Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием
Шрифт:
Когда правитель повелевал прибыть к себе, Конфуций отправлялся пешком, не дожидаясь, пока для него заложат повозку.
XI, 25
Цзы Лу собирался послать Цзы Гао управляющим в уезд Би. Учитель на это сказал:
— Это все равно, что погубить чужого сына.
Цзы Лу ответил:
— Там есть народ, которым надо управлять. Там есть алтари духов земли и злаков, которым надо приносит жертвы. Так стоило ли читать книги, чтобы научиться
Учитель сказал:
— Вот поэтому я и презираю бойких на язык.
Цзы Лу, ученик Конфуция, в то время занимал высокую должность в клане аристократа Цзи и мог назначать управляющих уездами.
XI, 26
Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя. И Учитель сказал:
— Я чуть постарше вас и потому не в счет. Вот вы все сетуете: «никто про нас незнает!» Ну, а если бы кто узнал и взял на службу, что бы вы стали делать?
Цзы-лу ответил сразу же:
— Пусть это будет государство лишь в тысячу боевых колесниц. Оно зажато со всех сторон большими государствами, их войска угрожают вторжением, а тут еще неурожай и голод. Я же, взявшись за дело, за три года вселил бы в людей мужество и научил бы их морали и справедливости.
Учитель улыбнулся.
— Ну, а ты Цю, с чего бы начал?
Тот ответил:
— Пусть это будет небольшое государство — ли в шестьдесят-семьдесят или даже в пятьдесят-шестьдесят. Если возьмусь за управление, то года за три сумею сделать народ богатым. Что же до обрядов и музыки, то здесь уж придется подождать, когда появится благородный муж.
— Ну, а ты, Чи, с чего бы начал?
Тот ответил:
— Не скажу, что я уже сейчас справился бы с таким делом. Поэтому хочется еще поучиться. Я бы желал, облачившись в парадное платье, быть младшим распорядителем при жертвоприношениях в храме предков или при приеме других правителей.
— А ты что скажешь, Дянь?
Когда замолкли звуки лютни, на которой он играл, Цзэн Си поднялся и ответил:
— А я хочу совсем не того, чего эти трое.
— Так разве это плохо! — сказал Учитель. — Ведь каждый может высказать свое желание.
И Цзэн Си сказал так:
— В конце весны, в третьем месяце, когда все ходят в весенних одеждах, взять пять-шесть юношей, из тех, что уж носят шапки для взрослых, и шесть-семь отроков, омыться с ними в водах реки И и, обсохнув на ветру у алтаря дождя, под песни возвратиться домой.
Учитель, глубоко вздохнув, сказал:
— Я хотел бы быть вместе с Дянем.
Трое учеников удалились. А Цзэн Си, оставшись последним, спросил:
— Что вы скажете об их словах?
— Каждый высказал лишь свое желание, — сказал Учитель, — только и всего.
— Почему же вы, Учитель, улыбнулись, когда его говорил Ю?
— Страной управляют с помощью ритуалов, — сказал Учитель, — в его же словах не было уступчивости. Поэтому я и улыбнулся.
— А можно ли то, о чем говорил Цю, считать управлением государством?
— Отчего же страну в шестьдесят-семьдесят ли или даже в пятьдесят-шестьдесят ли не считать государством?
— А то, о чем говорил Чи, — можно ли это считать управлением государством?
— Храм предков и приемы при дворе — разве это не дела государства? Если есть там храм предков и союзы с князьями — значит, есть и свой князь. И если уж такой человек, как Чи, будет там лишь младшим распорядителем — то кто же тогда способен быть старшим?!
XV, 38
Учитель сказал:
— Когда ты на службе у правителя, думай прежде о своем деле, а потом уже о своем жалованье.
XIV, 22
Цзы Лу спросил о том, как служить государю. Учитель ответил:
— Не обманывай и увещевай его.
XIII, 3
Цзы Лу спросил:
— Правитель царства Вэй Чу-гун хочет пригласить Вас к участию в управлении его царством. С чего Вы начнете?
Учитель ответил:
— Прежде всего стоит упорядочить названия.
Цзы Лу спросил:
— Неужто Вы столь настойчивы в этой мысли?! Неужели непременно нужно упорядочение?
Учитель ответил:
— До чего же ты необразован! А вот благородный муж осторожно относится к тому, чего не понимает. Если названия не соответствуют своей сущности, то и слова противоречат действительному положению вещей. Если слова противоречат истинному положению вещей, то и дела не будут исполняться. А когда дела не исполняются, то Правила и музыка оказываются недейственными. Если Правила и му—зыка недейственны, то наказания не будут справедливы. А когда наказания не справедливы, то народ не знает, как с пользой распорядиться силой своих рук и ног. Поэтому благородный муж, вводя названия, должен произносить их правильно, а то, что произносит, непре—менно осуществлять. В словах благородного мужа не должно быть даже крупицы неточности.
«Упорядочивание названий» или «исправление имен» (чжэн мин) — одна из основных концепций в проповеди Конфуция. Речь идет о том, что в Поднебесной нарушилось соответствие между сущностью предмета или человека и его обозначением (названием). Поэтому те, кто называются, например, «добропорядочными чиновниками», не могут достойно выполнять свои функции, дети не соблюдают сыновнюю почтительность и т. д. Соответственно, надо вернуться к уложениям древности и сопоставить сущность с его названием.