Книга Звезд
Шрифт:
— Разумеется, — горячо продолжала я, — возможно также, что какая-то ваша часть знает об этом и скрывает это от остальных частей!
— Не бери на себя слишком много, херувим. У тебя появилась одна блестящая мысль. Да, ты права, я узнаю ответ…
— Когда? Когда наполните галактику человеческим разумом? А потом направите на него свет, чтобы увидеть конец вселенной через самые большие линзы, какие только сможете построить?
Ответа не последовало. Никакого. Вскоре прихожане начали перешептываться. Тогда я выкрикнула:
— Мертвые узнают твой ответ, Божественный разум, а не ты!
— Вот и пусть
— Если Бог бессмертен… — начал голос. Я прервала его:
— Так вот в чем дело! Ты хочешь сохранить самого себя навечно, несмотря на то что ты искусственное существо, созданное людьми? Тогда позволь сообщить, что тебе станет чертовски одиноко, когда вокруг не будет людей, и ты останешься в вечности один. Все исчезнут в будущем пространстве-Ка.
— Тише, херувим. Наступил священный момент. Момент озарения. Теперь я понимаю, что, если бессмертный Бог материализуется в данной точке пространства и времени, он также должен существовать и до своей материализации. Иначе как он может быть бессмертным?
— А?
— Бог должен обладать способностью проникать в прошлое; в течение этого процесса он будет создавать доисторический миф о самом себе. И вся правда о том, как это происходит… может исчезать в то же мгновение… — Голос внезапно посуровел. — Если Сатана — это слепота Бога, — изрек Божественный разум, — пусть она исчезнет от вспышки! Ты — тебя я отправлю куда-нибудь в безопасное место, пока я буду все обдумывать.
Голуби взлетели. Миротворцы отступили на шаг. Именно в этот момент в Базилике Сан-Марко и начались беспорядки.
Часть третья
ВЫСТАВКА РОЗ НА ЛУНЕ
Над Базиликой взвился черный дым. На площади начали расцветать фонтаны дыма. Пожарные катера облепили расположенную рядом набережную, словно мухи — коровью лепешку. Мы улепетывали — не очень быстро — в реквизированном «вапоретто», за рулем которого сидел Бернардино.
Может быть, нам следовало бы удирать по городским улочкам. Но отовсюду начали выскакивать Миротворцы. К тому моменту, когда нам удалось вырваться, тела уснувших людей усеяли всю площадь Сан-Марко. Каждого, кто попадался им на пути, Миротворцы встречали струей газа из своих баллончиков милосердия.
Возможно, уже несколько столетий в Венеции не было беспорядков, и не только в Венеции. Но способность их устраивать не была утрачена…
Я плохо помню, что происходило тогда, хотя, как я понимаю, в этом и заключается суть всех беспорядков, особенно если их вызывают намеренно. Однако в любом случае внезапно вспыхнувшая в Базилике потасовка совершенно сбила с толку двух Миротворцев. Они уже собирались меня арестовать, но вместо этого попытались сначала утихомирить прихожан. Хоть и крепкими парнями были эти служители мира, их быстро смяли и огрели каждого по башке, отчего они сразу вырубились. Что тут началось — настоящий хаос, и ни в коей мере не с точки зрения маленькой девочки. Повсюду с грохотом валились большие тела взрослых людей. Потом появился Бернардино, схватил меня в охапку и начал пробиваться к выходу. Когда мы выбрались на площадь, там тоже стоял шум. Но там вспышки насилия начались еще раньше. То, что выплеснулось из Базилики, только подлило масла в огонь.
Когда
— Это хулиганы! — кричал Проф Луиджи. — Ты нанял бандитов!
— Нанял? Это добровольцы Подполья, вот кто! Ну, большинство. Некоторые, может быть, чуточку перебрали. Да открой глаза, парень! Драку-то затеяли не они, а наши законопослушные граждане! Овцы вышли из повиновения. — Луиджи отскочил в сторону, и кто-то, пролетев мимо него, столкнулся с кем-то еще. Этот кто-то развернулся и набросился с кулаками на предполагаемого обидчика
Проф схватил Луиджи за руку, чтобы не дать ему улизнуть:
— За это придется отвечать!
— Ну и ответим, дело того стоит. — Даже из своего неудобного положения Луиджи ухитрился подставить подножку какому-то пробегавшему мимо юнцу, который со всего маху врезался в двух дерущихся. — Миротворцы не могут арестовать тысячу человек. И не арестуют! А эта тысяча все запомнит. Подумай о значении такой новости. Журналы разнесут ее по всей Европе. После того как мы им позвоним. — Высвободившись, Луиджи поддал ногой под зад одной толстущей матроне. Завизжав, она бросилась на него, готовая расцарапать лицо. Бернардино прикрыл меня собой.
Луиджи закричал:
— Разоблачения Йалин вызвали колоссальный взрыв стихийного протеста! Ничего бы этого не произошло, если бы Миротворцы дали ей договорить. Вот что вызвало всеобщее возмущение.
— Они найдут ваши листовки, идиот!
— Найдут? Найдут? И не надейся! Зато мы вытащили Божественный разум на белый свет! Мы его разоблачили!
Тут из всеобщей свалки появилась разгоряченная и сияющая Патриция, таща за собой Тессу. На земле лежала женщина, она истекала кровью и стонала, а люди, не разбирая дороги, наступали прямо на нее. Толстый мужчина, притоптывая на месте и держась за сломанный палец, рычал, как разъяренная свинья. Тесса заходилась кудахтающим смехом, и на какое-то мгновение мне показалось, что во всех этих людях было что-то детское. Это они были детьми, а не я. Они не знали ничего. Они никогда не дрались по-настоящему, они не видели разоренного Веррино. Они даже не знали, что такое боль, пока сами ее не испытали. (Значит, чтобы стать зрелым человеком, нужно пройти через войну?)
Именно в этот момент в Базилике друг за другом раздались три громких хлопка. Потянуло жаром.
— Что там такое, во имя.»
— Зажигательные бомбы, Проф, — ужасно довольная собой, сказала Патриция, в то время как прихожане, отпихивая друг друга, пытались вырваться наружу. — Пошли, Луи, пора действовать! Только осторожно, из-за спин.
— Ну, я-то знаю!
— Долой Божественный разум! — закричала она. Они растворились в толпе.
Я набросилась на Бернардино:
— Ты меня подставил! Ты обманул меня!
— Это не я. Я удивлен не меньше, чем ты. О, у нас был план спасти тебя от Миротворцев; быстро вывести из церкви. Но такого мы не планировали! Наверное, Пат и Луи придумали это потихоньку от всех.
— Если ты такой мастер читать по лицам, как же ты не догадался?
— Я не заглядывал в лицо Пат — потому что уж и без того хорошо ее знаю. Я и подумать не мог!
Из Базилики начал выползать дым. Оттуда все еще раздавались жуткие крики.
Бернардино выглядел совершенно несчастным.