печать. — Сейчас мы спустимся к вам, и я приглашу понятых. Что же вы молчите? Вас не удивляет, что мы идем с обыском именно к вам?
Колосов забрал у Сажина ключи. Тот не сопротивлялся. Двое оперативников повели его на лестничную клетку. Проходя мимо Кати в узком тесном коридоре, Сажин посмотрел на нее с высоты своего роста.
— Я ведь шел вам помочь, — сказал он с упреком и презрением. — Для чего же вам потребовалась эта пошлая комедия?
Когда они все спустились на четвертый этаж, Катя поплелась на кухню, закрыла вентиль на газовой плите, вскарабкалась на высокий подоконник, настежь распахнула форточку. За окном в свете фонарей расстилался белый от снега двор — тихий и умиротворенный, как сельское кладбище.
Обыск длился более трех часов. Катя все это время сидела одна в своей темной пустой комнате перед телевизором. Она то и дело переключала каналы, но не видела и не слышала ничего. За стеной в квартире Вишневской пела Земфира. Ее голос прорывался через кирпичные стены — звук включили на полную громкость. Быть может, для того, чтобы заглушить какие-то иные звуки, а может, и нет.