Ключ
Шрифт:
Тот, кто виделся брату и сестре, как неясный чёрный силуэт на фоне тёмно-серых стен, сделал несколько шагов и оказался в круге света электрического фонаря. Он действительно был безоружен, хорошо одет и располагал приятной добродушной внешностью, чему способствовала приветливая улыбка на круглой доброй физиономии.
— Гёз?
— Дон Дульери?
Оба восклицания, прозвучавших одновременно, заставили мафиози отступить на шаг и смахнули улыбку с его лица, на котором смешались изумление, недоверие и страх. Справа и слева в черноте закоулков что-то шевельнулось, и даже лязгнула сталь, но Дульери сделал почти незаметный жест рукой и всё снова замерло.
— Н-нет, — сказал он, ещё раз внимательно оглядев пару, стоявшую под фонарём, — не могу вспомнить… Не знаю… Хотя, погодите! Вы сказали — «Гёз»?
— Ну, да, — подтвердил Огнеплюй, — тогда ты предпочитал, чтобы тебя так называли, а я был не против, потому что мне не было дела до твоего настоящего имени. А ведь я кое-чем тебе обязан — ты спас жизнь моего воспитанника, но не смог оживить его руку…
— Что? Не может быть! Но… Ты, кажется, был пониже ростом и в перьях? А звали тебя…
— Дети клана Самбульо, которому я покровительствовал, называли меня — Огонёк, — проговорил дракон в человеческом образе, — настоящее моё имя — Огнеплюй… Слушай, Гёз, если твоё предложение ещё в силе, то скажи своим громилам, чтобы помогли мне идти, а то Мег одна меня не дотащит!..
Дульери снова сделал неуловимое движение, и из мрака, как по волшебству, появились четверо здоровенных молодцов. Закинув за спины дробовики и автоматы, они, не тратя лишних слов, подняли Огнеплюя на руки и потащили в лабиринт замусоренных старых переулков.
— А меня вы тоже не можете узнать, дон Дульери? — спросила Мегги весело.
— Боюсь ошибиться!.. — Пожал плечами тот с виноватой улыбкой.
— А ведь мы встречались около двух месяцев назад!
— Вот как?
— Я тогда носила очки.
— Да? Кажется что-то…
— И была ростом в пятнадцать раз выше, чем сейчас.
Дульери встал, как вкопанный, потом медленно повернулся к девушке, глядя на неё как-то искоса, словно боялся, что она исчезнет, если он посмотрит прямо.
— Умная, любознательная, наивная и очень эмоциональная зелёная драконесса! — проговорил он ошарашено.
— Да, это я! — радостно воскликнула Мегги.
— И раз вы называете этого рыжего великана братом, значит он…
— Тоже дракон! Мы родные брат и сестра Драси, которого вы тоже знаете!
— Да. Знаю, — сказал дон Дульери с ноткой обречённости в голосе. — Вот это я попал, так попал! Но может быть всё к лучшему…
Глава 77
Сожгите её!
Бессчётных волн безбрежное движенье
Меж двух миров струит морская гладь.
Непостижимо для воображенья,
Ни взвесить, ни исчислить, ни познать…
Струями рек, покрыв свои долины,
Иль к небу устремив десяток гор,
Лесов, полей безбрежные равнины,
Земная твердь наш услаждает взор.
Но тот, кто к небу поднимает очи
Узреть, способен двойственный эфир.
Сияньем дня иль мраком тёмной ночи
Он покрывает этот грешный мир.
Но если мир поверхностей прекрасен,
Нерасторжим и в сущем триедин,
Каков же тот, что для живых опасен —
Манящий и ужасный мир глубин?
Как много тайн земля в себе скрывает!
И небо, чей загадочен покров,
И море… Но людей не подпускает
Создатель к тайнам скрытых тех миров.
Смирись, о человек! Имей терпенье.
Постигнуть мир глубин не твой удел.
Нельзя проникнуть в замысел Творенья.
Положен знаньям смертного предел!
— Вот оно!
Профессор Прыск и сеньор Самбульо посмотрели друг на друга, как это сделали бы мальчишки нашедшие клад.
— Всё здесь, — проговорил человеко-крысо-дракон. — Второй ряд… Десятый стеллаж… Вторая полка… Третье место…
— «Тайны скрытых миров!» — воскликнул дон Самбульо. — А ведь я помню эту книгу. Точнее сказать, я слышал о ней, потому что держать в руках такую редкость не приходилось. Это сочинение некоего падре Микаэля Рамиреса, скрывавшегося под именем — Михал Рамовски, который был профессором в университете Кракова и практиковал особые магические культы около столетия назад. В смысле — сто лет от моего времени. Тогда моя Родина была ещё под мавританским владычеством, и нам приходилось платить дань султану и Великому калифу… Если не ошибаюсь, трудами учёного священнослужителя заинтересовались мудрецы Большого Дивана при дворе Великого эмира в Гранаде, и даже пытались переманить его на свою сторону, отправив в Польшу специальных эмиссаров, но он предусмотрительно переехал в Голландию, забрав с собой свои труды. В руки исламских учёных попала лишь его лаборатория и какие-то забытые черновики. Местные власти не оценили этот «никчёмный хлам», и он был беспрепятственно вывезен в Испанию. Но история на этом не кончилась. В черновиках тех нашлись то ли многократно переправленные магические формулы, то ли какие-то заклинания, точно никто не знает, но экспериментируя с тем, что там было, алхимики и астрологи исламского владыки Испании вызвали катастрофу, в результате которой исчезла целая провинция. Чтобы не поднимать панику, было решено скрыть этот факт, а существование этой провинции предать забвению, и саму память о ней стереть из всех документов и летописей. Имя падре Микаэля тоже благоразумно перестали упоминать в пределах эмирата. Забвение — самая мудрая политика против неугодного учения или человека. Оно работает гораздо лучше, чем предание анафеме или публичные казни. Мученический ареол вокруг «побеждённого» противника постоянно напоминает о нём, вызывает интерес, будоражит любопытство. Рано или поздно поверженный воскреснет в лице своих последователей и подражателей. Но если прекратить о нём всякие разговоры, то сама память о таком человеке или явлении сотрётся в народе, превратится в легенду, сказку и вообще исчезнет. Либо оторвётся от реальности и перейдёт в разряд забавных небылиц. Так было и с падре Микаэлем, но здесь нашла коса на камень. В пределах мавританского владычества о нём забыли, но сам он продолжал работать где-то в цивилизованной Европе, и через сто лет его труды, в частности интересующая вас книга, попала в Испанию. Но тут за неё взялась Инквизиция, которая действовала и тупо, и грубо, и топорно. Поэтому я лишь слышал об этом труде, но не смог раздобыть себе ни одного экземпляра. И, тем не менее, эта книга сохранилась, и, по крайней мере, один том, каким-то чудом, попал в руки вашего капитана Барбаруса.
— Потрясающе! — проговорил профессор Прыск. — Я ведь мог встретиться с падре Микаэлем тогда, но узнал о нём намного позже. Вы не поверите — он ведь уроженец той самой провинции, которая исчезла! Теперь это отдельное измерение, в котором лично мне не терпится побывать. Судя по тому, что я о нём слышал, время там как-то по-особому законсервировалось. Или вернее, там теперь протекает своё время, независимое от времени мира, родного для этой провинции. Поэтому получается парадокс — падре Микаэль родился на несколько веков позже по отношению к земному времени, от того момента, когда действия горе экспериментаторов, основанные на неверном истолковании информации в черновиках, привели к возникновению Трещины в которую и провалилась провинция.
— Но это означает, — воскликнул дон Самбульо, которого нельзя было запутать пространственно-временными хитросплетениями, — что книга, написанная падре Микаэлем существовала рядом с ним уже тогда, когда он родился?
— И даже до его рождения, — согласился профессор Прыск. — Но мы не знаем историю того экземпляра, который попал в руки капитана Барбаруса. Он мог относиться к более позднему времени. Пожалуй, об этом стоило расспросить Библиотекаря, но по сути это информация второстепенная. Первостепенным является то, что с помощью этой книги я надеюсь распутать узел проблем, создавшийся из-за наложения отношений между влюблёнными на ход событий в нескольких мирах одновременно.