Книга о судах и судьях

Харитонов Марк Сергеевич

Макронезийская, 105, 298

112. Тяжба с баньяном [cv]

Давным-давно жили на свете муж с женой. Муж занимался торговлей: продавал благовония. Детей у супругов не было. По торговым делам* муж часто уезжал в далекие края, лишь изредка доводилось ему жить в своем доме. Однажды, когда он давно уже не появлялся в родной деревне, его жена приглянулась деревенскому старосте. Власть старосты, как известно, велика, потому староста без труда соблазнил жену торговца и стал наведываться к лей по ночам. Однако он был осторожен: чтобы никто не

догадался о его утехах, староста заглядывал в дом торговца, лишь когда совершал ночной обход. А такой обход, все знают, старостам полагается делать каждую ночь. В деревне никому и в голову не приходило заподозрить старосту в ночных шалостях.

cv

Этнографической основой сюжета является анималистический культ деревьев. Ср. No 113 и примечания к нему.

Между тем муж торговал в дальних краях, и все ему недосуг было заглянуть домой. Дела его шли хорошо, и он заработал большие деньги. Только когда прошли три года, незадолго до годовщины смерти своего отца, торговец вдруг затосковал по дому, подсчитал барыши и отправился в обратный путь. Он был уже совсем близко от своей деревни, когда наступила ночь. Вспомнив о деньгах - а достались они ему нелегко, - он подумал: "Я ведь так давно не был дома! Как знать, не случилось ли там чего за это время?" Достал он из котомки мешочек со ста двадцатью лянгами [cvi] серебра, подошел к огромному баньяну, что на самом краю деревни, залез повыше и спрятал деньги в дупле. Потом сказал баньяну:

cvi

Лянг - старая мера веса, более 37 г.

– Ты знаешь меня, о баньян! Я из этой деревни. С большим трудом я скопил эти деньги, а теперь доверяю их тебе и заклинаю: сохрани их.

Когда торговец переступил порог родного дома, жена приветливо встретила его и кинулась накрывать на стол. Но когда она увидела пустой кошель, стала браниться:

– Проторговался ты, а я тут ждала тебя, страдала! Небось даже ни разу не вспомнил обо мне! Куда же ты дел все деньги? О небо, за что же такое наказание?

Торговец убедился, что жена по-прежнему любит его, и успокоился. А когда они легли спать, он рассказал жене обо всем, не утаил и о том, что спрятал деньги в дупле баньяна.

Он не знал, что в эту ночь после обхода староста по привычке заглянул в его дом. Собаки давно уже принимали старосту за своего, к тому же он научился ловко открывать ворота. Староста уже собирался было проскользнуть в дом, как услышал голоса. Он догадался, что вернулся из дальних краев торговец, остановился и прислушался. Тут-то староста и узнал, что торговец благовониями спрятал деньги в дупле баньяна. Он обрадовался и, не теряя времени, разыскал спрятанные деньги. И проделал все это он так ловко, что никто ничего не видел.

На другой день рано утром торговец отправился за своими деньгами, по, как говорится, деньги хоть и не имели крыльев, по все-таки улетели. Торговец не нашел на месте своих денег и опечалился. Ведь бедняга не знал даже, кого и заподозрить. Он бил себя кулаком в грудь и жаловался на свою горькую судьбу. Потом он узнал, что неподалеку от тех мест живет высокомудрый старец. О нем шла слава, что он искусен улаживать спорные дела. Торговец срубил баньяновую ветку, явился с нею к ученому старцу [cvii] и рассказал ему, что хочет пожаловаться на баньян. Высокомудрый старец поразмыслил и велел торговцу благовониями оставить у него баньяновую ветку и прийти на другой день утром. Мудрый судья тут же повелел страже со всех сторон

огородить баньян в никого к нему не подпускать. Л потом приказал вырыть около дерева яму, да так, чтобы никто об этом не знал. В яму же мудрец посадил своего человека и наказал ему все вокруг примечать.

cvii

Ученый старец - имеется в виду ученый-конфуцианец.

На следующее утро уселся мудрец неподалеку от баньяна. Любопытных собралось - целая толпа. И начали творить суд над баньяном, стали судить дерево. Сначала мудрец сказал, что баньян признался ему. Мол, рассказал баньян, что получил па сохранение мешочек с деньгами, по кто эти деньги взял, назвать не хотел. Сколько ни допрашивал старец, больше баньян ни в чем признаваться не хотел. Как ни усердствовали стражники, баньян только горько плакал. И лишь на третий день баньян назвал наконец имя того, кто украл деньги, но сказал это на ухо одному ему, высокомудрому старцу, и не захотел сказать об этом во всеуслышание. После этого мудрец велел торговцу благовониями отправляться домой.

– Через три дня вор будет пойман, - промолвил старец.
– Ступай, ты получишь свои деньги обратно. Но ты должен устроить в своем доме пир, дабы отблагодарить небо. Да не забудь пригласить на этот пир всех жителей деревни. Пусть они порадуются вместе с тобой твоей удаче.

Потом подозвал торговца к себе поближе и сказал шепотом:

– Когда гости начнут собираться, не вздумай привязывать псов за домом, пусть остаются они во дворе на своем месте.

Торговец благовониями с величайшим почтением выслушал мудреца. Дома он велел заколоть буйвола и пригласил всех односельчан на пир. Когда гости начали собираться, псы набрасывались на каждого и лаяли до хрипоты. И только одного старосту псы пропустили как своего - ведь недаром он ходил в этот дом целых три года. Люди, которых мудрец спрятал в укромном месте, тотчас выскочили, схватили старосту и привели к судье.

Староста поначалу все отрицал. Но когда мудрец рассказал ему о его ночных похождениях и притом добавил, что баньян с самого начала описал ему, как выглядит вор, староста сознался во всех прегрешениях.

...В паше время в провинциях Нгеан и Хатинь бытует поговорка "Затеять тяжбу с баньяном". Так говорят об истце, который, затеяв тяжбу по одному поводу, выясняет и кое-что другое, очень для него важное.

Вьетнамская, 113, 98

113. Удивительный суд

Один старый торговец шелком отправился как-то раз из Пхеньяна на юг с ценной ношей. Он хотел продать на рынке в Саривоне тридцать два маленьких рулона тонкотканого пестрого шелка. В пути его застала ночь. Ни деревни, ни гостиницы поблизости не было. К счастью, у самой дороги торговец увидел гробницу какого-то знатного человека, окруженную стеной. Справа и слева от погребального холма возвышались два больших каменных изваяния, изображавшие министров или ученых. Рядом с ними стояли два копя. Здесь торговец и решил заночевать. Он связал вместе все свои рулоны с шелком и положил их под голову. Утомленный жарой и долгой дорогой, он очень скоро заснул.

Когда он утром проснулся, связки шелка под его головой не оказалось, вместо нее лежал жесткий камень. Торговец в ужасе вскочил: все плоды его многолетнего труда, которые должны были дать пропитание ему и его семье, были кем-то похищены. Он тут же поспешил к мандарину и рассказал ему о своей беде.

Мандарин этот был известен своей справедливостью к бедным и угнетенным; к злоумышленникам же он был беспощаден. За это народ его любил и славил.

Выслушав торговца, мандарин-судья спросил его: