Книга, в которой исчез мир
Шрифт:
Солдаты тотчас развернули коней и во весь опор поскакали назад по дороге на звуки выстрелов. Фойсткинг и Николай последовали за ними. Они проскакали совсем немного, когда услышали еще два выстрела, на этот раз совсем близко. Но другой группы не было видно. Кто в кого стрелял? Они достигли того места, где совсем недавно разделились. Снег был еще вытоптан копытами их лошадей.
— Куда? — спросил один из солдат.
Фойсткинг, бледный от напряжения, вертелся в седле, то и дело оглядываясь. Но и он ничего не видел. В воздухе висел слабый запах сгоревшего пороха. Стрельба шла где-то совсем близко от них. Внезапно они услышали голос ди Тасси:
— Сдавайтесь.
Голос донесся откуда-то из долины.
— Бог мой, он вышел прямо ему в руки, — прошептал Фойсткинг.
Николай задумался. Очевидно, что таинственный незнакомец также выбирал самый дальний путь для того, чтобы явиться на место встречи, и эта предосторожность неожиданно вывела его прямо на преследователей.
— Должно быть, они там внизу, — сказал он и указал рукой на полянку, видневшуюся между двумя заснеженными елями. Словно в подтверждение его слов оттуда снова полыхнуло красное пламя выстрела и закурилось облачко белого дыма. Немного погодя до их ушей донесся грохот очередного выстрела.
— Проклятый разбойник! — крикнул один из солдат и дал шпоры коню. — Вперед, мы должны им помочь!
Несколько мгновений спустя они вплотную приблизились к месту схватки и ясно поняли, что там происходило. Боскеннер сидел на груде бревен и обеими руками держался за ногу. Около него по снегу расплывалось красное пятно. Очевидно, он был ранен одним из выстрелов. Из-за кучи бревен виднелась только чья-то рука, сжимавшая пистолет, дуло которого упиралось в висок Боскеннера.
— Бросьте оружие и выходите. Нас много.
Ди Тасси залег за стволом поваленного дерева. Двух сопровождавших его людей нигде не было видно.
Николай спешился. У того человека за кучей бревен не было ни малейшего шанса скрыться. Люди ди Тасси наверняка обошли противника, чтобы напасть на него с тыла. Однако человек еще раз послал пулю в направлении ди Тасси. Боскеннер вздрогнул, так как выстрел раздался возле самого его уха. Или он скривился от боли в ноге?
Потом произошло нечто совсем уж неожиданное. Внезапно послышался какой-то клич. Нет, это был не клич. Это была песнь. Фойсткинг и оба ландскнехта, все еще сидевшие в седлах и осматривавшие поляну, тоже услышали этот странный голос, который, казалось, на мгновение парализовал их. Николай никогда не слышал такого. Песнь была одновременно ужасной и прекрасной, как заупокойная месса. Человек оставался невидим. Была видна только рука, которая по-прежнему целилась из пистолета в висок Боскеннеру.
Сейчас этот человек его убьет, мелькнуло в голове Николая. Это сумасшедший. Он убьет Боскеннера на наших глазах. Врач зажмурился. Он не в состоянии на это смотреть. Эта ужасная песнь палача! Николай попытался прислушаться, чтобы разобрать слова, но это ему не удалось. Он не мог даже сказать, были ли в этой песне какие-нибудь слова. Но жуткая песнь пронзила его до костей. Потом грохнул еще один выстрел. Боскеннер повалился набок. Но уже через мгновение он снова выпрямился. Было совершенно непонятно, что происходит там внизу. Боскеннера начало трясти. Однако Николай успел заметить, что оружие, направленное на разбойника, исчезло. Должно быть, ди Тасси из своего укрытия лучше видел происходящее, потому что он встал и без всяких предосторожностей пошел к Боскеннеру. Что происходило дальше, Николай со своего места рассмотреть не мог. Ди Тасси, не обратив ни малейшего внимания на Боскеннера, обошел кучу бревен и скрылся за ней. Может быть, ландскнехты обошли человека сзади и скрутили его? Должно быть, так. Но отсюда, сверху, этого было не видно. В противном случае ди Тасси не стал бы вести себя столь неосторожно.
Но почему стоит такая мертвая тишина? Не было слышно ничего, кроме стонов Боскеннера.
Фойсткинг и оба солдата пришпорили коней и направились к поляне. Николай вскочил в седло и последовал за ними. Ди Тасси исчез за кучей бревен. Николай видел, как Фойсткинг и оба солдата остановились возле Боскеннера, спешились и тоже скрылись за деревьями. Николай остановил лошадь чуть поодаль и принялся ждать. Потом он услышал голос ди Тасси:
— Где врач? — Советник вышел на поляну и, увидев Николая, сделал ему нетерпеливый знак рукой. — Куда вы запропастились? Сюда, здесь есть дело для вас.
Николай медленно слез с лошади. Теперь он увидел, как на противоположную сторону поляны выезжают из леса оба солдата, сопровождавших ди Тасси. Неужели они не схватили противника? Неужели он ушел?
Николай снова взглянул на Боскеннера. Что он должен делать? Он не хирург и не фельдшер. Он не знал, как лечить огнестрельные раны. Когда Николай приблизился, Боскеннер взглянул на него. Человек был бледен как мел. По лицу Боскеннера струился пот. Николай не видел, куда угодила пуля, но когда тот выпрямился, стала отчетливо видна рана. На внутренней поверхности бедра виднелась большая рваная рана, откуда хлестала струя алой крови. Николай опустился на колени рядом с раненым, чтобы осмотреть его. Но прежде чем он успел что-либо предпринять, как рядом с ним внезапно появился ди Тасси, схватил его за руку и потащил за собой.
— Нет, не он. Вот ваш пациент. Подойдите же к нему наконец.
Николай растерянно выпрямился. Ди Тасси повел его за кучу бревен. Николай до конца своих дней не сможет забыть то, что предстало его глазам. Оба солдата и Фойсткинг обступили безжизненное тело. Николая и так уже тошнило от лужи крови, которая натекла в снег возле Боскеннера, но здесь, вокруг трупа, были разбросаны расколотые кости, обрывки кожи, разбитые зубы и куски мозга. С туловищем соединялась только нижняя часть головы.
Это разрушение причинил, конечно, последний выстрел. Наверняка это был двойной заряд. Ствол пистолета, который труп продолжал сжимать в руке, треснул.
Николай с трудом проглотил слюну. Такого он еще никогда не видел. Но ди Тасси не дал ему времени долго размышлять.
— Вот смотрите, — сказал он дрожащим от ярости голосом и протянул Николаю небольшую, форматом в одну восьмую, записную книжку. Переплет был вымазан кровью, и Николай, увидев это, непроизвольно отдернул руку. Ди Тасси сам открыл книжку. — Съел, — злобно крикнул он, — он съел несколько страниц. Смотрите, он вырвал все страницы, некоторые листки валяются на снегу. Но большую часть он проглотил. Проклятый скорпион! — прошипел он и пнул ногой труп. — Ну же, лиценциат, достаньте эти листки.
В первый момент Николай не понял, чего требует от него советник юстиции. Остальные выглядели также обескураженно. Люди, лишившись дара речи, не двигались с места. Напротив, ди Тасси опустился на колени перед страшным обрубком трупа и принялся лихорадочно расстегивать пуговицы его верхней одежды.
— Мне нужны эти бумажки, — крикнул он, — даже если мне придется вырвать их из него собственными руками.
Он нетерпеливо рвал пуговицы накидки, прикрывавшей труп, и так как пуговицы не желали поддаваться, ди Тасси схватился за край накидки и разорвал ее.