Ключ от прошлой жизни
Шрифт:
– Мы готовы ко всему, – несколько бестактно прервала я его, боясь услышать отказ.
– Даже к этому, – он что-то набрал на своем компьютере и протянул нам. На небольшом, с ладошку, экране высветились цифры: от пяти до десяти.
– Что, лет? – в один голос воскликнули мы с Варварой, испугавшись, что адвокат имеет в виду срок заключения, который грозит Альбине.
– Да нет, тысяч долларов, – недовольно поправил нас Максим Петрович.
Мы переглянулись. Варвара всем своим видом демонстрировала, что она понятия не имеет, какие обычно гонорары предлагают адвокатам. Я была более осведомлена в данной области. Сумма была немаленькая, но выхода ведь никакого не имелось, и свобода
– Мы согласны, – ответила я за двоих. – Наверное, мы должны заключить договор и внести аванс? – предположила я, больше ориентируясь на свой богатый опыт ведения коммерческих переговоров с новыми клиентами по работе.
Вот уж никогда бы не подумала, что из исполнителя превращусь в заказчика, но обстоятельства вынуждали это сделать. Без знаний местной специфики вести расследование было сложно. Да и я, как телохранитель, продолжала нести ответственность за Птичкину. В общем, разорваться было сложно, хотя я не собиралась сидеть сложа руки в ожидании результата. Но на данном этапе озвучивать свои планы адвокату не следовало. Я не бедствовала и вполне могла себе позволить оплатить аванс за спасение Альбины.
– Да, – он извлек из своего кейса два экземпляра договора.
Я заполнила один из них на свою фамилию, предоплата составляла тысячу долларов. Таких денег у нас с собой не было, поэтому Максим Петрович предложил подвезти нас до банка, правда, выплаты немедленно не требовал, сказал, что отправится к нашей бедной Альбине, а все формальности мы с ним решим после, когда у него появится время, и он заедет в наш отель. Мы согласились, обменялись номерами телефонов, он записал все наши адреса, включая московские, и умчался, оставив нас у нарядного здания, надпись на котором оповещала прохожих о его денежно-кредитной функции.
Когда мы, наконец, вернулись в отель, меня взяло беспокойство, что после всего случившегося нас вообще могут выселить, ведь нашу подругу подозревают в зверском убийстве человека, который, судя по всему, тут работал аниматором и параллельно заведовал водным туризмом. Но, на удивление, администратор на ресепшене встретила нас еще более широкой улыбкой, чем в день заезда. Никто не шушукался за нашими спинами, и мы спокойно преодолели путь до бунгало, где в изнеможении повалились на диван в общей комнате.
– Ох, надеюсь, этот симпатичный Максим знает свое дело, и Альку отпустят, – зевая, протянула Варя.
– Скорее бы, – я даже закрыла глаза, представляя этот счастливый момент. В мыслях тут же нарисовался образ нашей горемыки, которая, заливаясь счастливым смехом, бежит нам навстречу, почему-то со стороны моря, поднимая ногами миллионы искрящихся на солнце брызг. Потом видение несколько померкло. Морская вода стала стремительно менять цвет, и из небесно-голубого, местами лазоревого, а где-то у горизонта совсем желтого от солнечного света, на глазах превращалась в темно-серое каменное пространство, в котором бесконечность водной глади стала стенами камеры, внутри которой, одетая в грязные лохмотья, грустно бродила, позвякивая железными кандалами на ногах, наша Альбина. Лицо ее было завешено лохматыми космами давно не чесанных волос, вдруг она со звериным рыком подлетела к металлической решетке, и я увидела ее несчастные, как у побитой собаки, глаза, в которых застыло выражение ужаса, она запрокинула голову и с нечеловеческим отчаянием в голосе закричала: «За что?»
В ужасе я резко села. Видение было настолько реальным, что мне стало страшно. Я понимала, что это был всего лишь сон, который неожиданно завладел мною, едва я позволила себе немного расслабиться на диване, но отделаться от кошмарного образа Альбины никак не могла. В мозгу лихорадочно закрутилась мысль, что я немедленно должна что-нибудь предпринять, чтобы помочь подруге.
Я обернулась и увидела, что Варя мирно спит рядом. Попробовала разбудить ее, но она никак не реагировала на меня. Тогда я принесла подушку, аккуратно подложила ее под голову Птичкиной, заботливо накрыла одеялом и ушла в свою комнату. Там я приняла душ, переоделась и решила пойти прогуляться вдоль моря, в надежде, что шум воды поможет мне расслабиться и хорошенько все обдумать. Но отправляться без моей подопечной не следовало. Я приготовилась ждать ее пробуждения, которое последовало довольно скоро.
Посвежевшие, мы выбрались на улицу. Проходя мимо ресторанов, мы почувствовали одновременно тысячи умопомрачительных ароматов, которые немедленно напомнили, что последний раз мы как следует ели больше суток назад. На часах было время ужина, и я не нашла никаких аргументов против того, чтобы не воспользоваться ситуацией и не подкрепить тающие силы общепризнанным способом.
В зале ресторана было довольно многолюдно. Люди весело переговаривались возле столов, которые ломились от всевозможных холодных и горячих закусок. Чувство зверского голода захватило нас, мы набрали по огромной тарелке еды, уселись за столик и принялись самозабвенно жевать. Но насладиться ужином в полной мере не успели. Деликатное покашливание возвестило нас о появлении Александра. Того самого, в чьем номере провела ночь Варвара. Она немедленно густо покраснела и отложила вилку, при этом во рту у нее уже размещался довольно большой кусочек цыпленка в чесночной приправе, который она усиленно старалась прожевать.
– Привет, могу я составить вам компанию? – спросил мужчина, преимущественно обращаясь к Птичкиной. Но та лишь страшно выпучила глаза, приготовилась что-то ответить и немедленно подавилась. Александр поставил свою тарелку, налил воды и протянул ей.
– Конечно, присаживайтесь, – любезно разрешила я, полностью игнорируя возмущенный взгляд, который устремила на меня Птичкина.
– Спасибо! – Он едва заметным жестом подозвал официанта, который не заставил себя долго ждать, и с угодливой улыбкой на лице остановился около нашего столика.
– Бутылку шампанского, – распорядился наш сотрапезник. При этих словах лицо Вари стало стремительно терять краски, превращаясь в белую маску. Очевидно, у нее еще были живы воспоминания о вчерашней попойке.
Александр все понял правильно, чуть наклонил к ней голову и тихо прошептал:
– Хочу провести небольшую работу над ошибками, – загадочно произнес он.
– Я пить не буду, – испуганно воскликнула Варвара, потом решила добавить значимости предыдущему высказыванию:
– Никогда!
Он не сводил с нее смеющихся глаз, она стушевалась под этим пристальным, смущающим ее взглядом и зачем-то выпалила с горячностью агитатора на трибуне:
– По крайней мере, шампанское в любом его проявлении, даже если бы передо мной сейчас окажется самый редкий и дорогой вид этого напитка!
Он улыбнулся и примирительным тоном произнес:
– Я все понял и ни к чему тебя не принуждаю, – тут он сделал паузу, так как вернулся официант и поставил на наш столик ведерко, наполненное льдом, бутылка в котором была полностью скрыта белоснежной салфеткой. Потом он как фокусник неизвестно откуда достал три хрустальных бокала на высокой резной ножке и торжественно опустил их перед нами на скатерть. Затем, после одобрительно жеста Саши, он вынул из ведра бутылку, промокшая этикетка на которой гласила по-французски «Вдова Клико». Официант ее с тихим шипением открыл и наполнил янтарной жидкостью наши фужеры.