Книга драконов
Шрифт:
Я повернул лошадь, направив ее в сторону своего дома, и солнце освещало мой путь.
Питер С. Бигл
Оклендский драконий блюз [3]
Поступая на службу, полицейский клянется служить и защищать. Однако, когда речь заходит о мифических существах, «защитная» составляющая становится, мягко говоря, проблематичной…
Питер С. Бигл родился в Нью-Йорке в 1939 году. Если судить по стандартам жанра, плодовитым его не назовешь, но все же он напечатал некоторое количество хорошо принятых произведений, по крайней мере два из которых, «Тихий уголок» («А Fine and Private Place») и «Последний единорог» («The Last Unicorn»),
Его короткие рассказы появлялись в столь различных изданиях, как «Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Atlantic Monthly» и «Seventeen». Они составили сборники «Giant Bones», «The Rhinoceros Who Quoted Nietzsche and Other Odd Acquaintances», «The Line Between», «Strange Roads», «We Never Talk about My Brother» и «Mirror Kingdoms». В 2006 году он был удостоен премии «Хьюго», а в 2007-м — «Небьюла» за рассказ «Два сердца» («Two Hearts»). Бигл писал сценарии для анимационных версий «Властелина колец» и «Последнего единорога». В ближайшее время у него должны выйти два новых романа, «Summerlong» и «I'm Afraid You've Got Dragons», а также несколько сборников и книг документального жанра.
3
Название рассказа («Oakland Dragon Blues») допускает разные толкования. Может иметься в виду и блюз, и намек на синюю полицейскую форму. Этот прием использовался и другими авторами произведений о полицейских. (Прим. перев.)
— Счастлив доложить, — сказал офицер Левински офицеру Гуэрре, указывая на дракона, разлегшегося на перекрестке Телеграфной и Пятьдесят первой, — что этот — целиком твой. Моя смена кончилась ровно семь минут назад, пока я ждал, чтобы ты притащил сюда свою задницу. Пока, приятного дня!
Гуэрра присмотрелся, и его смуглое лицо явственно побледнело. Уличное движение со всех четырех сторон перекрестка было наглухо заблокировано. Рев автомобильных гудков, возмущенные вопли водителей (правда, Гуэрра сразу отметил про себя, что из машин они не очень-то вылезали), и это не считая бригады дорожных ремонтников, которых дракон смахнул легким движением хвоста. Заградительные барьеры, предупредительные знаки, отбойные молотки и пятеро здоровых мужиков — все полетело в разные стороны, и к вселенскому гаму добавились отборные матюги. Дракон вел себя так, будто всеобщий переполох его никоим образом не касался. Лежал себе, опустив голову на передние лапы, вооруженные внушительными когтями. Тем не менее он явно следил за двумя полисменами из-под полуопущенных век. И то и дело отрыгивал легкие язычки пламени.
Короче, выглядело все это не очень вдохновляюще.
— И давно он тут?.. — обреченно осведомился Гуэрра.
Левински снова посмотрел на часы.
— Тридцать одну минуту. Шлепнулся, паршивец, прямо с небес. Чудо, блин, что ничью машину не прихлопнул при этом и ни одного пешехода не раздавил! И с тех пор с места не двигается.
— Ну и что ты? Права ему зачитал? — спросил Гуэрра, гадая про себя, чем следовало руководствоваться полисмену в такой вот ситуации с драконом на перекрестке.
Левински посмотрел на него так, словно Гуэрра предложил ему поиграть в чехарду у открытого люка.
— Ты точно спятил, — сказал он. — Я всегда знал, что ты псих. Нет, я прав ему не зачитывал. И ты не станешь, если мозгов у тебя хотя бы чуть больше, чем у клопа! Просто избавься от него… а я, короче, пошел. Наслаждайся, Гуэрра!
Патрульная машина Левински была припаркована на дальней стороне перекрестка. Он опасливо обошел хвост дракона, забрался в автомобиль, включил сирену — для эмоциональной разрядки, как понял Гуэрра, — и был таков. Гуэрра остался в одиночестве почесывать затылок, который уже ломило от невыносимого
Истошный рев клаксонов травмировал обычно невозмутимую психику Гуэрры, в общем, сильней, чем факт существования драконов. Он подошел к чудищу и с почтительного расстояния обратился к нему:
— Сэр, вы нам все движение перекрыли! Вынужден просить вас передвинуться. В случае неповиновения вас может ждать официальный вызов в суд!
Дракон никак не отреагировал, и Гуэрра повторил свое обращение по-испански. Потом набрал полную грудь воздуха и выдал то же самое по-русски, благо минувшей зимой прошел специальный курс, приноравливаясь к новой волне иммигрантов.
Стоило ему начать, как дракон перебил его, коротко икнув маслянистым пламенем, пахнущим серой. Голос у него был скрипучий, какой-то ржавый, а акцент — слабый, но такой, какого Гуэрра никогда еще не слыхал.
— Не начинай, — сказал дракон.
Рука Гуэрры чуть коснулась рукояти пистолета. Он гордился тем, что за восемь лет службы в полиции Окленда ни разу из него не стрелял, будучи при исполнении. Только на стрельбище и во время ежегодных переаттестаций в округе Дэвис-стрит.
— Сэр, — сказал он. — Я по отношению к вам ничего начинать и не собираюсь. Мне, знаете, поверить в ваше существование и то уже нелегко! Мне просто хотелось бы убедить вас покинуть этот перекресток, пока кто-нибудь не пострадал. Посмотрите, сколько народу столпилось, как автомобили сигналят! — У него в самом деле голова уже раскалывалась от шума. — Не могли бы вы, скажем, перейти вот сюда, за поребрик? Тут нам и разговаривать было бы удобней, и вообще для всех будет проще, вам так не кажется?
Дракон повернул голову и наградил его долгим задумчивым взглядом.
— Не знаю, — проговорил он. — Мне это место нравится не больше и не меньше, чем любое другое место этого мира, — то есть не слишком. С какой стати я должен тебе что-либо облегчать? До сих пор никто особо не заботился, чтобы что-то облегчить для меня.
Заветной мечтой Гуэрры как работника силовых структур было стать переговорщиком по освобождению заложников. Он изучал все соответствующие техники и на службе, и в свободное время. Как в теории, так и на практике. На специальных лекциях — и непосредственно во время спецопераций. Ну и конечно, читая все, что только можно было найти по интересовавшей его теме. Так вот: и преподаватели, и авторы книг уделяли немало внимания склонности лиц, берущих заложников, испытывать большую жалость к себе, любимым. И Гуэрра терпеливо проговорил, обращаясь к дракону:
— Так ведь именно это я и хочу сделать! Давайте, кстати, познакомимся для начала. Я — офицер Гуэрра, Майкл Гуэрра, но люди прозвали меня Майк-О, не знаю уж почему. А вас как зовут?
«Всегда надо начать звать друг друга по имени, — внушали наставники, — и чем раньше, тем лучше. Этим подчеркивается ваша общность как человеческих существ. Результат бывает изумительным».
Ага, вот бы заставить кого-нибудь из авторов пособий вести переговоры с огнедышащим хищником, явившимся прямым ходом из мифологии.
— Ты не смог бы произнести мое имя, — ответил дракон. — Даже попытка его выговорить изувечила бы тебя.
Тем не менее дракон поднялся на лапы, причем Гуэрре показалось, что для этого ему понадобилось немалое и даже мучительное усилие. Внутренне трепеща, полицейский повел сказочного монстра подальше от перекрестка, в боковую улицу, где стоял его сине-белый патрульный автомобиль. Движение немедленно возобновилось, и, хотя иные по-прежнему давили на гудки и ругались, многие высовывались из машин и аплодировали Гуэрре.
— Наручники на него надень! — жизнерадостно крикнул какой-то водитель.
— Оштрафуй за неправильную парковку! — посоветовал другой.
Дракон же наполовину шел, наполовину полз рядом с Гуэррой — послушно, как собака на поводке. И только красные, как у злой птицы, глаза время от времени косились в сторону полицейского, и тогда Гуэрра вздрагивал от чего-то, подозрительно напоминавшего наследную память.
«Эти ребята на нас когда-то охотились, как на кроликов. Охотились, я точно знаю».