Ключ
Шрифт:
Внимательно осмотрев девушку с головы до ног, Огнеплюй осторожно вынул копьё из её рук, также придирчиво осмотрел его, потом извлёк из-за пазухи что-то длинное завёрнутое в тряпку, развернул и… Одним махом насадил золотой наконечник на тупой конец «копья Ахилла» и тут же прижал его к телу Анджелики!
Полыхнуло похлеще, чем тогда в подвале! Витражи в стрельчатых окнах под потолком собора и готическая роза над входом, вылетели, осыпав полицейских и бойцов Дульери градом осколков.
Тело девушки выгнулось дугой, глаза её распахнулись, рот раскрылся в страдальческом оскале, Анджелика вскрикнула, и… задышала! Мегги, Быкович и Фигольчик
Он шагал гневно и размашисто, таща за собой Драгиса, словно разгневанный, доведённый до крайности учитель, крепко провинившегося школьника. Так они прошли мимо отставшего от всех дона Дульери, который, присел на лавку, задумчиво раскладывая что-то у себя на ладони.
— Как же я ненавижу опаздывать! — ни к кому не обращаясь, проговорил мафиози, перебирая кусочки разбитого пулей козлиного рога, который Драгис Драговски сбил серебряной пулей со лба Анджелики. — Эх, кто бы знал, что на самом деле мог этот артефакт!.. Вот же… варвары…
Глава 98
Штопальщики мировых дыр
— Если бы я знал, что меня ждёт такой конец!..
— Успокойтесь, коллега, это ещё не конец! Не так ли, мадам Клодина?
— Я не знаю… Но, вообще-то, то что мы ещё живы даёт некоторую надежду!
Разговор шёл между тремя коконами невероятно прочной паутины, подвешенными на нитях из той же паутины, неведомо как и неведомо где.
— Вот именно! — подтвердил тот кокон, что был справа, (если смотреть на них с определённой точки зрения). — Когда пауки заготавливают еду впрок, то первоначально парализуют жертву сильным ядом, который является одновременно их пищеварительным соком и консервантом для питательной кашицы, в которую превращается пойманная пауком добыча…
— Ой, мамочки! — испуганно взвизгнул средний кокон.
— Я попрошу вас, профессор! — гневно заговорил левый кокон. — Вы пугаете даму!
— Да нет же! — опроверг его средний кокон женским голосом. — Всё это я, господа, знаю не хуже вас, а потому говорю — раз мы до сих пор живы, то есть надежда. Но по мне кто-то бегает! Снаружи кокона…
— Прошшу васс, товарижчи, не дергайтессь! Вы мне осложжняете ззадаччу! — прозвучал четвёртый, явно нечеловеческий голос, исходящий откуда-то извне.
— Кто с нами говорит? — спросил левый кокон, после минуты молчания, вызванного шоком от звука необычного голоса.
— Моё имя Араххнусс! — был ответ. — Я мужж ткаччиххи Унги и друг пржшинцессы Анджжелики.
— Она о вас рассказывала, — отозвался правый кокон, слегка дрожащим голосом. — Вы паук, и тогда дали ей снадобье, изменившее её сущность!
— Я Араххнусс! — гордо ответил голос снаружи. — Элекссир, который я дал Пржшинцессе, спас ей жжиззнь и придал оссобую жживуччессть! Теперь она можжет выжжить там, где кто угодно сложжит лапки кресстиком. Не шшевелитессь, я васс поччти расспутал!
Последние слова были адресованы среднему кокону. Вскоре с его стороны раздалось шуршание, какое бывает, когда достают батон хлеба из бумажного пакета, потом что-то тяжёлое шлёпнулось на землю и жалобно ойкнуло.
— Здесь совсем невысоко! — послышался голос Клодины. — Ай!
Её последнее междометие объяснялось тем, что она увидела Арахнуса, деловито занявшегося следующим коконом. Паук сейчас был размером со спаниеля. Видимо ему одному было под
Вскоре к освобождённой ведьме присоединился Библиотекарь, а за ним и профессор Прыск.
— Мм-м, а за это вам ничего не будет? — спросил хранитель книжных сокровищ всех материальных миров.
— Моя жжёнушшка пытаетсся ссожжрать меня ужже множжесство веков! — гордо произнёс сэр Арахнус. — Большшего наказзания она мне придумать не можжет. Так ччто не бесспокойтессь, а луччшше посспешшите — Анджжелика в беде и нужждаетсся в вашшей помощщи! Идите сскорее, пока Унга шштопает отверсстие в мирахх, проделанное вашшим ключчом сс той сстороны проххода! В сследующщий разз польззуйтессь пауччим радаром, ччтобы не попасстьсся сснова!
Сэр Арахнус исчез в неизвестном направлении, оставив межмировых путешественников в некоем подобии туннеля, в одном из концов, которого был виден неяркий свет. Туда им и предстояло идти.
— Паучий радар? — спросил Библиотекарь у профессора Прыска, проверявшего сохранность своих частей тела.
— Вероятно это в той половине книги, которую мы не успели проштудировать, — предположил он. — Но мне кажется, я слышу шорох с тёмной стороны туннеля. Поспешим!
И они поспешили. Страх придаёт неплохую скорость даже человеческому телу, плохо приспособленному для быстрого бега. Три фигуры на фоне светлого пятна выхода быстро превратились в точки, которые тут же растаяли. И тогда из темноты выступили клонноподобные лапы и громадные жвала ткачихи Унги.
— Выпустил мою свежатинку! — проговорила штопальщица межмировых дыр, не обладавшая акцентом сэра Арахнуса. — Если бы речь не шла о помощи принцессе, им бы так просто не уйти. Ну, ладно, ты мне их с успехом заменишь, муженёк!
Глава 99
Мы что-то пропустили?
— Всё из-за меня! Люди гибли из-за меня, а я ничего не могла сделать… Я сидела на троне и радовалась. Зло радовалась! Я ведь тогда могла отдать приказ своим войскам, и они очень быстро прекратили бы страдания этих… Но я даже этого не сделала! Просто смотрела, как обезумевшие члены этой общины, желая выжить, бьют и убивают друг друга… Но я ничего не могла с собой поделать!
— Ты смогла, — прервал её Фигольчик. — Не клевещи на себя. Ты призвала на помощь того, кого любишь больше жизни и поставила себя под его очищающий удар… Такое мало кому доступно! Если бы ты этого не сделала, через малое время этой вселенной пришёл бы конец. Жизни в ней больше не было бы, а в установившемся мёртвом хаосе царствовало бы некое чудовище, которое мы не смогли бы больше называть нашей Анджеликой!
— А что до этих, — вмешался Бык, — то они сами виноваты! Это надо додуматься — обидеть принцессу! Да если б даже не принцессу, а просто девчонку, всё равно! Они же этим перечеркнули всё, что напридумывали в своей этой… секте Святого Мика. Да, да! Дело не только в тебе, подруга. Эти дураки виновны все — и те, кто нанёс тебе оскорбление, и те, кто стоял и смотрел, как другие совершают кощунство, и те, кто потом слушал поповские отмазки про «золотую дьяволицу». Так что здесь нет невинно пострадавших. И то, что они сами себя наказали, тоже правильно — по заслугам получили! А с девочками так поступать, это всё равно, что молоденьких тёлочек и дойных коровок под нож…