Ключи и калитки
Шрифт:
— Принимается, — коротко кивнул князь. — Итак?
— Кхм, — волхв нервно облизал губы и, собравшись с мыслями, заговорил: — Придётся начать издалека, уж не обесудьте. Да… Что ж… Итак. Наш мир, век шестидесятый. Известная нам ойкумена переходит от политеизма к монотеизму. Историки определяют этот процесс, как следствие начала процесса централизации власти. Дескать, сильные мира сего решили воспользоваться удобной религиозной формой, дабы усмирить норов плебса, управлять которым становилось всё сложнее, ввиду увеличения численности населения и укрупнения государств.
— За такую версию, мой духовник может и по мордам надавать, — усмехнулся Старицкий.
— Может, — кивнул оправившийся
— Ну-ну, — протянул князь. — Вы, Владимир Ярославич не отвлекайтесь, а о вашей чрезмерной осведомлённости мы поговорим позже.
— Как вам будет угодно, — пожал плечами тот. — Но предупреждаю, то, что я поведаю далее, не понравится вашему духовнику ещё больше.
— Любопытно узнать, — я подлил гостю морса в опустевший стакан и, поймав взгляд Виталия Родионовича, хмыкнул. — Что? У меня-то нет духовника, так что и по мордам за ересь получать не от кого.
— На самом деле, переход от политеизма к монотеизму был инспирирован теми, кого люди почитали богами, — вздохнул волхв, но продолжить не успел. Я вспомнил Остромирова с его ядовитыми плевками в сторону богов-волхвов и… ну да, перебил рассказчика.
— Чтобы без лишних помех уйти от подпитки верой и слинять из нашего мира, так?
— Именно, — кивнул Владимир Ярославич и, глянув на князя, спросил: — вам известна история исхода старых богов?
— Версия, — уточнил Старицкий. — Известна.
— Можете, конечно, считать это всего лишь версией, конечно, но… это в самом деле так, — развёл руками волхв. — Уж я-то знаю наверняка. Так вот, постепенно скидывая с себя это ярмо, те, кого мы именуем богами, в конце концов, получили достаточно свободы, чтобы уйти из нашего мира. Сбежать, иными словами. Именно в мир, куда они ушли, и угодили Ерофей Павлович с подругой… совершенно неслучайно, надо заметить.
— Да уж, мы помним, кто им в этом… поспособствовал, — зло усмехнулся князь.
— Вышата… — Владимир Ярославич покачал головой. — Как ни прискорбно, но он был лишь инструментом. Искренне верившим в свою цель, но тем лишь более удобным для владельца.
— И кто же этот… владелец? — процедил Старицкий. Да и у меня, если честно, в этот момент зачесались кулаки.
— Путь ведёт, но всегда есть тот, кто путь прокладывает, — протянул волхв. — Что говорить о том, чьё призвание и гейс плести пути и дороги?
— Переплут? — осенило меня, и наш гость ответил коротким кивком. — Но зачем ему это? Боги же выполнили свою задумку, ушли из мира, избавились от давления веры людей…
— А заодно обрекли всех своих современных и будущих коллег на беспамятное перерождение по достижении предела развития, доступного в нашем мире, — пробурчал Старицкий.
— И расплатились за то тысячелетним заключением в мире, который Ерофей Павлович назвал миром Словени… Хотя, там это далеко не самое сильное и известное государство, — подхватив тон князя, договорил волхв.
— Не понял, — честно признался я. Владимир Ярославич застыл, прикрыв глаза и, длинно, с ощутимой силой выдохнув, пустился в более подробные объяснения.
— Представьте себе, что вы вышли из квартиры, захлопнули за собой дверь и, уже подойдя к двери, ведущей на лестничную клетку, обнаружили, что забыли ключи от обеих дверей дома… Примерно то же самое случилось и с ушедшими. В своей боязни потерять себя, они уж слишком старались отрезать себя от нашего мира, вот и вышло, как вышло. Туда добрались, а ни дальше, ни назад, им пути нет. Двери заперты наглухо. Для них.
— И вызвать слесаря нет возможности, да? — спросил я.
— Почему же? Есть, — откликнулся волхв. — Вас же вызвали.
— … ……… —
— То есть, Уральский сдвиг, сопровождавшая его катастрофа, вся эта беготня волхвов, призыв Ерофея… это просто попытка вырваться из собственноручно созданной ловушки?! — возмутился князь. — Но парень-то здесь причём?!
— Ключник, — ответил волхв. — Тот, кто может, после определённого обучения, разумеется, ходить между мирами. А для ушедших, он, если позволите так выразиться, отмычка. Прошёл ключник, пройдут и они. Хоть туда, хоть обратно, хоть в иные миры. Условие замка, так сказать. Кое-кто из ушедших, когда создавали запирающую печать, предложил его в качестве предохранителя. Дескать, если уж в их новый мир сможет прийти мироходец из прошлого, значит, люди там достигли их уровня, и о проблеме божественности можно забыть. Главное, ключник должен попасть в их мир сам. Осознанно. Но просчитались. Не подумали, что знание прежних ошибок не освобождает от совершения новых, и попали в цейтнот. Собственно, именно поэтому я и явился сегодня к вам с просьбой от имени ушедших… Прошу, Ерофей Павлович, откройте им путь в иные миры. — Волхв перевёл взгляд на князя и обратился уже к нему: — Не беспокойтесь, ваше сиятельство. Возвращаться сюда они не станут. Эманации отголосков веры всё ещё слишком сильны, а страха потерять себя, ушедшие до сих пор не утратили. Собственно, они и из мира Словени хотят уйти по схожей причине. Здесь, людские представления о богах слишком сильно влияли на их характеры, души и сущность, а там… там они вскоре могут просто исчезнуть как мыслящие создания, оставшись лишь функциональным придатком к созданной ими системе Покона. Без собственных желаний, мыслей и эмоций. И это не предположение. Так случилось с самыми молодыми из ушедших — южноамериканскими богами. Они уже перестали быть, и эта участь настолько напугала остальных, что…
— Я так полагаю, Уральский сдвиг и был результатом их испуга, да? — злорадно усмехнулся Старицкий. — Задёргались, когда осознали, что натворили и к чему ведут их игры с мирозданием.
— Вы правы, — кивнул волхв.
— Как интересно, — протянул князь. Впрочем, было видно, что он готов поверить гостю. Почти готов. — Что ж, Владимир Ярославич… осталось получить ответ на один вопрос…
— Об источнике моих знаний, — понимающе кивнул тот и, не дожидаясь уточнений или правок со стороны собеседника, ответил: — Вышата Любомирич — не единственный, чей «покровитель» смог дозваться своего волхва. Но если Переплут вёл Остромирова к своей цели, как мог, своим Путём, не имея возможности говорить с ним, то Числобог воздействовать на меня не может, но передавать информацию, общаться, пусть и односторонне, вполне. Ерофей Павлович, помните, что я говорил вам о моём Пути в нашу первую встречу?
— «Путь Числобога — это путь знания. И как любое знание, оно открывается лишь тому, кто умеет смотреть и видеть, слышать и слушать, читать и… понимать. Мы смотрим в суть мира, слушаем его и читаем знаки, что подаёт нам мир во всём его многообразии…» — произнёс я, всё ещё пребывая в некоторой степени охренения от происходящего.
— Браво, юноша, браво, — искренне, насколько это вообще возможно для столь ровного в эмоциях человека, порадовался волхв. — Почти дословная цитата. И да, поясню: для знания, для информации границ нет. И именно поэтому я сейчас здесь, говорю от имени Числобога, представляя в этом мире ковен ушедших. Его слова в моих устах… Ерофей Павлович, снимите печать. Позвольте тем, кого здесь звали богами, уйти дальше. Не из милосердия к ним, заигравшимся во всемогущество, но хотя бы для того, чтобы здешние жители получили возможность развиться выше невольно возведённого предела.