Ключи от бесконечности
Шрифт:
Да в одном этом холле можно спокойно жить втроем, а то и вчетвером, при этом сохраняя личное пространство!
Я взглянула на Стаса, который, судя по выражению лица, тоже был в этих покоях впервые.
— Сюда, пожалуйста, — Джованни открыл массивную двухстворчатую дверь, которая вела в огромную комнату, оформленную в красных тонах. Красные диванчики, красное покрытие на полу, плотные цвета красного вина шторы на окнах и открытая бутылка пива на массивном столе, которая явно не вписывалась в интерьер.
— Садитесь, — Джованни указал на диванчик, который выглядел скорее музейным экспонатом, чем предметом мебели. Да и вообще все здесь не походило на помещение, где можно жить. Для приема гостей — возможно, и подойдет, но вот кем нужно родиться, чтобы находиться в таких хоромах постоянно и получать от этого удовольствие — понятия не имею. Представилась небольшая комнатка где-то на втором этаже, самая обычная комнатка — с разбросанной одеждой, расстеленной кроватью, поцарапанным столом и прочими атрибутами настоящего жилья, в которой мог бы проживать владелец. А здесь так — похвастаться, если кто в гости зайдет.
Диванчик, который по стоимости явно был равен среднему автомобилю, вдобавок ко всему оказался жестким и неудобным. Точно экспонат. На нем не сидеть — лишь показывать. Как современные огромные телефоны, не помещающиеся ни в какой карман, — непрактично, зато с понтами.
Джованни крутанулся, словно его неудержимо потянуло в пляс, схватил со стола бутылку с пивом, отпил.
— Ну как вам обитель? — он посмотрел на меня.
— Непривычно, — ответила ему. — Похоже на выставочную залу.
— Габриэлла Мария Ульрихт любит подобные жилища, — ответил он.
— Эта Габриэлла — извращенка, — пробормотала я.
— Теперь вас так зовут, а значит, придется всё это полюбить, — Джованни улыбнулся и снова сделал что-то наподобие танцевального пируэта. Похоже, ему нравилось демонстрировать себя.
— Где ты откопал эту личность? — спросил Стас.
— Это одна из резервных легенд ЦРУ, припасенных на всякий случай, — усмехнулся Джованни.
— Ты взломал Ленгли? — судя по голосу, Стас изрядно удивился.
— Шутишь? — Джованни демонстративно покрутил пальцем у виска. — Просто кое-кто из ЦРУ мне кое в чем задолжал. Они, конечно, рано или поздно поймут, что кто-то другой использовал их легенду, но к тому времени, надеюсь, мы сделаем всё задуманное.
— Ну и какова она, моя новая личность? — я посмотрела на улыбчивого техника.
— Ты немка, родилась в Бонне, тебе тридцать три года, ты программист по профессии, программируешь не ради денег, а получаешь от этого удовольствие. Денег у тебя и без того хватает. Ты в двадцать лет вышла замуж за восьмидесятилетнего бездетного миллионера, а через четыре года он умер, оставив тебе свое состояние.
— Да уж, еще и черная вдова, — я презрительно посмотрела на Джованни.
— Не черная вдова, а обыкновенный брак по расчету, — ответил он, отпивая пиво. — Старик умер своей смертью и прекрасно понимал, зачем ты за него выходишь. Думаешь, нажив такой капитал, он может быть глупцом? Деньги ему на том свете все равно не понадобятся, почему бы не провести последние годы жизни в приятном обществе? Так вот, — он снова отпил пива. — Про существование организации ты узнала три года назад, стала внештатным сотрудником — писала для них кое-какие программы. Потом тебе это наскучило, ты решила перебраться в Рим и поработать в самой организации. Мне пришлось обработать звукокодом одного из здешних сотрудников организации, чтобы он внес тебя в списки, дал входные коды и прочее. Это, — Джованни поднял со стола небольшую папку и протянул её мне, — то, что тебе нужно знать. Имена родственников, знакомых, прежние места жительства, подробная биография и прочее.
Я вздохнула и открыла папку. На первой странице была прикреплена маленькая фотография ни капли не похожей на меня женщины. Она вряд ли смогла бы сойти даже за мою дальнюю родственницу — немка в самом классическом представлении. Немного угловатое лицо, строгий взгляд, высокий лоб, узкие губы, но при этом она не походила на штандартенфюрера СС в юбке. В ней была своя красота — красота властная и жесткая. Не удивлюсь, если у неё окажутся склонности к садомазохизму в активной роли. В России такой тип женщин не особо любим мужчинами — там привыкли, что доминировать должен он и только он. А вот в Европе подобные фрау довольно популярны. Что же, немка так немка.
— А они не заподозрят маскировочный звукокод? — я посмотрела сперва на Джованни, потом на Стаса.
— Нет, — техник широко улыбнулся. — Потому что его не будет. Ты же вроде как в розыске, твоим настоящим лицом там светить нельзя в любом случае. Мы временно изменим твою ДНК. Не полностью перепишем, а сделаем такой себе маскировочный покров, отчасти преобразовав тело. У нас есть инъекция, Стас умудрился стащить одну еще когда на них работал. Таким образом, по ДНК они тебя тоже не опознают, ну или, по крайней мере, не должны опознать.
От слова «инъекция» по моей коже пробежал холодок. Никогда не любила уколов, а действие сыворотки, меняющей ДНК… Могу себе это представить.
— То есть ты не уверен в невозможности опознания? — спросила я.
— А в чем можно быть уверенным до конца? — улыбнулся техник. — Но даю девяносто девять процентов, что этого не будет.
— А если сработает один процент? — я всмотрелась в его постоянно улыбавшееся лицо.
— Пытать они точно не будут, — Джованни картинно развел руками. — Организация не Инквизиция, мучить они не любят, впрочем, ты и сама об этом знаешь. Допросят с помощью звукокода, под которым ты добровольно выложишь им все, и убьют. Аккуратно и безболезненно.
Умеет он обнадежить! От такой перспективы мне стало страшно, в горле образовался комок, на миг захотелось отказаться от всего и уйти, но даже если этот один процент сработает, будет ли это хуже жизни в постоянных бегах в ожидании, что если не сегодня, то завтра за мной придут?
— Ладно, можете считать, что я в деле, — вздохнув, я откинулась на неудобном диванчике. Что-то подсказывало мне, что всё не так просто. В этом всем есть какой-то подвох, но слушать внутренний голос мне не хотелось. С логической точки зрения это был единственный шанс вернуть нормальную жизнь, деваться было просто-напросто некуда.