Книга встреч
Шрифт:
Я смотрю на шоссе, идущее через село, и пытаюсь представить, как по этой дороге двигалась повозка с Иоанном Кронштадтским, как бежала вслед за ней огромная толпа богомольцев… Это было ровно сто лет назад: в сентябре этого года Никольский храм отмечает свой вековой юбилей… История этой красивой, высокой краснокирпичной церкви, в общем-то, обычна: сначала открыли, потом закрыли, превратили в гуталиновую фабрику, закоптили все стены вершковым слоем гуталиновой гари, потом и фабрика приказала долго жить, потом то, что осталось от здания, великодушно вернули Церкви…
Впрочем, на этом история не закончилась. Года два назад (храм давно уже действовал, уже ремонт был проведён немаленький,
И тут взорвался висевший рядом огнетушитель!
Когда пожарные смогли войти в храм, им открылась такая картина: всё выгорело и лишь три иконы остались нетронутыми — Никола, Иоанн Предтеча и Ксения Блаженная.
— Вот, смотри, — говорит отец Александр, — киот чуть-чуть обгорел у Чудотворца… У Крестителя уголок попортился… А в остальном… Ещё у нас была Казанская. Она сильно почернела: если смотреть на неё прямо, так сказать, глаза в глаза — ничего не понять, чернота, ужас, страх… А если подойти сбоку — пожалуйста, всё видно, икона как икона! Поразительно! Я её нашему Ивану Ивановичу отдал на хранение — он теперь перед ней молится, и она его защищает, да!
Вот и зашла речь об Иване Ивановиче Цытрикове, человеке, восстанавливающем после пожара Никольский храм.
— Вы о нём обязательно напишите, — просит отец Александр. — Не без благодати Божией человек! Он жил как все, ни достатком, ни положением не выделялся среди прочих… К Богу пришёл уже в зрелом возрасте… И вот — начал молиться Святителю Николаю: молиться о деньгах! Встаёт каждый день перед иконой и говорит: «Отче Николае! Будет у меня — будет и у тебя!» И что же вы думаете? Открыл своё дело, и деньги пошли. А Иван Иванович обещания-то своего не нарушил: на эти деньги он наш храм восстанавливает. Вот посмотрите, какой пол сделали! Был деревянный, на пожаре он выгорел совсем, — мы с Иваном и думаем: «Сделать деревянный — опять, не дай Бог, сгорит! Сделаем каменный». И посмотрите, какая красота! Какая полировка! Бабушки наши сперва думали, что это вода разлита по полу.
— Теперь нам надо иконостас завершить, — замечает Иван Иванович. — Надеюсь, что сделаем его своими силами — и не деревянный, а гранитный. Только если вы обо мне писать хотите, то напишите непременно и о жене моей, рабе Божией Елене. Дело у нас семейное, всё решаем вместе. Я изначально знал, что прибыль наша пойдёт на восстановление храма, — но как она на это посмотрит? Неизвестно… А она меня поддержала от всей души — и вы не представляете, как это было для меня важно… А вообще должен вам сказать: деньги — ноша тяжкая. Когда я к Богу начал приходить, от меня сразу половина друзей отшатнулась; знакомо вам такое явление? А когда деньги появились — и остальные друзья ушли… Теперь только храмом и живём, только помощью Божией.
— Казанская хранит! — заявляет батюшка. — Сколько разных наездов на него было!.. Приедет, бывало, весь расстроенный: «Всё, отец Александр, бизнес кончается…» А я говорю: «Угодно дело Богу — значит, не кончится». А он: «Мне бы только месяц протянуть!» А я: «Время на тебя работает!» Не потому, что я такой премудрый, — но это же всем понятно: пока Бог бережёт, никакая сила нам не повредит. И вот уже год прошёл, и слава Тебе Господи… Это потому, что Иван перед нашей Казанской молится. Казанская икона — великая сила! А вы знаете, что в деревне новая церковь строится? Во имя Казанской иконы! Представляете себе: Никола Чудотворец да Казанская — это какая же мощь будет! Какая защита для села! Вот — Александр Иванович её строит. Иван Иванович да Александр Иванович — это наши отцы-строители, так я их называю.
Александр Иванович Карпик говорит:
— Вообще-то храм во имя Казанской иконы Божией Матери был в Ушаках давно. Они почти ровесники — Никольский и Казанская… Только в Никольском сделали гуталиновую фабрику, а в Казанской — клуб. Танцы в ней танцевали… Сам Путин Владимир Владимирович — у него тут рядом дача была — тоже в молодости захаживал…
— Да что Путин! — подхватывает батюшка. — И я пытался здесь танцевать. Перед армией дело было. Мне через день уходить, вот друзья и говорят: пошли, мол, в ту деревню, там клуб хороший, потанцуем на прощанье. Я согласился, конечно. Мне тогда и в голову не могло прийти, что буду служить здесь, что стану священником! Какое там… Да если бы мне просто сказали, что я в Бога уверую!.. Но мне здесь не понравилось: не успели зайти в клуб, как местные начали нас задирать, да такая толпа, а нас всего-то трое… Пришлось убираться подобру-поздорову…
— Много драк было, — соглашается Александр Иванович. — Бесчинства творились большие — видимо, потому Господь так судил, чтобы клуб этот в один прекрасный день сгорел дочиста. И только фундамент остался, а на нём со временем берёзки выросли. Когда мы начали восстанавливать храм, я эти берёзки выкопал аккуратно и у себя на участке посадил: церковные! Прежний храм был деревянный, а мы строим каменный…
— Красивый, просторный! — восхищается батюшка. — Раза в два просторнее Никольского!
— Было такое, — продолжает Александр Иванович, — раскапывали мы фундамент, и возле бывшего входа в клуб выкопали небольшую каменную плиту с вырезанным на ней крестом… Батюшка сразу определил, что на этой плите стоял в прежнем храме престол. То есть, понимаете: раньше она под престолом лежала, а они её у входа положили, чтобы посетители ноги об неё вытирали! А почему мы решили храм восстанавливать? Однажды зимой увидели: к месту, где церковь стояла, протоптана кем-то тропинка… Там делать-то нечего: пустое место и всё! Значит, протоптал тот, кто помнит о храме, кто молится потихоньку, для кого эта земля свята. И тогда начали мы храм строить. Я первым делом подумал: пусть местные мужики поработают на святом деле, и деньги будут иметь опять же… Они взялись за работу — и тут словно мор на них нашёл: то спирта палёного перепьют — двоих везём на кладбище… Через несколько дней те, кто их хоронил, сами следом отправляются: подрались, убили друг друга… И так один за одним… Понятно, что не храм в том виноват: деревни ещё раньше вымирать стали — целые улицы пустеют.
— В прежние времена здесь жило 15 тысяч народу, — поясняет батюшка, — сейчас полторы тысячи… Ну, может быть, со временем выправимся. Вот храмы закончим… А сколько народу тут на шоссе передавили! Шоссе опасное, дальнобойщики тут носятся один за одним… Сшибают народ… А мы в прошлом году два креста поставили на дороге — с двух концов села, — и целый год ни одного наезда. Не знаю, может быть, совпадение… А вы лучше спросите Александра Ивановича, как он в Америке оказался! Он же у нас американец — вы не знали? Уехал в Штаты ещё при советской власти — и хорошо там жил!..