Книга историй
Шрифт:
А управляющий всем бог-Доброжелатель не сделал действия Мовсеса угодными советчикам Мелкисета; поэтому они уговорили Мелкисета не отнимать власти у Мовсеса, а вернуть ему жезл его и дать разрешение на проповеди. Мелкисет так и сделал. И хотя Мелкисет дал Мовсесу разрешение проповедовать, но от вероломства своего не отрекся: беспрестанно притеснял, хулил и возводил поклепы, и сам он и единомышленники его безжалостно оказывали давление на него.
Действия их вызвали отвращение и до глубины души огорчили вардапета Мовсеса; устав, и как бы сердцем отчаявшись, и изнемогши, размышлял он над словами господа: «Если вас преследуют в этом городе, убегите в другой» — и задумал уйти из Восточных областей и отправиться в области Западные и наставлять живших там христиан. С этим намерением ушел он [оттуда] и прибыл /294/
В то время владетелем и князем города Еревана и Араратской области был великий и могущественный властитель Амиргуна-хан, который как-то случайно видел вардапета Мовсеса; хан спросил о нем предстоящих перед ним христиан, которые ответили, кто он и откуда. И случилось так, что хан еще раз встретился с вардапетом и во время встречи и беседы вардапет понравился хану, ибо промысел Божий явил перед насильником своего слугу исполненным благодати, и хан не отпустил Мовсеса в области Западные, а оставил в городе Ереване. И изо дня в день хан приходил, наблюдал литургию и иные церковные церемонии, беседовал с ним то о мудрости, то о вере и выслушивал ответы вардапета, любезные, приятные и исполненные Божьей благодати. И полюбил его хан за благочестивый образ жизни, поэтому и удержал его в городе Ереване. Три года оставался [вардапет Мовсес] в Кафедральной церкви.
С давних времен в северной части города Еревана, посреди виноградников стояла красивая часовня, возведенная на могиле святого апостола Анании, разрушенная и необитаемая; и хан сказал вардапету: «Видишь эту церковь, что стоит необитаемая, так слушай меня и не уходи в другую область, а сделай ее себе обиталищем, обоснуйся здесь, дабы [мы могли бы] утешаться близостью друг друга и встречами». А также и все прихожане — горожане и купечество — умоляли и просили вардапета о том же. /295/ Речи их понравились святому вардапету, и он взялся устроить это место на доходы и при помощи местных христиан и купцов, из любви к вардапету охотно дававших милостыню на постройку, дабы вардапет поселился среди них. Поэтому быстро были возведены и ограда вокруг, и кельи, и молельня, и священнический дом, и много других строений, и, когда все постройки были закончены, там поселился вардапет со своей братией, с причтом и уставом, принятым в Большой пустыни. К нему собралось множество монахов, отшельники и [люди], изучающие Писание, мудрые и ведшие святую жизнь. И жили они вместе, старые и малые, радостно обосновавшись в кельях, непрестанно творя молитвы и читая Священные Книги.
И слава о его праведных проповедях и обходительном нраве распространилась по всем странам — в Оромстане [226] , Курдистане, Грузии и в Персии, ибо туда приезжали купцы со всех стран, видели его и разносили молву. Видя эти успехи и продвижение вардапета Мовсеса, католикос Мелкисет [еще более] озлоблялся и задыхался [от злости], но, боясь хана, не мог причинить зла Мовсесу, ибо хан очень любил вардапета. И случилось так, что католикос Мелкисет со своими единомышленниками задумал такую думу, но не ради славы Божьей и не к пользе вардапета Мовсеса, а ради выгоды и пользы своей, дабы прибавить себе побольше мамоны и серебра. Решили: мол, освятим миро в святом Эчмиадзинском Престоле и то руками вардапета Мовсеса, /296/ дабы благодаря славе его собрать множество народу из многих стран, отчего мы получим много мамоны и серебра.
226
См. гл. 16, прим. 10.
В связи с этим некоторые из епископов католикоса Мелкисета пришли к вардапету Мовсесу и со слов католикоса Мелкисета оказали ему честь пригласить в Эчмиадзин освятить миро. Но вардапет Мовсес в то время не имел еще сана епископа, поэтому он отказался, говоря: «Нет у меня епископского сана, и это не мое дело, а [дело] тех, кто имеет сан епископа». Поэтому католикос Мелкисет сказал: «Если отговаривается [тем, что у него нет] епископского сана, то я посвящу его в епископы, чтобы он больше не выдумывал отговорок, а приехал бы и
Затем католикос Мелкисет приехал к усыпальнице святого апостола Анании, называемой пустынью и служившей обиталищем вардапету Мовсесу, и там в великий понедельник [227] посвятил его в епископы. Потом католикос, вардапет и все духовенство и миряне прибыли в Эчмиадзин и в великий четверг освятили миро, а после освящения мира поспешно отпустили людей, ибо те прибыли из многих стран. И, получив благословение святого мира и Эчмиадзина, они разъехались восвояси.
227
Великими назывались все дня последней недели перед пасхой.
/297/ Купцы джугинские, прибыв к своим сородичам в город Исфахан, рассказали всем о великолепном обряде, совершенном вардапетом Мовсесом. А джугинцы — духовенство и миряне, — услыхав это, воспылали любовью к вардапету и страстно желали видеть его. Снарядили они мужей — известных священников и мирян — и послали к вардапету Мовсесу с приглашением приехать к ним в Исфахан. А глава джугинцев — достойный милостей Христа ходжа Назар тоже написал своему сыну, ходже Сарфразу, находившемуся в эти дни в области Атрпатакан, и [просил] оказать почести вардапету Мовсесу в Исфахане. И они приехали, взяли Мовсеса и повезли в Исфахан. Там он в соответствии с христианским учением и проповедью Евангелия утешал и ободрял их и утверждал их в вере Христовой, и не только проживающих в городе, но и всех проживающих в окрестных гаварах. Пробыв там некоторое время, очень почитаемый ими, [вардапет Мовсес] затем вернулся к себе в город Ереван.
Пока вардапет Мовсес с беззаботным и чистым сердцем жил в своем доме в Ереване, католикос Мелкисет задумал против него такие козни: пустил в ход какое-то письмо вроде тамасука, где было написано: «Я, вардапет Мовсес, должен католикосу Мелкисету сто туманов; поеду в Исфахан и, вернувшись оттуда, отдам». Письмо это отнесли в диван Амиргуна-хана и стали строго требовать [у вардапета] сто туманов. А вардапет Мовсес, так /298/ как не был должен ему, ответил, что я, мол, ему не должен, ибо я не давал этой расписки, а расписка составлена кем-то со злокозненной и коварной [целью]. И хотя вардапет Мовсес отвечал подробными объяснениями, но не было ему спасения, ибо сторона клеветников была велеречива и опытна в злых делах. Однако хан со своими вельможами и все христиане поняли, что расписка эта какая-то уловка и Мовсес невиновен, поэтому все старались спасти Мовсеса, но не могли. И судебное разбирательство по этому делу длилось два месяца. А бог-освободитель спас его таким образом.
Мелкисет и племянник его католикос Саак питали злобную ненависть к епископу Амазаспу, духовному предводителю монастыря Хавуц-Тара и города Еревана. Был он муж надменный и велеречивый и кичливостью своей устрашал сторонников Мелкисета и возвышался над ними; и сторонники Мелкисета из-за этой вражды наложили на епископа Амазаспа взыскание. И случилось так, что однажды, когда еще шло судебное разбирательство, католикос Саак предстал перед ханом в присутственном месте и сказал во всеуслышание: «Расписка твоя действительно ложная, ибо [о ней] не ведает ни дядя мой, католикос Мелкисет, ни я; но я знаю, что это козни, сплетенные епископом Амазаспом».
Тогда хан и все присутствующие там радостными возгласами возблагодарили бога [за то], что он освободил невинного из рук клеветников, и на том же собрании разорвали ту расписку, а сторонники Мелкисета, понурые и пристыженные, удалились восвояси.
Прошло после этого немного времени, /299/ пришел указ великого государя шаха Аббаса к Амиргуна-хану относительно вардапета Мовсеса, где было написано: «Амиргуна-хан, уведоми проживающего при тебе в твоем городе вардапета, по имени Мовсес, и поскорее пошли его ко мне, чтобы он приехал и нашел меня, где бы я ни был».