Книга, в которой исчез мир
Шрифт:
Опустив глаза, она молчала. Николай ждал, но у девушки, очевидно, не было ни малейшего желания отвечать на его вопрос.
— Ты шла в Ансбах, да? — снова спросил он.
Она не отреагировала на его слова, и он принялся описывать ей картину происшедшего в тот ужасный вечер, восстанавливая события так, как он сложил их в уме за последние дни.
— Ты заметила двух всадников и последовала за ними. Или ты оказалась рядом с ними, когда они напали на Зеллинга? На убитого. Его звали Зеллинг. Камергер Зеллинг. Он жил в замке Альдорф.
— Несчастный человек, — сказала она, не поднимая
— Да, это можно утверждать с полным основанием. И ты единственный человек, который видел, как совершилось это ужасное преступление. Не правда ли, что ты его видела?
Ответа не последовало. Магдалена бездумно подняла руку и мгновение бесцельно рассматривала свою ладонь. Николай ждал в надежде услышать рассказ, но рассказа не последовало. Не сказав ни слова, девушка опустила руку.
— Я знал господина Зеллинга, — продолжил Николай. — Это был храбрый человек. Он никогда в жизни не делал никому зла и не причинял страданий…
Новый жест девушки заставил Николая онеметь. Она снова подняла свою правую руку и выставила ее вперед, словно заслоняясь от него. Ладонь девушки почти уперлась в лицо Николая. Было похоже, что Магдалена отгоняет злого духа. Выражение ее глаз заставило Николая похолодеть. Она снова опустила руку и отвернулась. Николай ждал, откинувшись назад. Она вовсе не пришла в себя, подумалось ему. Вернувшееся к ней кажущееся самообладание было только внешним. Глубоко внутри душа ее до сих пор находится в смятении. В противном случае она не стала бы столь странно реагировать на его слова. Ди Тасси пока нельзя допрашивать ее об обстоятельствах убийства Зеллинга. В этом случае припадки, возможно, возобновятся.
Николай налил себе чашку воды. Прежде всего он должен завоевать доверие девушки, решил он. Успокоить ее. Она не откроет правду ди Тасси с его властной манерой разговора. Это можно было легко предвидеть. Если она так странно отреагировала на него, то можно себе представить, как встретит она советника юстиции.
С большим усилием он придал своему голосу сердечную доверительность и спросил:
— Откуда ты, Магдалена? Из Франции?
Но она не ответила. Николай некоторое время подождал. Потом он попытался вновь завязать разговор. Но это ему не удалось. Отвернувшись к стене, девушка упрямо хранила молчание.
17
Утопая в выпавшем снегу, он шел домой, стараясь по дороге привести в порядок свои мысли. Эта девушка! Что-то в ней было не так. Почему она перекрасила волосы? Разве не его долг немедленно оповестить обо всем ди Тасси? Может быть, все эти опасности ему просто мерещатся? Но убийство Зеллинга и самоубийство незнакомца были неслыханными событиями. Происходило что-то страшное. Не имеет ли девушка непосредственного отношения к этому?
Сидя в своей комнате, он был настолько возбужден, что не мог уснуть. Взгляд его упал на стол, где лежали записи, касавшиеся кошачьей эпидемии, записи, к которым он не прикасался со дня смерти графа. Он сел за стол и взглянул на рисунок, обозначенный на карте. Не ошибается ли ди Тасси в своих предположениях? Идет ли речь об эпидемии или о яде, который вызывает образование абсцесса в легких? У Альдорфа был такой абсцесс. Такой же абсцесс он нашел и у человека, который застрелился у них на глазах. Умерли ли от гнойного распада жена и дочь Альдорфа, сказать невозможно. Но симптомы каждый раз были весьма странными.
А поджоги карет? Нет, здесь нет никакой очевидной связи, скорее это простое совпадение. Все феномены выстраиваются по единому образцу, но не все, что выстраивается по единому образцу, представляет собой один и тот же феномен. Поджоги карет подчинялись некой логике. Абсцессы легких подчиняются иной логике. Николай лишь показал ди Тасси метод делать видимым порядок и образчик. Но сам советник юстиции сделал из этого неверные выводы, заключив, что эти рисунки имеют между собой что-то общее.
Николай провел очень беспокойную ночь. Утром он собирался пойти к Мюллеру, чтобы поставить его в известность о своем отъезде. Но что-то удерживало его. Надо ли ему связываться с этим советником юстиции? Что он, Николай, вообще о нем знает? На кого работает ди Тасси? Пока он медлил, в полдень в его дверь постучал нарочный от советника.
Первые минуты прибывший курьер сидел за столом, уронив голову на руки, кашляя и потея. Ноги его дрожали от тяжелой многочасовой верховой езды. На проезд от Альдорфа до Нюрнберга ему потребовалось три часа. Николай предложил курьеру горячей воды с медом. Он не мог позволить себе потратиться на чай, да и дорогой мед он дал курьеру только из сострадания, буквально оторвав мед с кровью от сердца. Курьер сказал, что не может надолго задерживаться, так как ему надо спешно отвезти почту в Байрейт и тем же вечером скакать дальше. Дружелюбие Николая сделало курьера разговорчивым.
— Нам сообщили о трех новых случаях нападений, — сказал курьер между тем. — Существует, видимо, еще одна шайка. Ноябрьские нападения были только началом, и один Бог знает, сколько их еще будет. Из-за снегопада задержалось множество донесений и депеш. Черт меня побери, если я переживу еще один такой декабрьский снегопад. Эта проклятая наледь!
— Еще три нападения, говорите вы?
— Да, это случилось пять дней назад, то есть до снегопада.
— И где?
— В Бишофсгейме, Обербурге и Риде.
— Мне неизвестны эти места.
— Это почтовые станции в окрестностях Вюрцбурга, — пояснил курьер и почесал у себя под мышками.
— Что это за почтовые станции?
— Две специальные и одна обычная.
— И опять все кареты были сожжены?
— Да, все то же безумие. Ничего не украдено, но уничтожено все, что находилось в каретах. Господин ди Тасси хотел бы узнать, как чувствует себя вопившая в лесу девушка.
— Хорошо, — ответил Николай, — ей стало лучше.
— Она может говорить?
— Да, может.
— Вы должны срочно отвезти ее в Альдорф. — С этими словами человек допил воду с медом и поднялся.
— Но снег, — запротестовал Николай, — я хочу сказать… что дорога пока еще опасна, а девушка все еще очень слаба. Почему господин ди Тасси не может сам приехать в Нюрнберг, если хочет поговорить с девушкой?
— Я всего лишь передаю вам приказ, — сухо ответил курьер. — Господин ди Тасси должен подготовиться к поездке в Байрейт. Поэтому я должен тотчас ехать. Мы скоро увидимся, даст Бог.