Ключ

Лисенкова Ольга

Старшая, строившая из себя более опытную, пожала плечами.

– Они теплые, знаешь ли. Теплокровные. Греют, пока молодые.

– Но наши птицы тоже теплокровные. Это ж только мы… – Девочка плавно повела рукой вдоль плоского гибкого тела, которое серебрилось, как рыбье.

– А я про русалок и говорю. За всех я как скажу? Я всех-то и не знаю.

– Ассо, а ты бы хотела вот так, замуж за человека выйти?

Старшая хихикнула. Не настолько она была взрослой, чтобы думать об этом всерьез.

– Знаешь, Ки, люди глупы. Ведь они

до сих пор рассказывают, что мы их можем до смерти защекотать и на дно тащим. Сами лезут купаться пьяные, а мы виноваты. Кому они нужны, пьяные такие?

– Да пьяные-то нет, конечно, а вот говорят, что у них музыка…

– Музыка, и что с той музыки на дне? У нас у самих музыка.

Младшая упрямо дернула головой. Из шевелюры спаслись еще парочка блестящих рыбок.

– Что у нас за музыка, Ассо!

– Самая настоящая, изначальная музыка у нас, Ки. – Старшая стала серьезной. – Небо всего лишь верхний океан, ветры – течения его, а о земле и говорить нечего. Как поет прибой… как поет порог на реке… как журчит даже самый малый ручеек, Ки, что с этим сравнится! Да люди сами рассказывают, что слаще пения сирен нет ничего! Конечно, для пения приходится выбираться на воздух и сидеть прямо на твердой скале, но…

– Ассо, ты слышала музыку, которую люди играют? – настаивала на своем малышка. – Петь они, предположим, не умеют, раз им сирены нравятся, но как они играют?

Старшая покачала головой.

– Сама я не слышала, нет. Знаю, что есть разные инструменты. В одни дуют, в других дергают струны, в третьих по клавишам лупят, а там уж клавиши лупят по струнам. Есть и ударные, это просто, как камушком о камень постучать. Штука в том, что они научились все эти инструменты вместе ладить, чтоб получилась одна большая музыка, каждый свое поет, а получается ловко. Вот и все. – Ассо надула губы и поразмыслила: не упустила ли чего. – А иногда еще и сами под это поют, голосом.

– Значит, теплокровные и играют музыку… – мечтательно повторила Ки.

В светлицу вплыла нянюшка Зилла. Она единственная носила волосы связанными в строгий узел, отчего становилась ни на кого не похожей, ведь под водой даже мужчины гордятся шевелюрой и бородой и позволяют волосам свободно струиться по течению. Ки всегда хотелось спросить нянюшку, почему она выбирает такую прическу, но она не решалась.

– Итак, мальки, какую сказку рассказать вам сегодня? – спросила Зилла весело.

– Про Мелюзину, – мечтательно сказала Ки.

Ей так нравился эпизод, где муж нарушил клятву и подглядел, как жена моется, но та его простила. А потом человек, разумеется, снова ее подвел. Так уж заведено у людей. Но девушки-кромешницы все равно выходили за них замуж и выходить будут. Ведь Мелюзина родила мужу детей, целых десять! Жили они долго и счастливо. Пока… ну понятно, что пока. Люди – это люди, не надо от них ждать добра.

– Про Эгле, – тут же проговорила Ассо.

Пора напомнить Ки, что не только кромешницы-девушки выходят за мужчин человеческого рода, но и женщины из рода людей порой заключают браки с кромешниками, кромешники тоже женихи хоть куда. Но ничего хорошего и в этом случае не выходит! Вон люди, родные братья Эгле, замучили племянников, а волшебного зятя убили.

Нянюшка покачала головой, и от нее покатились холодные волны неодобрения.

– Опять все мысли о смешанных браках?

– Вот я и хочу… – подхватила Ассо.

– Рано вам об этом думать, – отрезала няня. – Это все старинные легенды.

– Нянь! – Ки села на постели и принялась болтать серебристыми ногами. – Ну вот есть же наши, которые живут прямо среди людей. Прямо с людьми живут.

Няня отмахнулась, а Ассо засмеялась.

– Детка, – сказала она свысока. – Не каждая связь заканчивается браком. Да, нянь?

Зилла нахмурилась, и те пряди, которые не влезли в строгий пучок, взметнулись вокруг головы.

– Ассо, – произнесла она железным тоном. – Ты не забыла, сколько Ки лет?

– Ну не столько же, чтобы всерьез верить, что мужчина и женщина непременно женятся, стоит им повстречаться! – запротестовала старшая. – Так даже мальки не считают.

Ки закусила губу. Так, значит, связи между кромешниками и людьми продолжают завязываться, просто малышам об этом не говорят!

– А дети? – пискнула она.

– Дети? – угрожающе повернулась к ней нянюшка. – Что дети?

– Дети тоже появляются вне брака?

– Ки! Ассо! – Няня подняла руки кверху, будто молилась Луне. – Это невероятно. Как вы смеете… юные девы рода Водяника!

Она опустила руки и посмотрела на них как-то по-новому, отчего девочкам стало вдруг страшно.

– Ки, замолчи и немедленно спи. Ассо, тебе предстоит разговор с отцом. Ты, я смотрю, уже достаточно выросла, раз вкладываешь в голову сестры подобные мысли.

– Яне…

– Она совершенно…

Но Зилла пресекла их жалкие попытки оправдаться.

– Я поговорю с твоим отцом, а потом с ним поговоришь ты, – отрезала она, тыча пальцем прямо Ассо в грудь. – Полагаю, пришел возраст твоей ссылки на поверхность. Отбудешь свой срок, поглядим, как у тебя все сложится.

– Запоешь? – переспросила Ки, против воли представив себе сирену.

– Ссылки? Возраст? – уточнила сбитая с толку Ассо. – Возраст ссылки? Это еще что такое?

Няня резко развернулась, так что у обеих девочек уплыли одеяла.

– Отец тебе все расскажет, – отчеканила она. – До сей поры вы были слишком малы, чтобы знать об этой почтенной вековой традиции, но я смотрю, ты уже вполне готова, а не то заиграешься.

– Няня! – взмолилась Ассо. – Ну что я такого сделала?

Но все было бесполезно. Дверь закрылась.

Ассо всхлипнула. За что такое наказание?

Ки оттолкнулась от своей постели и подлетела к сестре, обняла ее за шею, прижалась щекой к щеке. Так они просидели долго, а когда Ки оторвалась от Ассо, глаза ее горели, как звезды.