Книга о странном
Шрифт:
Было известно, что в музее уже несколько лет идет затянувшаяся склока между директором и советом попечителей, но, увы, все поиски, предпринятые полицией в последующие месяцы, оказались совершенно безрезультатными. Однако затем, в конце сентября того же года Кристине Лардж стали приходить письма, предлагающие вернуть пропажу в целости и сохранности, но в обмен на выполнение определенных условий, поскольку новый владелец машины приобрел ее по неведению.
Послания, а затем и несколько телефонных звонков на дом миссис Лардж непременно содержали своеобразное кодовое слово «Иншалла», то есть «воля аллаха» поарабски. Звонивший говорил с сильным арабским акцентом и неестественномеханическими интонациями,
Поскольку дирекция музея по настоянию полиции не торопилась с уплатой выкупа, шантажист начал нервничать и, решив ускорить события, в середине октября отослал по почте ящик с шифратором ведущему ночных новостей Би-би-си Джереми Пэкстону.
Однако в машине недоставало самого ценного – шифрующих дисков-роторов, которые, собственно, и делали аппарат уникальным. При этом неизвестный по-прежнему требовал в обмен на роторы возместить ему издержки в размере 25 тысяч, в противном же случае угрожал ценные детали уничтожить.
К этому времени с шантажистом был организован канал связи через журналистов газеты The Sunday Times. Таинственная «персона» звонила журналистам с изложением своих новых требований, а ответы на них по совету полиции публиковались в специальной колонке The Times. В конце концов, переговоры добрались до кульминационной точки. Словно в каком-нибудь дешевом детективном романе, было наконец решено, что выкуп в виде пачек 50-фунтовых банкнот будет зарыт в одной из могил на кладбище городка Лонгфорд в графстве Дербишир. Оставалось лишь уточнить дату «обмена», но во время последнего телефонного звонка в Sunday Times шантажист был арестован полицией непосредственно в одной из телефонных будок Лейчестершира.
Злоумышленником оказался некто Деннис Йейтс, вполне респектабельный 57-летний антиквар, «примерный супруг и отец троих детей», специализировавшийся на торговле предметами эпохи второй мировой войны. При обыске в доме Йейтса полиция не нашла драгоценных роторов, однако обнаружила рукопись, в которой антиквар описывал свою версию истории с похищением «Энигмы» из музея. Эту статью Йейтс намеревался продать газетчикам, а из текста ее следовало, что похищение машины было частью целого заговора с целью смещения директора музея Кристины Лардж.
Для самой же грязной и опасной работы был нанят местный воришка-профессионал.
Антиквара ко всем этим склочным делам привлекли на предмет реализации товара, и тот нашел подходящего покупателя – некоего весьма высокопоставленного деятеля из Индии, ведущего чрезвычайно замкнутый образ жизни. Достаточно очевидно, что и антиквар, и покупатель вполне отчетливо понимали криминальное происхождение редкого товара, однако предпочли закрыть на это глаза… Но вся сделка пошла наперекосяк, когда истинную стоимость похищенного узнал из прессы сам воришка.
Он затребовал более достойную оплату за оказанные услуги, а индийский «Хозяин» (как именовал его Йейтс) не только отказался доплачивать, но и вообще вышел из игры, едва забрезжила опасность огласки.
Зато подручные Хозяина вполне убедительно дали антиквару понять, что именно ему придется заняться и возвратом денег покупателю, и возвратом машины в музей. Уже давая показания в полиции, арестованный Йейтс заявил, что никакого преступления не совершал, в начале сделки понятия не имел о том, что шифратор ворованный, а посредничеством с возвратом краденого занялся по причине угроз его жизни и «сексуального шантажа». Под последним, если пользоваться нетривиальным стилем самого Йейтса, понимались напоминания о его «оплошностях, вращающихся вокруг горизонтального отдохновения в Калькутте и Бомбее много лет тому назад». К имитации же араба в телефонных переговорах антиквар прибегал просто с целью заметания следов.
Находясь уже в тюремной камере, Йейтс с помощью нескольких звонков сумел организовать возврат утраченных роторов, которые вскоре были подброшены кем-то на одну из полицейских станций автосервиса. После надлежащей экспертизы подлинности диски вернули в музей, а обретшая в конце концов цельность шифрмашина вернулась на прежнее место в экспозиции.
Но дело о краже никак не назовешь законченым, поскольку практически все загадки преступления так и остались нераскрытыми. После года следствия Йейтс был осужден и получил свои 10 месяцев тюрьмы за укрывательство краденого, однако наотрез отказался сообщить имена индийского покупателя, вора-исполнителя и человека, заказавшего кражу. Хотя антиквар и не отрицает, что все эти имена ему известны, ради собственной безопасности он счел более полезным промолчать. В целом же и полиция, и посаженный в тюрьму посредник едины в одном – нити преступления ведут в музей «Блечли Парк», к самим хранителям «Энигмы». Но на то машина и называется «загадка», чтобы цепко хранить свои тайны.
Глава 5. Знаменитые, но неизвестные
«Тело похоронить в неизвестном месте, имя мое и память отдать на милость людской молвы другим векам и народам, а также моим собственным соотечественникам по прошествии некоторого времени»…
Из черновика завещания Фрэнсиса Бэкона, где выделенные жирным шрифтом слова были автором вычеркнуты и не вошли в окончательный вариант документа.
Вынесенные в эпиграф загадочные строки весьма плохо прикладываются к биографии и творчеству Фрэнсиса Бэкона (1561-1626), одного из умнейших людей своего времени и автора более чем двух десятков работ, опубликованных и получивших признание современников еще при жизни этого философа и видного государственного деятеля.
Но туманные намеки завещания становятся куда яснее, если вспомнить веками длящиеся споры об истинном авторе произведений, приписываемых историей современнику Бэкона по имени Уильям Шекспир (1564-1616). На сегодняшний день собрано более чем достаточно фактов и аргументов для объективного восстановления исторической справедливости, однако общепринятую традицией точку зрения подпирает уже столь гигантская гора всякого рода книг и литературоведческих трудов, что радикальная смена автора будет означать по сути дела катастрофу для многих научных авторитетов. А потому на решение проблемы в рамках честного научного спора рассчитывать не приходится. Разве что через суд, с привлечением принятых в системе правосудия жестких методов экспертизы.
Сразу же приходит на ум одна из побочных ветвей упоминавшейся ранее истории зарождения Агентства национальной безопасности США35. Там есть весьма комичный сюжет из начала XX века о судебном процессе в городе Чикаго, где местный судья Ричард Татхилл вник в доводы препирающихся сторон и властью своего вердикта объявил Фрэнсиса Бэкона автором всех шекспировских произведений. Несколько позже, правда, Татхилл получил за это по шапке от вышестоящих инстанций, расценивших подобное самоуправство как «превышение полномочий» судьи.